Дворец, где разбиваются сердца

– Как же я счастлив, моя дорогая! Как я счастлив! Я знал, что мы созданы друг для друга! Синьор Рокасолано, я прошу у вас руки вашей дочери!

Так было решено, что Каролина выйдет замуж за Маркуса. Немного глуповат, зато красив и богат. Наивен и дурашлив, но это пройдет. И он, казалось, действительно питал к Каролине самые нежные чувства.

Когда Жан-Батист узнал о помолвке Каролины с Маркусом Вилмайо, он разломал несколько стульев и снес борзой голову саблей. Де ля Крус был в бешенстве. Девчонка, которую он считал практически своей, перехитрила его!

Жан-Батист был единственным сыном шевалье Шарля-Луи де ля Круса. Из Франции ему и сестрам пришлось уехать, так как Жан-Батиста обвиняли в убийстве четырех девиц легкого поведения. Он и в самом деле перерезал им горло, но это все получилось из-за того, что те не хотели даже за деньги удовлетворять его фантазии. Несколько лет он служил на Востоке, где и постиг азы утонченного разврата и безмерной жестокости.

Его сестры были ему под стать. Валентина увлекалась ядами, что и привело в конечном счете к смерти их родителей, Изольда же знала, что сводит мужчин с ума, и ей нравилось соблазнять почтенных отцов семейств и тратить налево и направо чужие деньги.

Почва горела у Жан-Батиста под ногами, ему грозил арест и позорный суд, когда они получили весть о том, что в далекой Коста-Бьянке скончалась старая тетка, наследником состояния которой и был ее любимый племянник Жан-Батист, которого она видела только мальчиком много лет назад.

В спешном порядке де ля Крусы отбыли из Парижа, бросив город, полный развлечений и греха. Никто никогда не узнает, куда они скрылись. На корабле, под чужими именами, де ля Крусы перебрались в Южную Америку.

Жан-Батист записался в армию, и первым же делом, которое ему поручили, был разгром восстания рабов. Он обладал всем, о чем когда-то мечтал, – деньги, независимость и слава. Не хватало покорной жены. И роль таковой была предусмотрена для Каролины Рокасолано. Жан-Батист, увидев ее полуобнаженной во время восстания, сразу понял, что это та, которую он искал.

Сестры одобрили его выбор. Валентине не стоило и прикладывать усилий, чтобы старый дон Витторио упал к ее ногам переспелым фруктом. Слухи о богатстве де ля Крусов, полученном от тетки, были сильно преувеличенными, а Рокасолано являлись одним из самых богатых семейств в округе.

– Она провела меня! – кричал Жан-Батист, расшвыривая мебель. Сестры, зная буйный и неконтролируемый норов брата, предпочли его не тревожить, а переждать, пока буря пройдет.

– Не беспокойся, дорогой братец, – сказала Валентина, входя в разгромленную гостиную. – Боже, ты убил собаку! И все обшивка мебели в крови! Придется заказывать новую!

Жан-Батист отшвырнул окровавленную саблю и сказал:

– Каролина сочетается браком с этим ничтожеством, сыном адмирала. Она его не любит, она пытается скрыться от меня. Но я же знаю, что она хочет только одного человека – меня!

Изольда поцеловала брата и погрозила ему пальчиком:

– Не стоит поднимать шум из-за этой провинциалки. В Эльпараисо у тебя есть куда более знатные жертвы! Забудь о ней, Жан-Батист!

Де ля Крус, снова превратившись в аристократа с ледяным взором, прошептал:

– Запомните, она никогда не выйдет за этого ублюдка! Я приложу все силы, чтобы свадьба не состоялось! И затем ей уже не уйти от меня!

Сначала состоялась другая свадьба – дона Рокасолано и Валентины де ля Крус. По настоянию невесты торжество было чрезвычайно пышным, дон Витторио выделил сумму под ремонт дома и разбивку нового сада.

Каролина отказалась, к ярости отца, присутствовать на торжественной церемонии. Заявив, что у нее лихорадка, она улеглась в постель, и никакие крики отца и его угрозы спустить с дочери три шкуры не возымели действия. Антония, которая присутствовала на свадьбе, взахлеб рассказывала о том, чему стала свидетельницей:

– О, Валентина была в таком потрясающем платье! Его шили в Эльпараисо, представь себе! А какой шлейф, какие кружева! И диадема из бриллиантов и рубинов! Что за чудо! Ей цены нет!

– Она стоит ровно сто пятьдесят тысяч, – констатировала Каролина, скривившись, словно от зубной боли, при упоминании о диадеме. – Отец сам купил ее для Валентины на наши с тобой деньги, моя дорогая сестра!

Она и не пыталась скрывать, что не терпит молодую мачеху, а та, криво улыбаясь, игнорировала падчерицу. Каролина утешала себя тем, что совсем скоро она станет женой Маркуса Вилмайо, переселится в особняк, где тот обитает со старым отцом-адмиралом, и прежняя жизнь останется в далеком прошлом.

Однако ее мечтам не суждено было сбыться. Сразу после свадьбы сестры Жан-Батист привел в исполнение свой план, который предусматривал, что Маркус Вилмайо никогда не станет мужем Каролины.

Каролина стала тому свидетельницей. Все произошло на очередном балу. Она вместе со своим женихом принимала поздравления по поводу помолвки и свадьбы отца, как вдруг Маркус заметил Жан-Батиста, присоединившегося к гостям.

Маркус побледнел. Каролина была в курсе – некто распространял упорные слухи, что Маркус, пользуясь покровительством отца, получил возможность не участвовать в подавлении мятежа. И говорили, что этим некто был Жан-Батист де ля Крус.

Каролина видела, как Жан-Батист, одарив ее мимолетным взглядом угольных глаз, вступил в разговор с несколькими почтенными господами. Маркус нервно поглядывал на Жан-Батиста. До его слуха долетали отдельные фразы:

– Вне всякого сомнения, это отец за него вступился... О да, у меня точные сведения, но ведь это так трусливо... Какая низость, он недостоин быть дворянином...

Не вытерпев, Маркус ринулся к Жан-Батисту, который стоял к нему спиной и мирно беседовал. Всеобщее внимание устремилось на молодого Вилмайо. Каролина бросилась вслед за Маркусом. Она уже говорила ему, что Жан-Батист намеренно провоцирует его, но Маркус, в котором играла горячая кровь, не желал давать спуску обидчику.

– Сударь, – произнес он намеренно громко. – Да, да, это я к вам обращаюсь, сударь!

Жан-Батист, бледный и собранный, повернулся к Маркусу. Он словно ждал этой сцены. Маркус выпалил:

– Вы ведете себя низко, сударь! Вы смеете распространять обо мне порочащие слухи, которые являются измышлением вашей больной фантазии. Даже сейчас вы упоминаете мое имя в связи с выдуманной вами же бредовой историей! Вы – трус! Мне вас жаль! Примите мой вызов!

Все молчали, понимая, что значит такая тирада. Дамы закрылись веерами, их мужья напряженно ловили каждое слово, даже музыканты прекратили играть полонез.