Дворцовые тайны. Соперница королевы

Тут я задумалась: может быть, последовать примеру Мэдж Шелтон и найти способ вежливо отказаться от той чести, которую предлагает мне мой повелитель? Может быть, Мэдж мудрее и прозорливее меня?

Слишком многое вспомнилось мне — как король грубо кричал на Екатерину, как унижал ее. Как отказал ей в утешении, покое и самых простых удобствах во время ее смертельной болезни. Каким мстительным может он быть, каким устрашающим в своем гневе. Ярость поднималась в нем подобно приливу, и тогда он становился жестоким. Я вспомнила ужасную сцену, свидетельницей которой стала недавно, когда король пытался заставить повара-француза выпить яд, а затем велел сварить его живьем в кипящем масле. Я мысленно перебрала казни всех монахов и священников, да и просто людей твердых убеждений, которые отказались склониться перед его волей.

А что, если я выйду за Генриха, а потом наша страна станет добычей иноземного захватчика? Или подданные короля взбунтуются? Но тогда Нед защитит меня. Он умеет предвидеть опасность, значит, сумеет найти способы избежать ее.

Кстати, как и предсказывал король, Нед полностью одобрил идею моего брака.

— Только подумай, что это означает для нашей семьи, — тут же заявил он. — Сеймуры возвысятся чрезвычайно. Следующий король, твой сын, будет нести в своих жилах нашу кровь, а кровь — не водица. Подумай, сколько почестей и должностей наши родственники получат от короля.

— А сколько получишь ты?

— Надеюсь, что получу сполна, и буду по гроб жизни благодарен тебе.

— Вообще-то, я не люблю Генриха, — сказала я, зная, что на Неда мой довод не возымеет никакого действия. Пылкая любовь в его глазах была скорее препятствием на пути к счастью, чем бесценным сокровищем превыше всех наград.

Но тут он задумался, а затем сказал:

— Мне кажется, у тебя с королем сложились неплохие отношения. Ты говоришь, он верит тебе. Поверь, взаимное доверие необходимо, если двое собираются идти по жизни бок о бок, помогая друг другу. В противном случае остаются только злость и боль — я это слишком хорошо знаю.

Нед явно намекал на скандал в нашем семействе, когда мой отец соблазнил жену Неда Кэт, а Нед жестоко и хладнокровно отрекся от своей жены и детей.

— Нужно вспомнить еще кое о ком, — вдруг задумчиво произнес он. — Я подумал об отце Генриха…

— А что с ним было не так?

— С годами он сделался буйным, необузданным, почти что сумасшедшим. Говорят, нашего короля ждет та же участь.

— Ты хочешь сказать, Генрих сходит с ума?

— Яблоко от яблони недалеко падает.

— Но ты вовсе не похож на нашего отца, Нед. Вспомни, каким он был распутником, как бездарно управлял нашими землями, как преследовал арендаторов.

— Так-то оно так, но…

Я прервала брата на полуслове, ибо в голову мне внезапно пришла хорошая мысль.

— Нед, — начала я самым серьезным тоном, — если я приму предложение Генриха и стану королевой, то имя Сеймуров не должно быть запятнано даже намеком на скандал. Тебе нужно будет помириться со своей прежней семьей — с твоей бывшей женой Кэт и оставшимся сыном Генри.

Нед уставился на меня:

— Оставшимся? Что ты хочешь этим сказать? Как ты понимаешь, я не могу поклясться, что дети Кэтрин Филлол от меня…

— Они — дети Кэтрин Филлол-Сеймур, — поправила я его, а потом не пощадила: — Восемь лет назад оба мальчика заболели потницей, и выжил только Генри.

Я была поражена тем, как изменилось выражение лица моего брата. Никогда прежде я не видела его таким печальным, полным раскаяния. Потом он тихо сказал:

— Малютка Джон… он был моим любимцем…

Я молчала. Мне вспомнилось, как малыш умирал, окруженный детишками из приюта, и сердце мое сжалось от чувства невосполнимой потери.

