Двойная ложь

— Вы оказали О’Мейли услугу, — рискнул Тайлер.

— С происшествием на переезде я дела не имел. Отказался именно из-за дружбы с Китом. Так что вы промахнулись, Питер.

Чашка кофе в руке Тайлера слегка подрагивала.

— Вы принимали участие в расследовании всех крушений, — сказал он. — От этих расследований вы не отказались.

— Совершенно верно.

— Так в чем разница?

— Меня повысили, — пояснил Рукер. — Когда произошло столкновение в Генуе, я был простым инспектором. Теперь я в администрации. Это единственная разница. По должности я обязан возглавлять расследование всех аварий на железной дороге. Я помешан на поездах, Питер. Я в них влюблен.

Тайлер мысленно перебирал оставшиеся варианты. Их оказалось до обидного мало.

— Они занимаются укрывательством, — заявил он. — В том, что произошло в Генуе, виновата «Нозерн Юнион Рейлроудс», и они прикрывают ее. На одной чаше весов — семья какого-то латиноамериканца, на другой — суперпоезд; они предпочли суперпоезд.

— «F-A-S-Т Трэк»? — Рукер, неожиданно заинтересовавшись, отставил чашку с кофе в сторону.

— У меня нет полной информации, — признался Тайлер. — Боятся огласки? Жалеют денег? Не знаю. Что бы там ни было, они не могут позволить, чтобы стало известно, что истинной причиной происшествия в Генуе была их собственная преступная небрежность. Они урезали финансирование на техобслуживание, вот что сообщил нам Стаки перед тем, как они до него добрались.

— И вы можете доказать эти обвинения?

— Работавший в компании бухгалтер утверждает, что махинации с бюджетом вряд ли потянут на состав преступления. Впрочем, я его мнение не разделяю. На мой взгляд, махинации руководства компании ведут нас к трем людям, которые были уволены после инцидента в Генуе, причем каждый из них получил на удивление приличную компенсацию.

Рукер молчал, словно пораженный громом.

— В чем дело? — спросил Тайлер.

— Получается, что это я подставил вас под Стаки, — произнес Рукер; слова давались ему с трудом.

Тайлер попытался переварить услышанное.

— Кит предложил мне назначить вас для расследования ситуации с товарным вагоном. И я клюнул.

Тайлер вспомнил, как детектив из Сент-Луиса расспрашивал его и Нелл Прист о времени прибытия в Сент-Луис — как получилось, что два человека из разных городов Восточного побережья прибыли на место происшествия всего на час позже местных полицейских. Выходит, О’Мейли организовал все так, чтобы его команда смогла защитить тайну личности Гарри Уэллса, живого или мертвого. О’Мейли манипулировал им с самого начала. Подавляя волну внезапно нахлынувшей ярости, Тайлер спросил:

— И как же получилось, что он предложил именно меня?

— Ну, он сказал, что хорошо было бы найти кого-то с опытом в расследовании убийств. Мы обсудили вероятность появления двойника «железнодорожного маньяка». Разумеется, никому это не нужно. Он слышал о том, что с вами приключилось, и начал распространяться о том, что половина его людей пришла из полиции, о том, какие они замечательные работники, как они хороши в расследовании. В результате я позвонил вам, и вы приняли мое предложение.

Все сходится. У Тайлера чесались руки: ему хотелось разбить что-нибудь. От злости голос стал хриплым:

— О’Мейли предложил меня для расследования, зная, что в случае обнаружения Альвареса не составит труда скопировать аналогичную Честеру Вашингтону ситуацию. Его парни избивают беднягу до смерти; все шишки валят на меня. — Тайлер повторял мысли, которые уже высказывала Нелл. — Стаки не должен был умереть. Скорее всего, они хотели, чтобы он оказался в больнице, намеревались закрыть ему рот, а из меня собирались сделать козла отпущения. Десять к одному, что причина смерти — не нанесенные травмы, а что-нибудь вроде сердечного приступа.

