Двойная ложь

— Это станет новой ложью, — сказал он.

Джиллиан протянула руку и повернула его голову к себе:

— Сейчас. И ничего более. Память. Мы сотворим воспоминание и остановимся на этом.

— Воспоминание, — повторил он.

Она кивнула.

— У меня и так их предостаточно, — вздохнул Альварес.

— Значит, тебе нужны новые для замены старых, — предположила Джиллиан, улыбаясь ему одними глазами. Она светилась желанием, от нее исходила готовность предложить себя, отдать себя целиком, помочь забыться.

И он принял предложение…

Глава 23

Прячась в тени неподалеку от расположенного на Р-стрит кирпичного дома Рукера с черными ставнями и красной парадной дверью, Тайлер вдруг засомневался, правильно ли поступает. Тихая улочка с кирпичными домами восемнадцатого века напомнила Тайлеру обо всем, что ему нравилось в этом городе: история и наследие, политика и власть, архитектура, искусство, бесплатные музеи, летние фестивали и празднества. Теперь ему казалось, что он стал чужаком. Изгнанником. Негодование бурлило внутри него, словно расстроенный желудок. Ветер донес дым горящего камина, и Тайлеру нестерпимо захотелось хоть на минутку оказаться в спокойной, безопасной обстановке. Рукер стал воплощением всей гнилости системы, разложения, которое начинается, когда человек пользуется должностью для получения личных благ.

Что еще важно, Рукер чертовски осмотрителен. Старается, чтобы комар носа не подточил. Тайлер предполагал, что если Рукер действительно работал вместе с О’Мейли над расследованием происшествия в Генуе, он наверняка припрятал кое-какие компрометирующие материалы против О’Мейли, чтобы выторговать у суда снисхождение, если, конечно, дело дойдет до суда. В конечном итоге побеждает тот, кто располагает большей информацией. Кому, как не Рукеру, с его опытом и должностью на самой верхушке правоохранительной организации, не знать об этом?

Тайлер ждал. До него доносился шум моторов проезжавших мимо машин; температура замерла где-то около нуля. Пару раз после того, как он спрыгнул с поезда, ему все-таки удалось немного отогреться — во время двух переездов автобусом: первый раз на «Грейхаунде», когда он вернулся в Балтимор, и второй — при поездке из Балтимора в Вашингтон. После расплаты за путешествие на контейнеровозе у Тайлера в бумажнике осталось чуть больше восьмисот долларов. В магазине на автостанции он купил огромный бутерброд с индейкой, половину съел, оставшуюся половину завернул и сунул в левый карман пальто. Две чашки старбаксовского кофе на короткое время взбодрили его, но заряд энергии уже начал сходить на нет.

Из водосточной трубы капало. Продажный федеральный агент украсил свой дом электрическими свечами, выставив их во всех восьми окнах, к медному дверному молотку был привязан традиционный рождественский венок из еловых лап и веточек с ягодами.

Чуть поодаль по улице притормозил большой автомобиль. Тайлер еще ниже пригнулся в кустах, узнав Рукера: слегка сутулые плечи, чуть прихрамывающая походка, старый коричневый кожаный чемоданчик, вздутый от находящихся в нем бумаг.

То ли от кофе, то ли от притока адреналина сердце Тайлера бешено стучало. Предстояло выполнить сложную задачу, соединяющую в себе и конфронтацию, и согласие. Чтобы достичь с Рукером взаимопонимания и получить нужные сведения, придется исполнять роль одновременно и плохого полицейского, и хорошего.

Тайлер выбрался из кустов.

— Привет, Лорен, — произнес он из-за спины Рукера.

Резко обернувшись, Рукер ошеломленно уставился на него:

— У вас серьезные неприятности.

— Значит, не вы один такой.

— Столичная полиция очень хочет с вами побеседовать.

Тайлер промолчал.

— Ради Бога, Питер, что происходит?

— Мы на улице будем разговаривать? — спросил Тайлер. — Я продрог до чертиков.

