Двоевластие. Роман о временах царя Михаила Федоровича

Великая Смута была, по сути своей, политической катастрофой Русской цивилизации. Старый уклад сгинул в ее огне, старое величие расточилось. Основное достижение России в годы Смутного времени – то, что она все-таки выжила, а не сгорела дотла в алчном огне мятежной эпохи. А ведь был момент, когда на просторах Московской державы не оставалось ничего, напоминающего государство…

Однако после выживания, купленного невероятно дорогой ценой, страна долго пребывала в состоянии израненного, больного, голодного человека, едва способного встать с постели и заняться повседневными делами.

Экономика России была подорвана. Центральные области подверглись разорению, в особенности города. Москва стояла в руинах. Оборона русского Юга утратила способность сдерживать набеги крымских татар. Целые области обезлюдели на годы и даже десятилетия, во множестве деревень и сел не осталось ни единого человека, пашня стояла заброшенной. В некоторых уездах исчезло 50–90 % деревень. Даже из монастырей в столицу шли челобитные, в которых сообщалось, что обители долгое время стояли «пусты, без пения», а церковная утварь сгорела или разворована.

О мощных полевых армиях, какими страна располагала под Казанью и Полоцком, пришлось надолго забыть.

Первым Романовым – патриарху Филарету, государям Михаилу Федоровичу и Алексею Михайловичу – пришлось заняться сложнейшей задачей. Им требовалось не только восстановить экономику страны, поднять города из развалин, дать обществу стабильность, но также реставрировать, а кое в чем и реформировать государственный аппарат, разрушенный Смутой, заново создать вооруженные силы, отвоевать потерянные территории с православными храмами и русским населением. Одно мешало другому: найти средства для восстановления армии, аппарата управления, для новых войн можно было только за счет крестьян, ремесленников и торговцев. А обложить их огромными податями и заставить отрабатывать тяжелые повинности значило выжать все народные силы досуха. Население страны и так уменьшилось, обеднело, так его еще ожидало ожесточение налогового бремени! Иной курс в тех условиях для правительства и не был возможен. Но эта политика должна была вызвать недовольство, волнения, бунты… Так и произошло. XVII век богат безрассудно-жестокими мятежами, как никакой иной в русской истории. Кровь лилась реками, и, бывало, судьба государства висела на волоске.

Но в конечном итоге первые Романовы вывели Россию из разрухи. А их потомки вернут все то, что отобрали у страны, воспользовавшись Смутой, шведы и поляки.

Что принесла стране династия Романовых в целом? Не при Михаиле Федоровиче, а за все то время, которое она занимала престол?

Прежде всего надо сказать, что она выглядит достойно в ряду современных ей монархических династий Европы и мира. Романовы правили громадной державой в течение 304 лет, при них территория страны значительно расширилась, ее население умножилось, а «вес» в мировой политике значительно вырос. Романовы приняли разоренную, обезлюдевшую, едва живую страну, а привели к страшному революционному рубежу одно из величайших государств мира.

Не все, разумеется, складывалось гладко. Так, например, отношения династии с Церковью знали несколько резких поворотов.

Тяжело приходилось Русской церкви в XVIII столетии, когда Московское государство превратилось в Петербургскую империю.

А. П. Антропов. Портрет Петра I. 1772

При Петре I Русская церковь стала частью государственной машины. С 1721 года она лишилась духовного главы – патриарха. Церковным организмом теперь правил Синод – фактически «коллегия по делам веры», госучреждение. Надзирал за его деятельностью обер-прокурор (светский чиновник). Порой он назначался из персон, бесконечно далеких не только от православия, а и от любой разновидности христианства. Пять лет обер-прокурором числился крупный и весьма энергичный масон Иван Иванович Мелиссино (1763–1768). Потом еще шесть лет обер-прокурором состоял Петр Петрович Чебышев – не только масон, но еще и открытый проповедник безбожия (1768–1774). Позднее, при Александре I, в обер-прокуроры был поставлен князь Александр Николаевич Голицын, по отзывам современников – «веселый эротоман» и сторонник идеи «универсального христианства».

Петр I запретил учреждать новые монастыри, строить скиты, постригать во инокини женщин моложе 50 лет, ограничил количество монахов произвольными штатами. При Анне Иоанновне издевательство над русским монашеством продолжалось. Обители «вычищались» от «лишних» иноков, дабы у правительства появились новые работники на рудниках и новые солдаты. По закону запрещалось постригать во иночество кого-либо, кроме вдовых священников. Екатерина II отобрала у храмов и монастырей землю. Без малого 600 обителей предполагалось упразднить, и, действительно, в итоге екатерининской реформы множество обителей просто исчезли, оставшись без источников пропитания.

На заре XVIII века Россия располагала 1200 обителей. Их число сокращалось стремительно. К середине 1760-х у нас осталось 536 обителей. Из них содержание от государства получали 226, а прочим 310 позволялось влачить существование на пожертвования. К началу XIX века общее число монастырей уменьшилось приблизительно до 450.

Можно констатировать: XVIII век – время, когда правящая династия усвоила в отношении Церкви чудовищную бесцеремонность как норму, как нечто само собой разумеющееся.

В XIX столетии дела русского духовенства несколько выправились.

В то время среди Романовых были государи благочестивые, ставшие для Церкви истинными благодетелями. При Николае I из церковного управления был вычищен масонский дух, так много испортивший во второй половине XVIII – начале XIX столетия. Тогда же правительство позволило монастырям приобретать большие участки ненаселенной земли. Николай Павлович – первый русский монарх после Петра I, в царствование которого возобновился устойчивый рост монашества.

В годы правления императора Александра III началось настоящее возрождение православия. Все тринадцать лет своего царствования он покровительствовал Церкви и сделал для ее блага исключительно много. Обнищавшее донельзя православное духовенство получило от правительства вспомоществование, несколько поправившее его дела. Одна за другой выходили «народные книжки», разъяснявшие простым людям христианский этический идеал. Церковь, тяжело переживавшая эпоху нигилизма, воинствующего атеизма, бушевавших у нас в 60-х и 70-х годах XIX века, наконец-то ощутила сочувствие власти на своей стороне, готовность власти помочь, защитить. При том же Александре III велось обширное церковное строительство, на которое щедро выделяла средства казна.

Православное возрождение продолжалось и при следующем монархе – Николае II. Тогда появилось около 300 новых монастырей. В начале XVIII века установилась норма: если Церковь считала кого-либо достойным канонизации, то окончательное решение принимал Синод, а утверждал его император. И за все столетие только две персоны удостоились причисления к лику святых… Николай II унаследовал трон в 1894 году. На протяжении почти целого века – до начала его правления – Церковь смогла провести канонизацию еще трижды. А за двадцать лет царствования этого благожелательного к православию государя появилось семь новых святых!

Иоанн Кронштадтский. Фотограф А. Федецкий. 1890

Святой Иоанн Кронштадтский за несколько лет до смерти сказал о Николае II: «Царь у нас праведной и благочестивой жизни. Богом послан ему тяжелый крест страданий как своему избраннику и любимому чаду». Пророческие слова. Последнему государю российскому еще предстояло принять вместе с семьей горчайший крест; Николай II нес его достойно, как добрый христианин, вплоть до последнего срока…