— Вам нужно уходить, — сказал Рукер. На его лбу проступили капельки пота. И не от кофе. Прежде чем Тайлер успел что-либо сказать, Рукер достал из кармана сотовый телефон. — Я, когда уходил делать кофе, позвонил на девять-один-один.

Тайлер вспомнил писк, который принял за сигнал кофеварки.

Тайлер понимал, что Рукер дает ему возможность скрыться.

— Вы мне верите.

Рукер кивнул головой.

— Когда мы обнаружили, кому принадлежат отпечатки на авиабилете, и всплыло имя Альвареса, у меня тоже появилось нехорошее ощущение. Стало очевидным, что Кит несколько месяцев скрывал истинное положение дел и от меня, и от Бюро. Он наверняка знал, кто стоит за всеми авариями. Возникает логичный вопрос: почему он не хотел прибегнуть к нашей помощи, чтобы отловить «диверсанта»? Почему скрывал? Что интересно, он перестал отвечать на мои звонки. Полагаю, что наименьшим обвинением, которое мы сможем предъявить, будет препятствие осуществлению правосудия.

Тайлер видел, что дружеским отношениям этой парочки пришел конец. О’Мейли воспользовался дружбой, и Рукер ему этого не простил.

— Вы должны уходить, — повторил Рукер.

— НУТБ сможет отменить испытательный пробег?

— Отменить испытания? Теоретически, да. Пойдет ли Управление на такой шаг всего за два дня до испытаний? Сомнительно, — признал Рукер. — Тут замешано слишком много политики. Гораздо больше, чем мы знаем или понимаем.

Синие огни полицейской мигалки осветили стены комнаты.

Зазвенел дверной звонок. Последовал громкий стук, за ним требование открыть дверь полиции. Вряд ли они станут выбивать дверь — слишком приличный район; сначала перепробуют все другие способы.

— Иду! — крикнул Рукер.

Тайлер решил остаться.

— О’Мейли понимал, что вам придется отстранить меня от ведения дела. Это как раз то, чего он добивается. Ему хотелось бы, чтобы я находился в бегах. — Тайлер пробыл в роли беглеца двадцать четыре часа. Ему они показались неделей.

Рукер кивнул, искренне соглашаясь.

— Тогда мы не дадим ему того, чего он хочет. Честное слово, на душе приятнее стало.

Тайлер чувствовал себя марионеткой. Сунув руку в карман, он достал пистолет и протянул его рукояткой вперед Рукеру. Почти явка с повинной. Ему стало страшно.

— Лишь бы только получилось, — выдавил он.

— Аминь! — произнес Рукер, направляясь к двери.

* * *

Для полицейской работы детектив Эдди Вэйл был слишком красив, слишком хорошо одет. Год назад он не пожалел двухнедельной зарплаты на свинцового цвета костюм от Армани. С тех пор надевал его чуть ли не каждый Божий день. Правый рукав вот-вот грозил протереться, но Эдди предпочитал не замечать грозящей катастрофы. Еще пятьдесят долларов он раз в два месяца тратил на прическу в голливудском стиле, волосы смазывал гелем для придания им блеска, зачесывал их назад. Галстук на ночь он не развязывал, а снимал через голову, опасаясь нарушить идеальную форму, при которой оба конца совпадают. Гражданский люд, который сталкивался с ним в коридорах, почти всегда ошибочно принимал его за известного профессионального баскетбольного тренера. Запах одеколона, которым пользовался Вэйл, возможно, был несколько приторным, особенно в ограниченном пространстве комнаты для допросов. Костяшками пальцев Эдди барабанил по крышке письменного стола, выстукивая ритм мелодии, которую, кроме него, никто не слышал.

Допрос тянулся уже второй час, и Тайлер твердо придерживался описания событий, произошедших накануне вечером. Несколько раз, когда входящие или выходящие открывали дверь, он мельком видел Рукера. Тайлер знал, что ситуация в целом выглядит для него благоприятно, потому что Вэйл не предъявил ему официально никакого обвинения, хотя несколько возможных обвинений и упоминались, в том числе уход с места преступления.

Тайлер в конце концов не выдержал:

— Кто-нибудь побывал у меня дома?