Двэйн

Сотрудницам из Службы общей регистрации в Дублине хватало работы. Население проходило процедуру получения новых документов, которая началась сразу, как только было достигнуто подобие мира в отношениях с человечеством, и длилась годами.

Люди привыкли решать многие политические вопросы с позиции силы. Теперь они прочувствовали это на себе сполна, потому что пришла такая сила, с которой было невозможно не считаться. Что она собой представляет, какими свойствами обладает, каковы ее нравственные ценности?! И это интересовало не только людей. Многие древние эльфы, пережившие на Земле века, наполненные войнами, болезнями, бесконечными конфликтами людей друг с другом и безжалостным изменением окружающей среды, не торопились осесть в местах, которые могли считать родными, и заявить о себе — тоже. А после окончания активных боевых действий, получивших у человечества название Первой Войны Достоинства, наконец-то начался тотальный учет выжившего населения планеты — как людей, так и эльфов обоих кланов.

— Ваше имя? — глубоким и нежным голосом спрашивала молодая Темная эльфийка из Службы общей регистрации сидящего перед ней мужчину-дроу. — Также прошу назвать примерный возраст, семейное положение, род занятий до Сопряжения и после, потребность в психологической реабилитации.

На девушке была женственная форма темно-зеленого цвета с белой отделкой, предписанная для ношения гражданским служащим женского пола. Держалась она скромно и очень вежливо. Ее тонкие пальчики с матовым вишневым маникюром зависли над сенсорной панелью, созданной крупнейшей корпорацией «Айтел» — первой из тех, что в атмосфере всеобщего хаоса объединила интеллектуальные ресурсы и технологии двух рас. Следом за ней с легким стыдливым опозданием потянулись фармацевтические и медицинские компании, затем — промышленность, банковский сектор и…

И ни одна из сфер не обходилась без того, что теперь стало называться наномеханикой, достигшей небывалых высот развития. Наномеханикам проще всего устроиться в жизни — независимо от того, к какой расе они принадлежат.

Девушка ободряюще улыбнулась. Она имела определенный опыт работы, показывающий, что Темные эльфы, оставшиеся на Земле после Разделения Миров, с опаской и некоторым напряжением ждут от женщин-дроу чего-то другого. Она родилась на Небиру после Переворота — практически перед Сопряжением, и о десятках тысяч лет матриархата знала только из учебников и… нескольких рассказов матери, заставшей эпоху властвования матрон в свои ранние детские годы. Для нее эти слова уже превратились в пустой звук.

Сотрудница отвлеклась от посторонних мыслей и внимательно рассмотрела мужчину-дроу, проходившего процедуру регистрации. Этот дроу с момента Сопряжения жил на территории Solas, и только сейчас решил перебраться в Ирландию. «Так… определенно из самых древних эльфов — цвет кожи, признаки зрелости, мимика, пластика движений. Ему минимум тысяча шестьсот — семьсот лет… Физическая форма идеальная. Гигиенические привычки безукоризненные. Рефлексы в норме. Наркотические вещества на первый взгляд не употребляет. Поведение естественное в сочетании с настороженностью. Одет прилично. Судя по нейротесту, имеет отчетливые симпатии к человеческой расе…»

— Двэйн. — Ответил дроу на первый вопрос тяжелым бархатным баритоном.

«Опять односложное имя! — девушка поморщилась, но только мысленно. Внешне она продолжала мило улыбаться. — Как будто сговорились все! Понабрали себе кличек!»

Насчет сговора она была неправа. Не сговаривались, просто за долгие годы конспирации поумнели настолько, что и Темные, и Светлые часто называли себя старинными односложными именами простолюдинов, хотя представители Благородных Домов среди застрявших на Земле эльфов имелись. Но лишний раз никто это демонстрировать не собирался, как и щеголять предполагаемой датой рождения за несколько тысяч лет до той эпохи, которую люди назвали «нашей эрой».

Люди говорят, что многие знания — многие беды. А эльфы на своем опыте знают, что многие знания о тебе самом — это именно твои многие беды, а не чьи-либо еще.