— Мы с Уиллом были с ним до самого конца. Мы сделали все возможное, чтобы спасти обоих мальчиков, но выжил только Генри. Он вырос в прекрасного, достойного юношу, которым наша семья может гордиться. И он очень похож на тебя, Нед. Ты — его отец. Ты и никто другой. Если я соглашусь выйти замуж за короля, ты должен пообещать мне здесь и сейчас признать его и любить как своего сына.

И мой брат, всегда такой гордый и уверенный в себе, покорно кивнул:

— Обещаю тебе, Джейн, и благодарю за все, что ты сделала для моих сыновей!

И он обнял меня в одном из редких порывов братской любви.

Мне нужно было нанести еще один — последний — визит перед тем, как дать ответ королю. Именно поэтому я вновь отправилась в Кимболтон, хотя стоял страшный холод, а дорогу в замок заметала поземка.

Екатерина была очень слаба, но нашла в себе силы приветствовать меня с улыбкой. Ее доктор Мигель де ла Са был весьма вежлив, но предупредил, что его пациентка быстро утомляется и я не должна злоупотреблять ее терпением.

— Каталина, — обратилась я к бывшей своей повелительнице, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку, — я приехала, чтобы получить ваше благословение. Король сделал мне предложение, он хочет взять меня в жены.

Старая женщина едва заметно кивнула.

— Да, Джейн, я буду молиться за тебя. — Она замолчала, переводя дух. Каждое слово давалось ей с усилием. — Я буду молиться, чтобы ты родила королю сына, которого не смогла подарить ему я.

Она подозвала Марию де Салинас и прерывающимся голосом произнесла несколько слов по-испански. Мария подошла к аналою и сняла с него тяжелую вышитую подушку, а затем передала ее мне.

— Королева хочет, чтобы вы приняли от нее этот подарок. И помолились за ее бессмертную душу.

Я кивнула сквозь слезы и обернулась к кровати. Но вдовствующая принцесса уже заснула, и я так и не смогла с ней попрощаться.

Глава 22

— Джейн, дорогая, — говорил мне Генрих, когда мы стояли на палубе королевской барки под порывами холодного ветра и начавшимся дождем, спускаясь вниз по Темзе, — теперь, когда мы с тобой обо всем договорились, я хочу, чтобы ты пожила здесь.

Он указал на элегантное каменное здание, возвышавшееся слева от нас. Окружавшие его лужайки и сады спускались к самой реке.

— Этот дом построила моя мать, — продолжал Генрих, — но и дня в нем не прожила. Сюда селили гостей двора, особенно тех, кто прибывал из-за границы. Здесь обитал кардинал Кампеджио, когда приехал в Англию, чтобы председательствовать на суде об аннулировании моего брака. А сейчас, Джейн, я хочу показать тебе твое новое обиталище.

Барка причалила, и мы сошли с нее. Дом был ярко освещен, а навстречу нам вышли слуги, чтобы торжественно нас приветствовать. Они преклонили перед нами колени. Я знала, что должна теперь привыкать к таким знакам внимания, но все равно чувствовала себя странно. Получалось, что королевская избранница — весьма важная персона.

Дом был просторен, удобен и обставлен в моем вкусе. Генриху явно хотелось мне угодить.

— Пусть тебе тут живется хорошо и покойно, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты находилась здесь, подальше от двора, до тех пор, пока мы не поженимся.

Я не вернулась ко двору Анны после Рождества, когда приняла предложение короля, и оставалась в Вулфхолле. Но Генрих хотел, чтобы я была ближе к нему и он мог бы навещать меня тогда, когда пожелает. Дом на реке подходил для этого идеально: я могла наслаждаться покоем и уединением, а он — приезжать из Уайтхолла и возвращаться во дворец, ни привлекая излишнего внимания.