Двое в лифте. Рассказы

– Ох и кровожадная вы, баба Капа! – улыбнулась Маша.

– Я? – глаза старушки стали очень честными и очень круглыми. – Да я вообще голубь мира!

Двери лифта раскрылись.

– Ох, Гришка! – в восхищении произнесла баба Капа. – Молодечик! Лифт починил все-таки, хоть и ушел на полусогнутых.

***

Саша задумчиво смотрел в окно. Злость на Машу уже прошла, уступив место сожалению. Вспоминал эти синие глаза и винил себя за то, что ушел от нее пять лет назад.

И главное к кому?! К этой ветреной и легкомысленной Ларисе, которая совсем его не любила, как оказалось. Хозяйка никакая, дома постоянный срач, жратвы нет! Впрочем, откуда взяться порядку и уюту, если ее самой, Ларисы, дома практически не бывает. Все где-то тусуется, гуляет, ссылаясь на встречи с многочисленными подругами и друзьями. Ему уже надоело готовить и мыть полы, он у нее словно Золушка! Раб. Бесплатный и бесправный. Пробовал как-то возмутиться, на что получил однозначный ответ: ты на моей территории, поэтому не п…зди! Не нравится? Вали к своей Маше!

А сегодня вообще не ночевала дома. Телефон отключен.

У подъезда остановился белый БМВ. Из него выпорхнула Лариса, торопливо поправила прическу, одернула юбку. Наклонилась к окну, что-то прощебетала, махнула рукой на прощание и направилась к двери.

Саша задвинул занавеску. Чудненько. И кто это такой?

Ногой выдвинул табурет из-под стола. Сел, барабаня пальцами по столешнице. Он ждал.

Через три минуты входная дверь открылась.

– Привет! – сказала жена, увидев его.

– Где ты была всю ночь?! – поинтересовался он вместо приветствия.

– С подругами. Отмечали кое-что! – отмахнулась она.

– А это кто? – Саша многозначительно показал себе за спину, на окно.

Лариса вздохнула. Скинула туфли.

– Я тебе вопрос задал! – невозмутимость жены начинала бесить.

– Знакомый! – огрызнулась Лариса. – Просто подвез! Не играй тут в Отелло, пожалуйста.

Саша встал, подошел к ней.

– Что за знакомый?

– Саш, ну что за допрос? Я устала и хочу спать! – раздраженно ответила она.

Дверь в ванную закрылась, послышался шум льющейся воды. Саша в бешенстве пнул ее туфли. Сел на пол, обхватив голову.

***

В автобусе было тесно. К Маше упорно прижимался какой-то высокий нахал, нависая над ней глыбой и дыша в макушку.

– Простите, но не могли бы вы немного отодвинуться? – вежливо попросила Маша, вися на поручне из последних сил. Повернула голову, насколько могла. Увидела лишь ухмыляющееся лицо с маленькими маслянистыми глазками.

– Подруга! Это общественный транспорт. Если ты такая нежная, то бери такси и не выёбыв@йся! – услышала в ответ.

Закусив губу от обиды, она промолчала. Отвернулась. Туша нахала продолжала упорно давить, теперь словно назло, с удвоенной силой. Автобус тряхнуло, рука предательски соскользнула с поручня, и Маша, охнув, завалилась вперед. Рука автоматически пыталась ухватиться за что-нибудь, но на ее пути попались лишь пышные волосы сидящей перед ней пассажирки.

– А-а-а! – завизжала тетка, хватаясь за голову с редкими волосами.

Маша, лежа на ее коленях, с удивлением смотрела на парик в своей руке.

– Простите, пожалуйста, – виновато и испуганно пробормотала Маша. Кое-как встала, нахлобучила на нее парик. В переполненном автобусе поднялся ржач. Громче всех гоготал нахал, из-за которого она, собственно, и оказалась в таком дурацком положении.

– Ха-ха!

Маша закрыла глаза и увидела перед собой светлый морщинистый лик своей соседки, Капитолины Алексеевны. Та в упор смотрела на нее, в выцветших голубых глазах ясно читалось презрительное: терпила ты, Машка!

Открыла глаза, решительно посмотрела на гогочущего урода.

– Чему ты рада, обезьяна?! – прошипела она.

Нахал в удивлении замер, толстые губы, секунду назад кривящиеся в издевательском хохоте, сжались. Пассажиры тоже заткнулись, с любопытством уставились на них. Даже тетка, торопливо поправлявшая парик, затихла и с удивлением смотрела снизу вверх.

– Чё? – маслянистые глазки налились злобой.

– Чё слышал! – парировала Маша, маленькая ладошка сжалась в кулак. В тот момент она, миролюбивая и неконфликтная, была готова его прибить.

Нахал быстро оправился от изумления. Нахмурился, расправил плечи, казалось, что он стал еще выше. Огромная рука поднялась и ткнула ее в грудь. Маша взмахнула руками и завалилась спиной. Опять на тетку, и опять стащив с нее парик.

– А-а-а-а! – завизжала тетка, хватаясь за голову.

– Да помолчите вы! – крикнула ей Маша. Это была последняя капля. Лежа на ее толстых коленях, она лягнула хама прямо в причинное место. Тот, охнув, согнулся пополам. И сразу же получил подачу ногой в лицо. Он упал в проход, между ног пассажиров.

Маша вскочила, вручила тетке парик и стала протискиваться к выходу.

– Простите, пожалуйста. Извините, пожалуйста. Вы не выходите?

Вывалилась из автобуса. Вздохнула с облегчением. Но рано радовалась, потому что поверженный верзила, подгоняемый желанием наказать обидчицу, протискивался следом. С ревом выбив наружу парочку только что вошедших пассажиров, выскочил следом.

– Иди сюда, овца! – заорал он.

Маша смотрела в его перекошенное от злобы лицо и поняла: ей конец!

Туфли – это, конечно, красиво, но для забегов – вещь негодная и даже вредная! Каблук, попав между брусчаткой, предательски отвалился. Маша, выставив вперед руки, упала, разодрав колени. В страхе сжалась, закрыв глаза и приготовившись к неизбежному.

– Эй, мужик! Ты чего творишь!

Открыла глаза и увидела, как из подъехавшей маршрутки выскочил какой-то темноволосый парень. Он успел в самую последнюю секунду, встав между ней и громилой, который уже занес свой кулак. Перехватил его руку.

– Ты охренел, что ли?! – выкрикнул парень. Громила ударил его левой рукой. Сильно. Голова парня мотнулась в сторону, из носа потекла кровь. Верзила схватил его за плечи и повалил. Оба покатились по брусчатке, раздавая друг другу удары. Спаситель, будучи по комплекции в два раза скромнее, явно проигрывал. Верзила, сел на него и злобно махал кулаками. Прохожие испуганно шарахались в стороны.

– Полиция! Полиция! – истошно орала какая-то женщина. Подбежавшие мужики быстренько растащили обоих.