Двое, не считая призраков

Психиатр Елена Петровна знать не знала Горлохватова. Ответила утвердительно, потому что в ее профессиональную задачу входило как можно дольше удерживать позвонившего на линии и по возможности не давать отрицательных ответов, которые добавляли негатива. Ведь звонили не жизнерадостные оптимисты, а стоящие на грани отчаяния несчастные и больные люди. Последний звонок сорвался, человек бросил трубку, номер его не успели засечь. Бывает.

Утром Антон, кое-как позавтракав, поймал себя на том, что ждет вестей, приглашения от ББГ. Это было унизительно.

— Стоять на задних лапках не собираюсь! — произнес Антон вслух.

И стал собирать вещи, чтобы отнести их в химчистку. Получилось два огромных пакета.

В химчистке он разыграл спектакль: мол, забыл дома кошелек, предоплату сделать не могу, но вы же меня знаете! Девушка-приемщица действительно давно знала Антона, посочувствовала ущербу от пожара, о котором вся округа наслышана. Против правил взяла вещи.

— Успею, после работы деньги занесу, — пообещал Антон и подумал: «Рано или поздно должен я их раздобыть!»

Пока же у него в кошельке гулял ветер, осталось в буквальном смысле на хлеб и соль. Антон вспомнил рекламу ломбарда у метро, решил снести туда часы. Время можно отслеживать и по дисплею сотового телефона. В ломбард стояла очередь. Люди, старые и молодые, плохо или сносно одетые — все имели печать неудачников на лице. Да и сам Антон чувствовал себя персонажем из романов Достоевского: еще хорохорится, еще надеется, а сам уже к старухе-процентщице тропку протоптал.

Антон вернулся домой и обнаружил там сестру, наводящую в квартире порядок. Помощь негаданная и приятная. Вместе обдирали с треском обои, решили заодно подготовиться к ремонту.

— Если мы к тебе переедем, — спросила Татьяна, — ты правда…

— Сестричка! Сии хоромы не только мое, но и твое родовое гнездо. Хоть сегодня заселяйтесь. Кстати, где твой муженек?

— Дачу срочно продает. Антош!

— А?

— Я тут шкафчик на кухне открыла… и сердце у меня, — всхлипнула Таня, — сжалось. Никогда не думала, что ты, как мама… чашки этажеркой складываешь… и пакеты полиэтиленовые стираешь… зачем? Можно новые купить…

— Не плачь! — обнял Антон сестру.

— Как они рано ушли! Мама и папа! Я часто думаю: вот жили бы сейчас, мы бы им все-все, пылинки бы сдували. Как несправедливо устроено, что родители уходят, когда еще сами отдают, а от детей ничего не получают.

— Им сейчас… неплохо… уверен, то есть я думаю. Отец кроссворды решает, трубку курит, а мама рядом с ним, что-нибудь на спицах вяжет…

— Какие кроссворды? — Таня отстранилась и вытерла ладошкой щеки. — Трубка и вязание на том свете? Скажешь тоже! Весной надо памятник на их могиле подправить и цветы посадить.

— Отец как-то вспомнил надпись на одном могильном камне. Дословно не помню, но что-то вроде: меня здесь нет, и я не прах.

— Ты это к чему? Увиливаешь? Как миленький перед Пасхой поедешь на кладбище.

— Конечно поеду.

— Живые должны заботиться о могилах умерших! — назидательно и твердо сказала Таня. — Память, не подкрепленная делами, заботой о клочке земли, в которой лежат умершие, — болтовня и фикция! Нашим родителям принадлежит — вдумайся! — маленький участок на планете. Если он бурьяном порастет…

— Не уговаривай, все понял!

— Антон, я еще тебя спросить хочу!

— Валяй.

— Почему ты не женишься?

— На ком?

— Вообще, — развела руками Таня. — Разве мало женщин и девушек?

— Много, — согласился Антон. — Я бы даже сказал, выбор настолько широк, что теряет смысл.

— Вот и возьми добрую, работящую девушку, красивую, здоровую, чтобы родила тебе хорошеньких деток…

— Уговорила.

— Что, женишься?

— Да.

— Когда? — растерялась Таня.

— В среду.

— В эту среду? — поразилась она.

— И в эту, и следующую, и через месяц… — хихикал Антон.

— Оболтус! — замахнулась Таня на брата тряпкой.

— Тебе не угодить! — увернулся Антон от шлепка. Зазвонил телефон. Водитель Горлохватова сообщил лаконично: «Я около вашего парадного. Жду!»

— На работу вызывают? — спросила Таня. — Иди, я сама управлюсь, потом Иван подойдет, мусор вынесет.

— Сестренка, сколько вам все-таки нужно бабок?

— Миллиончик не помешает, — усмехнулась Таня, чье отчаяние уже перешло в свою противоположность, в беспечность — будь что будет.

— Понял. Значит, я поехал за миллиончиком.

* * *

О семействе ББГ, естественно, ходили слухи, клубились сплетни. Про его жену, вечно в черном, бывшую монашку, говорили, будто обслугу она подбирает едва ли не среди глухонемых. То есть поварам, домработницам, охранникам рот без крайней надобности раскрывать не позволяется. Платят много, но требуют автоматизма как у роботов, и никаких личных отношений. Дочь свою (от первого вроде бы брака) Горлохватов держит взаперти, наверное, больная психически. С таким монстром, считали многие, поневоле с ума сойдешь и в ящик сыграешь.

Антон к сплетням не прислушивался. Но шофер, который его вез, точно подпадал под характеристику глухонемого по доброй воле. На вопрос Антона, куда они едут, буркнул что-то неразборчивое, вопрос — бронированный ли это «БМВ»? — вообще проигнорировал.

— Молчание — золото, — усмехнулся задетый Антон.

Они выехали за город, километров сорок двигались по Каширскому шоссе, потом свернули на боковую дорогу и скоро уткнулись в шлагбаум. Водитель опустил стекло со своей стороны, обменялся взглядами (без слов) с охранником (при автомате), и шлагбаум подняли.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПРИНЦЕССЫ

Дорога, по которой они ехали к дому, была не асфальтированной, а насыпной. Ехали по немалым деньгам, по красной гранитной крошке. С обеих сторон дороги высажены голубые ели. Машина сделала полукруг вокруг фонтана и остановилась, Антон вышел и тихо присвистнул:

— Барокко-ро-ко-ко!

Сначала ему показалось, что дворец каким-то чудесным образом перенесся под Москву из средневековой Франции. Присмотрелся — никаких древностей, новодел. Но каков размах!

Поднялся по ступеням к входу, громадным резным дверям из светлого дуба. Там стоит человек (мажордом?) — точный слепок с немногословного водителя. Распахнул дверь, промолвил:

— Следуйте за мной.

Антон невольно затормозил в вестибюле, покрутил головой по сторонам. Каким вкусом надо обладать, как стремительно вырваться из грязи в князи, чтобы выстроить себе эти декорации к костюмированному фильму? Они здесь не в кринолинах и пижмах, случайно, разгуливают? Простите, сэр, я сегодня не в фраке!