Двое из Холмогорья
Шрифт:
Как оказалось, напрасно, ибо двадцать лет спустя тот совершил настоящее покушение на августейшего кузена и взошел на эшафот с гордо поднятой головой, заявив, что всего-навсего отомстил за несправедливо казненного отца.
Новому королю, Гертиксу Четвертому, было всего пятнадцать лет, и у него тоже имелся кузен — малолетний сын принца Тизамара, годовалый Родавон. Советники в один голос умоляли молодого короля отравить мальчишку, чтобы раз и навсегда покончить с интригами и заговорами, но король Гертикс поступил дальновидно. Он распорядился постричь принца в монахи и отправил в Орден Щита, там юному Родавону с младых ногтей прививали любовь к своему сюзерену.
— А может быть, и не совсем тезку, — задумчиво промолвил Терри, выслушав эту историю.
— Что вы имеете в виду, сэр Лейр? — насторожился Керагаст.
— Я имею в виду только то, что, если бы мы посмотрели документы о родителях брата Тизамара, в графе «отец» наверняка обнаружили бы одно очень знакомое нам имя!
— Этого не может быть! Сэр Родавон — монах. У него не может быть жены!
— Законной жены нет, — пакостно хихикнул Калидор, — а как насчет любовницы? Ты сам что, никогда не заглядывался на симпатичные мордашки? Ты-то, такой красавчик?
Керагаст покраснел так, что это стало заметно даже в темноте.
— Никогда! — воскликнул он. — Ни разу в жизни! Я…
Он осекся, внезапно вспомнив тонкий стан, пахнущие травами и медом губы, рыжеватые волосы, выбившиеся из-под капюшона. Кто она? Где она сейчас?
Рядом пакостно захихикал скелет.
— Поплыл, — сообщил он Терибальду. — Сейчас заплачет и стихи читать нач…
Терри коротко размахнулся и отвесил скелету подзатыльник. Калидор щелкнул челюстями и обиженно замолчал.
— Я пойду с вами, — внезапно произнес Керагаст тоном, далеким от сентиментального. — Хотя бы для того, чтобы разобраться в этой истории.
Он быстро собрал вещи — накинул кольчугу, поверх нее легкий панцирь, вместо шлема натянул на голову кольчужный капюшон, застегнул наручи и повесил на пояс два меча. В руки взял боевой топор и щит.
— Прорываться придется с боем, — промолвил, кусая губы. — Мои… мм… соседи так давно утратили человеческий облик, что атакуют нас не задумываясь. Но это единственный выход из этой части подземелья. Если не считать того тайного хода. — Он указал на глухую стену.
— Не, назад мы не пойдем, — решительно помотал головой Калидор, и только тут Терри заметил, что он все это время что-то прижимает к себе, едва ли не засунув в грудную клетку. Присмотревшись, юноша увидел полуистлевшую тряпицу, в которую были замотаны какие-то побрякушки.
— А что? — мгновенно обиделся скелет. — Там же было сокровище! Должны мы поддержать его мнение о людях как о ворах?
— Грабитель, — высказался Терри. — Взломщик могил!
— Гробокопатель, — неожиданно поддержал Керагаст.
— Спелись, — проскрежетал зубами скелет. — Рыцари без страха и упрека!
— Нет, ну ты скажи, зачем тебе драгоценности? Ты же не сможешь ими воспользоваться!
— Я — нет, — выпятил нижнюю челюсть Калидор. — Но вы, хозяин! Вы же бессребреник! Работаете исключительно за идею! А есть-пить на что-то надо? А тут я со своими запасами! Берите, пользуйтесь! Я ж не для себя, для вас стараюсь! Обеспечиваю достойное существование.
— Слушайте, сэр Лейр, он всегда так много говорит? — пихнул скелет локтем в бок Керагаст. Учитывая наличие на молодом рыцаре доспехов, тычок
получился ощутимый. Терри отлепился от стены, ощупал свои ребра и кивнул:— К сожалению, да. Брат Маробод даже предложил мне его развеять, чтобы не доставал.
— Выберемся, обязательно разыщу брата Маробода и повторю это предложение, — пообещал Керагаст. — Если не возражаете! А пока отойдите в сторонку. Будем прорываться!
Они встали в начале извилистого коридора, в который открывались камеры с заключенными. Учуяв существ из плоти и крови, несчастные подняли вой, визг и крики. Сквозь решетки тянулись руки со скрюченными пальцами. К прутьям прижимались физиономии, которые лишь с большой долей фантазии можно было назвать человеческими. Одни узники уже совершенно утратили человеческий облик и стояли на четвереньках, другие еще сохранили способность держаться прямо.
— Я иду первым, — отрывисто бросил Керагаст. — Вы за мной. Не отставать! Порвут даже скелет!
— Я жить хочу, — немедленно отреагировал призрак, протискиваясь между рыцарем и своим хозяином.
Терибальд прислушался. Ему показалось или…
— Постой. — Он придержал Керагаста, уже готового ринуться вперед. — Первым пойду я!
— Стой! — взвыл тот, но было поздно.
Очень хрупкая по сравнению с упакованным в латы рыцарем фигурка молодого человека проскользнула вперед и встала в проеме, раскинув руки. Это простое движение вызвало бурю эмоций у заключенных. Они орали, ревели, выли, визжали, скулили, катались по полу, бились головой о прутья решеток и скребли воздух растопыренными руками, стремясь добраться до молодого человека. А тот стоял как парализованный и только переводил взгляд с одного искаженного лица на другое.
Терибальд не верил своим ушам. То, что для его спутников было дикими криками, для него обретало смысл настолько невероятный, что он позвал Калидора:
— Эй! Ты это слышишь? Или мне только кажется? Скелет высунулся из-за плеча готового к драке Керагаста.
— Угу. Слушай, — он пихнул рыцаря в спину, — ну у тебя и знакомые! Хозяин, пойдем-ка отсюда и не будем иметь дела с этим маньяком!
— Что ты сказал? — зарычал Керагаст. — Да за такие слова я тебя…
Он уже начал разворачиваться к скелету, чтобы наглядно продемонстрировать, что разбирать-собирать на время можно не только многосоставные луки, но и человеческие кости, но Терри удержал его.
— Вы просто не понимаете их, — объяснил он. — Вон тот только что назвал вас по имени!
— По имени? — задохнулся Керагаст. — Но это невозможно! Большинство сидит тут так давно, что…
— Около года, — поправил Терибальд. — А некоторые даже меньше. Несколько месяцев или недель.
— Что?
— Это души, — популярно объяснил молодой человек. — Души рыцарей, заключенные в эти… мм… тела. Я понимаю их, Калидор — тоже. Но для остальных их голоса — вой, визг, рычание, вопли. Подайте какой-нибудь знак, что я говорю правду! — обратился он к заключенным.
И тут же воцарилась тишина. Узники прижались лицами к решеткам, во все глаза глядя на остолбеневшего Керагаста. Тот несмело сделал несколько шагов вперед, опустил оружие. На него с искаженных, изуродованных временем физиономий смотрели человеческие глаза. Когда молодой рыцарь встретился взглядом с одним из них, существо, прежде бывшее человеком, несколько раз кивнуло и протянуло сквозь решетку руку ладонью вверх.
— Его звали Езерним, — перевел Терибальд. Керагаст выронил топор:
— Брат Езерним? Но… я же видел его буквально за два дня до того, как…