Дворец Посейдона

– Но если чудовище на самом деле существует? Я думал… я полагаю, мы должны что-то предпринять.

Старик небрежно махнул рукой.

– Все это давно решено. Не забивай себе голову, мальчик.

– О чем ты говоришь?

У Архитаса вырвался странный смешок.

– Что ты знаешь о войне, которую англичане сейчас ведут на Аравийском полуострове и в Африке?

Ставрос задумался.

– Только то, что пишут в газетах… Завоевание Судана англо-египетскими войсками и последующее завоевание части территории Египта армиями Махди, предводителя суданцев.

– Все верно. Восстание под руководством Махди – первое успешное выступление африканской страны против колониального господства Британии. С этим империя смириться не может. А между тем противостояние достигло такой точки, что англичане планируют направить в этот район свои дредноуты, чтобы окончательно подавить сопротивление повстанцев. Через два месяца британская эскадра пройдет в водах, непосредственно прилегающих к острову Крит. Я использовал свои связи в дипломатических кругах, чтобы убедить адмиралтейство заняться и нашей проблемой. То, что отравляет нам жизнь и ставит под угрозу наше финансовое благополучие, могучие броненосцы в считанные минуты сотрут в пыль. Их огневой мощи достаточно, чтобы отправить на дно целый флот. Ничто живое не сможет уцелеть под ударами орудий главного калибра.

– А если все-таки уцелеет?

– Что ты имеешь в виду?

– Что произойдет, если ваш план провалится? Ведь мы даже не знаем, с чем, собственно, имеем дело!

Старик печально взглянул на молодого человека.

– Ты ошибаешься, дорогой внук, – медленно проговорил он. – Мы это отлично знаем…

21

Гавр, три дня спустя

Здание судостроительной верфи имело по меньшей мере пять этажей в высоту. Глухие удары молотов и визг пил для резки металла доносились из его настежь открытых ворот. Шум был настолько оглушительным, что даже на набережной перекрывал все остальные звуки.

Оскар разглядывал корабли, находившиеся в доках верфи. Некоторые были совершенно новыми, еще недостроенными, другие выглядели основательно изношенными. В доках и у причалов верфи он насчитал не меньше полусотни судов, на которых велись работы. Как тут не согласиться с тем, что Гавр по праву пользуется славой второго по величине морского порта Франции.

– Вы рассчитываете найти здесь Ипполита Рембо? – спросил Оскар.

– В администрации порта сказали, он работает в секторе E, цех номер двенадцать, – ответил Гумбольдт, и указал на табличку с тем же обозначением. – Я полагаю, это он и есть. Пожалуй, будет разумнее, если я отправлюсь туда и поищу мсье Рембо, а вы подождете меня у входа.

– Я бы с удовольствием прогулялся с вами, герр Гумбольдт, если позволите. Предприятий, подобных этому, я еще никогда не видел.

– У меня, между прочим, тоже нет ни малейшего желания торчать здесь и бездельничать, – подхватила Шарлотта. – В конце концов, должна же я иметь представление о том, как строят корабли!

– Однако, насколько мне известно, находиться в таких цехах совсем не безопасно.

– Это не имеет значения, – возразила Шарлотта. – Мы будем осторожны и благоразумны.

– Ну что ж… – вздохнул Гумбольдт и взглянул на Элизу. – Ты тоже намерена отправиться с нами?

– Нет уж, благодарю, – женщина энергично затрясла головой. – Мне вполне хватает шума и здесь. Могу представить, что там творится внутри! Я останусь с Вилмой и присмотрю за ней.

– Хоть один человек здесь прислушивается к моим советам. Ладно, вперед. И ради всего святого, ни к чему не прикасайтесь!

Втроем они вступили под своды гигантского цеха. Сразу же за воротами их остановил служащий, который выдал им пробковые каски и объяснил, где можно найти Рембо. Гумбольдт двинулся вперед, крепко сжимая в руке свою трость. Повсюду вокруг, куда ни взгляни, громоздились металлические конструкции. Корабельные шпангоуты вздымались ввысь, как ребра погибших китов-исполинов. Воздух наполнял грохот молотков, пронзительное верещание пил, треск и сполохи электрической сварки. В воздухе висел едкий запах гари и окалины. Рабочие при помощи специальных инструментов загоняли в толстые стальные пластины будущей обшивки судна заклепки толщиной с палец, а их напарники лупили по ним клепальными молотами.

Здесь, в этой громадной мастерской, Оскар впервые ощутил ту созидательную силу, которую так ярко описал Жюль Верн в романе «Двадцать тысяч лье под водой». Силу, заставляющую людей подниматься на высочайшие горы и опускаться в морские глубины.

Не проделав и половины пути к противоположному концу цеха, путешественники заметили стоящий за ограждением стол, за которым двое инженеров склонялись над чертежами.

Один из них был долговязым, с седой шевелюрой, пышной бородой и моноклем в глазу. Опираясь на трость и заметно прихрамывая, он мгновенно перемещался от одного конца длинного стола к другому.

Второй представлял собой полную противоположность первому: сухощавый коротышка, причем совершенно лысый, если не считать волосами клочок темного пуха на его затылке, задорно стоящий торчком. На носу коротышки сидели очки с такими толстыми стеклами, словно их изготовили из донец стаканов, а его верхнюю губу украшали тонко подбритые усики. Вдобавок он носил жилет, обшитый золотым галуном, черные брюки с красными лампасами и высокие кирасирские сапоги, сверкающие так, что в них можно было смотреться как в зеркало. Он отличался настоящей офицерской выправкой, и не оставалось никаких сомнений: это и был Ипполит Рембо собственной персоной.

Заметив посетителей, коротышка молодцевато выпятил грудь и смерил их колючим проницательным взглядом.

– Кто вы такие, и что вам здесь понадобилось? – неприязненно осведомился он.

– Не говорите ли вы случайно по-немецки?

– А кто хотел бы это знать? – ответил Рембо по-немецки, но с заметным акцентом, – вопросом на вопрос.

– Мое имя – Карл Фридрих фон Гумбольдт. Не могли бы вы уделить нам немного вашего драгоценного времени? У меня к вам рекомендательное письмо от вашего друга и коллеги Никола Тесла.

– Никола вас рекомендует? В самом деле? Это превосходно!

Пока инженер читал письмо, Оскар искоса разглядывал седовласого мужчину, ломая голову над тем, почему тот кажется ему знакомым.

– Вы тоже говорите по-немецки? – набравшись духу, наконец спросил Оскар.

– Очень скверно, – был ответ. – Я учил ваш язык много лет назад и помню не так уж много слов.

– Вы тоже инженер-кораблестроитель? – продолжал Оскар, которому не терпелось выяснить, откуда он знает этого человека.

– Как Ипполит? О нет! – Вокруг глаз седовласого бородача появились добродушные морщинки. – Я работаю на бирже и являюсь членом городского совета. Дело в том, что я заказал мсье Рембо построить для меня яхту. Вот почему я тут.

Оскар взглянул на чертеж. Яхта показалась ему великолепной. С узким и длинным корпусом, элегантными обводами и, вероятно, очень быстроходная. Судно носило название «Скотия». Юноша мгновенно вспомнил, что это же имя носил корабль, который первым атаковал «Наутилус» капитана Немо. Оскар с улыбкой кивнул на чертеж: