Дворец

К концу недлинной речи император снова ослаб. Сил хватало лишь на короткие фразы. На его лбу выступила испарина, которую Цянь Джи тут же вытерла.

В дверь тихо постучали. Вошел евнух и негромко сказал:

— Пришел Зинг Жоу с докладом.

— Пусть войдет! — кивнула Цянь Джи, повернулась к Ши Хэю. — Мастер Ши, на сегодня достаточно. Императору нужно отдохнуть, — и евнуху: — Отведи мастера Ши в дом Лазурных лилий, подготовь постель, принеси тушь, бумагу, кисти и проследи, чтобы его накормили.

Ши Хэй сложил свитки и последовал за полусогнутым евнухом. У двери стоял высокий мужчина, одетый как мелкий торговец, лицо было настолько невыразительно, что Ши вряд ли бы смог его узнать, даже если бы увидел еще раз, но взгляд гостя был остр и внимателен.

Провожатый шагал меленько, но быстро, семенил по двору так, что чиновник еле-еле за ним поспевал. Дом Лазурных лилий находился во внешней части императорского города, в одном из дальних уголков, и судя по внешнему виду здания, там не жили со времен предыдущего императора. Краска выцвела, черепица покосилась и кое-где выпала, кусты разрослись так, что вход не сразу можно было и найти.

Евнух остановился перед кустами, подумал, затем сказал:

— Мастер Ши, вам придется подождать, пока мы приведем дом в порядок. Прошу прощения за непростительную небрежность.

Спустя полчаса сюда набежали девушки в одежде служанок, евнухи, несколько деловитых мужчин в форме стражников дворца, и работа закипела. Двое остригали кусты, трое выпалывали сорняки и сгребали прошлогодние листья в кучи, девушки сновали назад-вперед, отмывая стены, меняя бумагу на окнах, подтаскивали светильники, матрасы, простыни, свежие цветы. Стены красить никто не собирался, конечно, но черепицу на крыше подправили. И не успел мастер Ши заскучать, как его провели в дом, который благодаря усилиям девушек выглядел чистым и уютным. По стенам поднимались голубоватые лилии, в углу красовалась изысканно расписанная теми же лилиями ширма, тумбочки, сундуки, столики были украшены резными цветами. Даже воздух заметно посвежел.

Одна девушка осталась и сказала, что теперь она будет прислуживать господину Ши. Так что если что-то ему понадобится, достаточно лишь позвать Лилинг, то есть ее.

В доме было целых три комнаты. В одной можно было принимать гостей, во второй — спать, а в третьей обстановка располагала к работе: обширные шкафы для бумаг, просторный стол и пустые стены, на которых можно было развешивать любимые Ши схемы и карты, чем он и занялся, когда слуги принесли ему вещи из дома. Но не успел он разложить и половину свитков, как за ним пришли.

Это был уже знакомый евнух Бай.

— Прошу прощения, что отвлекаю, — сказал он высоким неприятным голосом. — Не затруднит ли мастера Ши пройти со мной на встречу с известной вам персоной?

Чиновник растерянно оглядел корзины с неразложенными еще бумагами и кивнул.

— Какой период времени интересует им… — Ши Хэй осекся, так как евнух приложил палец ко рту, намекая, что лучше вести себя осторожнее, — эту персону? Я возьму подходящие свитки.

— Ничего не нужно. Ваших знаний будет достаточно.

Евнух Бай вел мастера Ши узкими тенистыми проходами, судя по всему, предназначенными для слуг, пару раз они прошли сквозь дома, в которых, впрочем, никто не жил. В конце концов они остановились в крошечном саду, где чудом проложили узенький ручеек с игрушечным мостиком в два шага шириной. Миниатюрная беседка, в которой могли уместиться только два человека, была завешана розовой кисеей, и Ши Хэй мог видеть лишь силуэты людей.

Евнух Бай указал мастеру на скамью возле беседки, а сам отошел ко входу в сад.

— Мастер Ши.

Тот же переливчатый женский голос. Императрица!

— Благодарю за ваш визит. Жаль, что наша встреча так долго откладывалась.

Ши Хэй пробормотал благодарность и извинения. Почему он так робел в присутствии этой женщины?

— Вы сегодня видели моего супруга? Как он себя чувствует?

Растерявшись еще больше, мастер не знал, что и подумать. Неужто императрице не докладывают о состоянии ее мужа?

Она, словно подслушав мысли чиновника, добавила:

— Слуги берегут меня, не говорят всей правды, дабы не омрачать мои мысли. Но тревога за императора снедает меня гораздо сильнее.

— У вашего подчиненного нет таланта к лекарскому делу. Я видел, что правитель десяти тысяч лет всё ещё слаб, но он живо интересовался записями, слушал их и даже поделился с этим ничтожным частичкой своей мудрости.

— Хвала Небесам, они не покинули моего великого супруга! Еще у меня есть опасения, что окружение императора может воспользоваться его слабостью в своих целях. Мой супруг слишком мягок и добр к своим бывшим соученикам, позволяет им чересчур многое… — еле слышный всхлип. — Прошу прощения, мастер Ши, от горя я совсем забылась и сама не понимаю, что говорю. Но я присутствовала при ваших чтениях и поняла, что вы обладаете необыкновенными качествами. Только умный, справедливый и бесстрашный человек мог бы записать подлинную историю, без прикрас и без льстивых восхвалений. И при этом вы не забываете о приличествующих вашему положению церемониях. Потому мне важно услышать ваше мнение. Мнение человека со стороны. Не синшидайца.

Ши Хэй распростерся в низком поклоне.

— Этот ничтожный выполнит любой ваш приказ!

— Вы, как превосходный мастер предшествующих знаний, знаете о ближайшем окружении моего супруга больше, чем люди во дворце. Знаете их происхождение, прошлое, семьи, как они попали в Академию. Как думаете, могу ли я доверить им моего сына, наследного принца, если вдруг мой царственный супруг… Нет, я не смею сказать это вслух… Вдруг они захотят большей власти? Увы, я всего лишь слабая женщина, чьи слова никем не воспринимаются всерьез, но еще я мать, и не могу не думать о судьбе моего ребенка.

Ее голос то замирал, то набирал силу. Она играла голосом, словно на музыкальном инструменте, и мастер совсем потерял голову от одних лишь звуков. Его попеременно захлестывала жалость к несчастной женщине, негодование по отношению к синшидайцам, восторг от похвалы, страх потери императора.

— Небесная государыня! Спешу вас заверить в полнейшей преданности синшидайцев Сыну Неба! Их верность настолько велика, что многие не вынесут тяжести утраты, которая, надеюсь, никогда не случится. Чета Цянь, скорее всего, оставит императорский город и будет доживать в тихости в родовом поместье Цянь. Ци Юминг и Цзинь Ляо, как и прочие министры из Син Шидай, продолжат выполнять свой долг и будут слушать верховного сына, как и его отца.

— А Ван Мэй? — резко спросила императрица.

Ши Хэй на секунду опомнился, но она тут же зажурчала, убаюкивая сознание мастера.

— Глава министерства магии всегда подле моего царственного супруга и вмешивается в дела, которые не касаются ее непосредственных обязанностей. К тому же, как я слышала, в Академии она жила под одной крышей с императором Ли Ху. И меня беспокоит их столь тесная и давняя дружба. Госпожа Ван ведь до сих пор ни разу не была замужем. Во дворце ходят разные слухи.