Двойная западня

— База торпедных катеров! — рявкнула трубка после четвертого гудка.

— Ты где?

— Еще в Юзовке [3] ! Решаю вопросы. Наши, между прочим.

— Долго еще?

— Не бурчи. Можно подумать, я тут херней страдаю. Без меня что, вода не посвятится? Молодым «горько» некому поорать? Братан, жара ужасная — не томи гостей в духовке. Не надо меня ждать. Неверов на месте, все нормально?

— Работают. Гостей мне пугают…

3

Юзовка — первое (до 1924 г.) название Донецка. Город был назван так в честь основателя, бизнесмена Джона Юза. С 1924 по 1961 гг., до окончательного переименования в Донецк, город назывался сначала в честь Льва Троцкого (Троцк), потом — в честь Иосифа Сталина (Сталино).

— Так что, снять охрану?

— Не надо так шутить.

— Вот и гости твои пускай не пугаются. Давай, Гусля, держись. Не такое переживали. Мне тут еще с троечкой людей перетереть — и все, я выезжаю.

Поляк потер переносицу.

— Ладно, удачи. — Больше ему нечего было сказать. Закончив разговор, он рассеянно передал трубку тому же охраннику, кивком велел другому телохранителю освободить проход для Бориса, а когда тот подошел, растянул губы в улыбке и хлопнул старшего брата по плечу.

— Может, я перестарался. Уж извиняй, Боря.

— Да ну, перестань, — отмахнулся Поляк-старший. — Я тут подумал, поглядел — знаешь, так оно спокойнее. Ты все правильно делаешь, Аркаша… Мывсе правильно делаем.

— Тогда отзвонись Шульцу. Просили никого не ждать, дай ему готовность номер один. Валет позже подтянется. Думаю, ты простишь своего кума за опоздание.

— Штрафную налью. — Борис Поляк тоже улыбнулся, но братья, глядя друг на друга, понимали: улыбками не скрыть громадного напряжения.

— Еще раз предупреди Неверова: посадка в автобусы строго по приглашениям.

— Оно-то так, — теперь переносицу потер старший брат, — только там сынок мой столько народу насвистел, что я и не знаю… Сколько раз ему говорил…

— Приглашения у всех должны быть. — В голосе Аркадия звякнули начальственные нотки. — Мы это оговаривали, Боря.

— Мы началиэто оговаривать еще до того, как у тебя появились проблемы.

— Боря, — глаза Аркадия сузились, — это не у меня проблемы, забыл? Проблемы нашего города — наши проблемы. Наши с тобой.

— Хорошо. Пускай так. Но эти проблемы обозначились у нас с тобойнеделю назад. А приглашения Валерка с Лилькой раздавали и рассылали раньше. Хрен знает, кого моему балбесу стукнуло в башку пригласить за это время еще! И что, если у кого-то из его якобы дружков не будет при себе приглашения? Или дома забыли, или вообще пришли потому, что их позвали. Представь — люди Неверова пускают одних и не пускают других. Нам это нужно?

— Валет сказал бы: надо делать так, как решили. По-другому неправильно. Неверов под этими словами подпишется.

— А я тебе говорю, Аркаша: молодежь пускай ломится как есть. В конце концов, мы ведь сами перестраховываемся. Никто не знает, как поменялись планы сегодняшней гулянки. И вообще, раз молодежь таки приперлась именно сегодня и именно сюда, значит, наши молодые представляют, кого пригласили. Кстати, — Борис придвинулся к Аркадию еще ближе, кивнув в сторону гостей, — кто тут точно посторонний, так это друзья и подружки со стороны Лилькиной мамки.

— Да ну-у… — Лицо Аркадия как-то сразу подобрело. — Тамарка — нормальная баба. Ее ж проверяли, Неверов лично занимался. Как раз с ее стороны я плохих сюрпризов не жду. Ладно, пора твоего обалдуя Валерку женить. Командуй.

7

Процедура скрепления брака не запомнилась Хижняку ничем, кроме разве что диких воплей молодежи, означающих поздравления и пожелания счастья, да выноса молодоженов из загса на руках. Парни, не сговариваясь, дружно подхватили ошалевших Валеру и Лилю и под хохот взрослых и совсем не подобающее в такой момент визжание невесты, торжественно вынесли пару на раскаленную полуденным солнцем улицу. А там принялись качать, после чего, поставив наконец обоих на ноги, хором потребовали выполнить команду «Горько!»

Затем молодожены погрузились в лимузин. Марина позже пояснила Виктору: как и многие, она думала, что эту машину арендовали для церемонии, но оказалось, что лимузин подарили в складчину какие-то родственники. И теперь до мозга костей практичная Тамара не знала, что делать с таким презентом, глупо смотрящимся как здесь, на улицах преимущественно одноэтажного Новошахтерска, так и на трассе в степи, на фоне терриконов, и уж точно на лимузине не покатаешься по Донецку.

— Пускай сдает его напрокат, — тут же предложил Хижняк. — Твоя Тамарка — тетка цепкая.

— Цепкая, — согласилась Марина. — Только лимузин не ее. А вообще открывать фирму проката представительских автомобилей, имея в распоряжении только одну машину, — не ее масштаб. Потому и злится.

Пока они лениво обсуждали это, гости понемногу рассаживались в автобусы. Машинально прикинув количество мест, а также сделав поправку на шумную молодежь, которая оккупировала два автобуса из четырех, не взирая на наличие свободных мест, и уже начала пить на ходу, Хижняк подытожил: свадьба жирная, больше ста человек. И это плюс охрана, обслуга и близкие родственники, едущие отдельно в минивене.

Автобусы гуськом двинулись за лимузином, сделали круг почета по Новошахтерску под прицелом любопытных взглядов местного населения, торжественно погудели и направились к выезду из города, в степь. Путешествие от загса к свадебным столам оказалось не очень долгим: километрах в двадцати впереди замаячило двухэтажное здание, судя по виду, недавно построенное и стилизованное под салун, привычный для американских фильмов о Диком Западе. По периметру «салун» окружал забор из красного кирпича высотой в два человеческих роста. Фронтон самого сооружения чуть возвышался над воротами, и на нем виднелось что-то вроде герба, который Хижняк так и не смог толком разглядеть. Зато полукруглая надпись под фронтоном прочитывалась издалека: «У ШУЛЬЦА».

Как только лимузин приблизился к воротам, они гостеприимно разошлись в стороны, и это напомнило распахнувшийся зев какого-то мифического существа. Пока автобусы один за другим въезжали на территорию двора, достаточно широкую, чтобы все уместились, молодые уже вышли и торжественно ступили на красный ковер, расстеленный от середины двора, уложенный на деревянных ступеньках и ведущий внутрь, откуда уже звучало «Ах, эта свадьба!» Вопреки устоявшимся традициям, родители не встречали детей с вышитым рушником и караваем хлеба. Условности, скорее всего, решили обойти. Появившийся из недр «салуна» прилизанный тамада во фраке, но без цилиндра, что окончательно продемонстрировало полное отсутствие вкусов как у организаторов празднества, так и у самого массовика-затейника, хорошо поставленным голосом поздравил Валеру и Лилю. После чего он по очереди сунул микрофон родителям, чтобы те сказали по банальной поздравительной фразе, не обошел вниманием и Аркадия Борисовича Поляка, который говорил несколько дольше и, как показалось, менее казенно, и наконец пригласил гостей проходить за столы.