Дворянин без титула

— Это моечная, а там парилка. В баке, что в печь вделан — горячая вода. Если жара не будет хватать, вы в колокольчик тренькните, тогда в печь дров подбросят. Ну, я пошла или вам спинку потереть? — насмешливо прищурилась молодуха, глядя на меня сверху вниз.

Так-то она почти на голову выше меня, поэтому я как бы случайно пялюсь на её крепкие дыньки, задорно выпирающие сквозь тонкую полотняную рубаху.

— Не видишь разве — я с братом пришёл. Вечером лучше зайди, чтобы перину взбить, — отзеркалил я ей улыбку, заставив поменяться в лице.

Смутить надеялась, красотка. Ну-ну…

— Чего это она пулей выскочила? — сонным голосом поинтересовался Лёва, стаскивая рубаху через голову.

— Вспомнила что-то, — пожал я плечами, и начал поторапливать брата, — Ты, давай, заходи уже. Я сейчас тебя догоню.

Причина простая. Завела меня молодуха. Остыть надо немного, чтобы не сверкать перед Лёвкой своим вздыбленным достоинством.

Закрыв за братом дверь в моечную я быстро скинул с себя одежду и босиком затоптался на прохладном полу, стараясь думать о чём-то нейтральном, а не об Акулине. Даже глаза закрыл, чтобы не отвлекаться.

— Ой! — раздалось с порога.

Распахнув глаза, я увидел совсем молоденькую девушку, старательно глядевшую в сторону.

— Ты чего?

— Я квас вам принесла. Вот, возьмите, — протянула она мне запотевший кувшин.

Кувшин-то я взял, но эта мелкая засранка перед тем, как уйти, всё равно не удержалась и стрельнула глазами, глядя вовсе не мне в лицо.

— Ну, всё. Через полчаса вся женская часть дворни будет знать, какого размера член у юного барина, — прошептал я про себя.

Собственно, стыдиться Александру нечего, а уж я тем более не собираюсь. Размер, как размер. Не выдающийся, но вполне достойный.

Лёвка сбежал после первого же захода в парилку, успев лишь наскоро обмыться, а я ещё добрый час блаженствовал, измочалив об себя три хорошо собранных берёзовых веника.

— Барин, хозяйка послала спросить — вы не угорели там? — послышался девичий голос из-за двери, когда я остывал, попивая квас.

— Передай, что я уже выхожу.

— Может, мне квас забрать? Он же нагрелся и уже невкусный.

— Я тебе потом сам ещё раз всё покажу, если ты, конечно, захочешь, — расхохотался я в ответ на столь примитивную хитрость.

Девушка прыснула в ответ, и неуверенно хихикнув, умчалась докладывать, что барин помылся и уже идёт.

А перед сном ко мне заглянула Акулина. Ненадолго, всего-то на часок. Зато утром я, в кои веки, проснулся без юношеских поллюций.

* * *

Проснулся я рано. Почти что с первыми лучами Солнца. Оно и не удивительно. Штор на окне, выходящем на восток, не предусмотрено, равно, как и каких-то приспособлений для их крепления. Так что, крутился я не долго. Из-за летней духоты под одеялом спрятаться не удалось, а заснуть при ярком свете никак не получалось.

Первым делом помчался в туалет. Он здесь в конце коридора на первом этаже.

Туалет в усадьбе обычный — дырка в полу, накрытая тяжёлой деревянной крышкой с ручкой.

Вверху, на стене, есть небольшое оконце, типа форточки.

Внизу находится выгребная яма.

Стало немножко грустно. До появления первых унитазов в России ещё добрых полвека ждать, если не больше. И всё бы ничего, но как хорошо на них думалось…

В малой столовой — так гордо называлась небольшая комната рядом с кухней, меня уже дожидалась бабушка.

— Как ты вовремя. Как раз первые пирожки подошли. Тебе какие больше нравятся — с земляникой или с вишней?

— Лучше с земляникой, — выбрал я наименьшее из зол, так как вишня в этих краях сладость не набирает.

Кислятина такая, что косым можно глаза править с её помощью.

— Бабушка, а ты мне расскажешь, что почём в ваших краях? — задал я животрепещущий вопрос, и почти тут же, на ближайшем ко мне стуле, нарисовался Виктор Иванович, который одобрительно кивнул мне головой, давая понять, что вопрос я задал правильный.

— А что именно тебя интересует?

— Пожалуй, всё понемногу. Цена продуктов, изб, крепостных, кирпича, мебели и той же скотины с птицей.

— Сашенька, а тебе это для чего?

— Знание — сила! — торжественно произнёс я исторический лозунг, но затем немного сбавил пафос, — Знаешь, мне тут интересные вещи рассказывали, как люди на ровном месте деньги делают.

— Так кто делает-то — купцы, мещане, ну и прочий люд, — поджала бабушка губы.

— Ну, не скажи. Княгиня Долгорукова, та, что в девичестве Пашковой была, вот неплохо устроилась. Только в этом году уже четыре имения скупила и в прибыли осталась.

— Погоди. Она их перепродала?

— Имения нет, себе оставила, а вот часть крепостных продала, предварительно их рассортировав, согласно знаниям и навыкам.

— И кто же в тех имениях работать будет?

— Бабушка, а ты никогда не слышала, что средняя полоса России перенаселена. Земли мало, а людей много. Оттого и истощается землица, принося малые урожаи. Вот у тебя овёс сколько выхода даёт?

— Сам-три в хороший год бывает, — гордо подбоченилась бабушка, в ответ на что я лишь фыркнул, глядя на кислое лицо своего тульпа, — Я что-то смешное сказала?

— Нет, просто ты не сказала всей правды. Про годы недородов забыла упомянуть, — постарался я смягчить свой ответ, для чего и продолжил плести кружева, — Ты пойми, мне же детально надо всё знать, и в первую очередь, не про лучшие годы, а про подводные камни. Они куда опасней, чем небывалый урожай.

— Было несколько лет, когда один-два на овсе с трудом наскребали, — нехотя призналась бабушка, — Тогда скотины много порезали. До сих пор поголовье не восстановилось.

— Ладно, Бог с ним, с овсом, — решил сменить я тему, заметив, что старушка расстроилась, — Расскажи мне, сколько у вас продукты стоят.

— Месяц на месяц не приходится. Меняются же цены, — оживилась Мария Алексеевна, — Но чисто ради примера могу сказать, что рожь мы продаём по тридцать-сорок копеек за пуд. С яблоневого сада небольшой доход имеем. А впрочем, зачем я тебе это рассказываю. Сегодня к нам соседи в гости приедут, а завтра, как я доподлинно знаю, они собирались на ярмарку. Тут, недалеко. Она в Подкрестье в это воскресенье будет. Можешь сними ехать, а хочешь, я наш тарантас велю заложить. Как раз за день успеете туда и обратно скататься.