Движущая сила

Когда он кончил заправляться, я попросил его зайти в контору и посмотреть график на следующий день Я заметил, как Нина воспользовалась случаем и исчезла под фургоном Харва.

Мы обсудили график, который был, к нашему общему удовольствию, вполне насыщенным. Сам он должен был ехать в Чепстоу, один из его самых любимых маршрутов.

– Здорово, – сказал он, а я рассказал ему, как Бенджи Ашер забыл отправить лошадей на барьерные скачки. – Ума не приложу, как ему удается выигрывать, – сказал он. – Поверь мне, ему дьявольски везет. Прошлым летом в тех скачках, в которых он участвовал, постоянно снимали по три лошади. Помнишь, в Пиксхилле ходила какая-то зараза. Так в этих классических скачках чаще всего участвуют только пять-шесть лошадей, так что мистер Ашер обожает в них выигрывать. Он выиграл кубок Честера в прошлом году, имея всего двух противников. Я точно знаю, сам возил победителя, если помнишь.

Я кивнул.

– Он всегда старается выставлять своих лошадей в тех скачках, где очень мало участников, – согласился я. – Я сам выигрывал для него в скачках, где участвовали всего две-три лошади, по большей части трехмильных с препятствиями.

– И еще он выжимает из бедняг все, что можно, – неодобрительно добавил Харв. – Похоже, ему плевать, если они к финишу охромеют.

– Хромые не хромые, а кругленькую сумму он огребает.

– Ты можешь шутить сколько хочешь, – запротестовал Харв, – только он все равно поганый тренер.

– Нам нужно привезти его жеребца из Италии на следующей неделе, – напомнил я. – Изабель уже подготовила бумаги и договорилась о переправе.

– Жеребец-то загнанный, – фыркнул Харв.

– Вообще-то, да.

– Кто поедет?

– А кого ты предлагаешь? Он просил Льюиса и Дейва.

Харв пожал плечами.

– Можно сделать, как он просит.

– Я тоже так думаю.

Во дворе Нина вылезла из-под фургона и отрицательно покачала головой.

– Ты помнишь, – спросил я Харва, – тот кассовый ящик, что Джоггер нашел под девятиместным фургоном? Как ты думаешь, для чего он?

– Да я об этом не думал, – честно признался он. – Джоггер ведь еще пару нашел и тоже пустые? Что бы там ни было, все уже в прошлом. – Тон был беспечный. – Бедняга Джоггер.

Поскольку Сэнди поведал мне неофициально, что теперь смерть Джоггера считается убийством, я ничего Харву не сказал. Рано или поздно и так все узнают. Мы с Харвом вернулись к его фургону, откуда нам хорошо была видна спина Нины, направляющейся к сараю.

– Работенка-то ей не по плечу, – беззлобно заметил Хари. – Безусловно, водитель она классный, но Найджел сказал, быстро устает.

– Так она временно. Еще на неделю, если, конечно, никто больше не свалится с гриппом.

Вернулся еще один фургон из Вулвергемптона. Я оставил Харва заканчивать трудовой день и последовал за машиной Нины, которая как раз выезжала из ворот. Через полмили она остановилась, подошла ко мне и предложила поужинать в маленьком ресторанчике, мимо которого она проезжала каждый день. Так что тридцатью минутами позже мы уже парковали машины на стоянке у ресторана, где можно было вкусно и недорого поесть и куда редко заглядывали выпивохи.

Она распустила и причесала волосы и подкрасила губы, так что ужинал я с Ниной, выглядевшей куда моложе и на полпути к оригиналу. Народу было много, крошечные столики тесно составлены. Мы заказали бифштекс с жареным луком, графин домашнего красного вина и сыр на десерт.

– Надоело есть только то, что полезно, – заметила Нина, для которой проблемы веса, судя по всему, не существовало. – А вы голодали в бытность жокеем?

– Жареная рыба и салаты, – кивнул я.

– Возьмите масло, – сказала она с улыбкой, пододвигая ко мне серебряный пакетик с маслом. – Обожаю полуфабрикаты. Дочь меня презирает за это.

– Шоколадный торт? – предложил я, протягивая ей меню.

– Нет, до этого я еще не дошла.

Мы с удовольствием, не торопясь, выпили кофе. Я рассказал ей, что полиция пришла к выводу, что Джоггера убили, так что у меня всего несколько часов, чтобы во всем разобраться, пока они снова не нагрянут.

– Вы несправедливы к полиции, – заметила она.

– Возможно.

– Я согласна, что до разгадки так же далеко, как и вначале.

– Сэнди Смит говорит, – сказал я, – что самое главное – задать правильные вопросы.

– Именно?

– В том-то все и дело.

– Придумайте хоть один, – предложила она улыбаясь.

– Идет, – согласился я. – Что вы думаете об Азизе?

– Что? – удивленно переспросила она. Похоже, я застал ее врасплох.

– Он странный, – заметил я. – Не знаю, каким образом он может быть причиной моих несчастий, но он появился у меня на следующий день после смерти Джоггера, и я взял его вместо Бретта, ” потому что он говорит по-французски и по-арабски и работал в гараже. Но сестра утверждает, что он чересчур умен для водителя, а я привык доверять сестре. Так почему он у меня работает?

Она спросила, откуда сестра знает Азиза, и я рассказал о том дне, когда он перевозил старых лошадей, и о поездке с Лиззи в аэропорт на следующее утро.

– В тот вторник, ночью, меня сбросили с причала в Саутгемптоне. Откуда мне знать, что Азиз не приложил к этому руку?

– Да нет, – запротестовала она. – Уверена, он тут ни при чем.

– Откуда такая уверенность?

– Ну, просто... он такой жизнерадостный.

– И бандиты умеют улыбаться.

– Только не Азиз, – сказала она.

Честно говоря, в глубине души я был согласен с Ниной. Может, он и бродяга, но не бандит. Тем не менее кто-то из моего окружения был бандитом, и я бы очень хотел знать кто.

– Кто убил Джоггера? – спросила она.

– На кого бы вы поставили? – спросил я.

– На Дейва, – сказала она без колебаний. – Он способен на насилие, только скрывает это от вас.

– Да, мне говорили. Но нет, не Дейв. Слишком давно его знаю. – Я и сам слышал сомнение в своем голосе, невзирая на всю мою уверенность. – Дейв не знал о контейнерах под днищами фургонов.

– Можно улыбаться по-мальчишески и быть бандитом.

Несмотря ни на что, я рассмеялся и мне стало почему-то намного легче.

– Полиция разыщет убийцу Джоггера, – сказала Нина, – все ваши беды кончатся, я уеду домой, и на всем можно будет поставить точку.

– Я не хочу, чтобы вы уезжали.

Я произнес эти слова не подумав и удивился не меньше ее. Она задумчиво посмотрела на меня, безусловно понимая, что скрывалось за ними.

– Это у вас от одиночества, – сказала она медленно.