— И выглядите вы не блестяще.

— Вы наблюдательны.

— И я должен помогать вам? Почему?

— Потому что знаете, что к смерти Стаки я не имею никакого отношения.

— Откуда мне знать? — поинтересовался Рукер.

Тайлер решил продемонстрировать один из козырей, который, по его мнению, мог склонить чашу весов в его пользу, хотя козырь-то, в действительности, был не более чем догадкой. Однако Тайлер попытался придать голосу убедительность.

— Мы сейчас пройдем внутрь, потому что вы осуществляли контроль за расследованием происшествия на железнодорожном переезде в Генуе, штат Иллинойс, в результате которого погибло несколько человек. Мне кажется, наступил подходящий момент поведать об этом во всеуслышание, не правда ли, Лорен? — Он дал собеседнику мгновение, чтобы переварить услышанное. Затем продолжил, опасаясь, что попытка оказалась неудачной. — Насколько я понимаю, испытательный пробег этого суперскоростного чуда назначен на послезавтра. Во второй половине дня, если не ошибаюсь. — Тайлер улыбнулся, но замерзшее лицо вместо улыбки скривилось в оскале. — Возможно, мы с Биллом Гоином могли бы устроить совместную пресс-конференцию.

Рукер смотрел на Тайлера, едва сдерживаясь. Затем повернулся и зашагал к выкрашенной красным парадной двери.

— Я поставлю кофе, — бросил он, не оглядываясь.

Тайлер последовал за ним, уверенный, что угодил в самую точку.

Дом достался Рукеру в результате бракоразводного процесса с довольно состоятельной женой. Правда, судя по обстановке, большая часть мебели принадлежала ей. В гостиной и столовой, расположенных друг напротив друга и соединенных выкрашенным сочной черной краской коридором, бросались в глаза пустые места, откуда исчезли предметы мебели, и пятна на стенах, где раньше висели картины. Рукер отключил сигнализацию и поставил чемоданчик у двери — привычные действия, все, как обычно. Тайлер наблюдал за ним. Рукер повесил пальто на вешалку. С того момента, когда Тайлер упомянул о Генуе, его собеседник не проронил ни слова, разве что пообещал сварить кофе.

— Мы друзья, — Рукер посмотрел на Тайлера так, что тот решил оставить сарказм при себе.

Рукер с излишней резкостью щелкнул выключателем кофеварки. На стол выплеснулось немного воды. Он отступил на шаг и посмотрел в глаза Тайлеру:

— До выяснения обстоятельств смерти Стаки вы отстраняетесь от ведения расследования. В данной ситуации я обязан так поступить; это правило. Впрочем, оплату за выполненную работу вы можете получить и сейчас.

Кофеварка несколько раз пискнула. Господи, компьютеризировано буквально все.

— Возможно, вы решите отменить решение об отстранении меня от дела, — сказал Тайлер. — Я могу уйти отсюда прямо сейчас, но пользы от этого не будет ни для вас, ни для меня. Особенно для вас, Лорен. Потому что я хочу уйти отсюда с файлом по расследованию в Генуе или любыми другими документами, которые вы припрятали.

Рукер побледнел. Ему едва удавалось сдерживать переполняющие его эмоции.

— А если я не получу, по меньшей мере, копий документов, которые у вас имеются, то всем причастным сторонам придется долго и нудно маяться на судебных разбирательствах.

— Я полагаю, вас неверно информировали, Питер, — заметил Рукер, справившись наконец с собой. — Вы действительно уверены, что я припрятал документы?

— По вызвавшему человеческие жертвы инциденту на железнодорожном переезде в Генуе, штат Иллинойс.

— Да, я знаком с этой историей, — подтвердил Рукер.

— На линии «Нозерн Юнион».

— Да.

— Подведомственной Киту О’Мейли.

— Само собой.

Тайлер похолодел. Либо у Рукера стальные нервы, либо выпад оказался не по адресу.