— Две триста. Я холост. — Проговорил баритон, и регистратор готова была поспорить на что угодно, что эта цифра занижена, а вот насчет семейного положения дроу не лжет. Среди древних эльфов преобладали одиночки.

«Чего они все боятся? Если думают, что найдут старые враги, это глупо. Все эльфы старших поколений предпочли умереть вместе с миром Небиру… Никого из них тут нет. Никто вас не найдет, трусишки этакие. Хотя…»

Девушка давно уже подозревала, что «безопасники» обоих кланов кого-то усиленно ищут. И интересуют их, в том числе, представители выжившей аристократии — не только среди древних эльфов, но и среди тех, кто как в воду канул после Сопряжения. Ее уровень допуска не позволял быть посвященной в подробности, но сейчас она знала — скрытая экзо-камера в верхней пуговице ее приталенного форменного кителя фиксирует все: внешность собеседника, тембр голоса, сканирует сетчатку глаз и передает данные «куда следует».

Девушка не могла знать того, что этот «возрастной дядечка», как она его мысленно назвала, уже успел вывести экзо-камеру из строя в достаточной мере, чтобы она работала, но лишнего никуда не передавала. Если дядечке по каким-то причинам не понравится процедура регистрации, то после его ухода файл с записью просто сотрется. К камере он, конечно, не прикасался, потому что наномеханическую начинку мог щелкнуть, как орешек, не трогая ее вовсе. Штамповка, никакой защиты…

— Наномеханик. — Уточнил дядечка свой род занятий. — Разумеется, эта деятельность до Сопряжения открытой не была, но в последние десятилетия я легально работал у Светлых.

— О! — регистратор изящно склонила головку. — Я рада. У вас потрясающие перспективы трудоустройства, но вы же понимаете, что будет максимальный контроль со стороны органов управления, документы с обязательной биометрией, желательна и генетическая карта…

— Конечно. — Сухо согласился Двэйн. — Я здесь для этого.

— Вы будете искать близких? Вот списки по древним эльфам-дроу в Ирландии.

— Я одинок. Если только глянуть старых друзей.

Тем не менее Двэйн просмотрел колонки с информацией. Каких-то особых «друзей» он не искал, потому что знал о местонахождении Хеда и нескольких механиков, с которыми плотно общался на протяжении последней сотни лет. Тем не менее, списком нельзя было пренебрегать, потому что к нему прилагались цифровые скрины лиц… Плохонькие, но их-то Двэйн рассматривал с повышенным вниманием. Надо же! Жива!

Эльфийка-дроу, зарегистрированная под говорящем именем Кианнэйт, Древняя. Судьба свела их с Двэйном в конце девятнадцатого века. Одинокая женщина, озлобленная на весь мир в целом и на мужчин обеих рас — в частности. Живущая прошлым, ничего не желающая знать, кроме растениеводства, не поддерживающая связей ни с кем из эльфов. Серая леди, бродящая под буковой аркой Темного Тупика в ночь Самайна.

Прим. авт.: авторская интерпретация ирландской легенды о Серой леди — в «Алмазе Светлых».

Такой теперь стала та, чье имя, Нейл, имело значение «свет». Никому она не подарила света, тепла и любви, судьба Радрайга и возможных потомков ее совершенно не интересовала. Двэйн передал ей тот самый медальон с цепочки-убийцы, и в его же присутствии эмалевый портрет полетел в воды ручья.

— Мне это не нужно! — в ярости бросила эльфийка. — Я никогда его не любила! Я терпела его рядом, мне нужна была только его помощь!

В приступе запальчивой откровенности, замешанной на небывалой гордыне, она рассказала многое — и о любви к Светлому эльфу, и о его спасении от расправы, целью которой было воскрешение одного из Сакральных Камней с помощью кровавого ритуала. Вот тогда Двэйн в полной мере ощутил справедливость давних слов Фэррела о том, что содержимое старинной рунической рукописи никому не нужно знать.