Двойная звезда

За воротами города раскинулась глобальная стройка, я намеревался выселить все производства дальше от замка, разместить их вдоль новой стены, там же поставить дома для рабочих, а старый город за уже внутренней стеной полностью перестроить, снести все лачуги, расширить улицы, поставить торговый гостиный двор напротив магистратуры, в планах были и новые казармы для постоянно увеличивавшегося войска, и школа, и много чего еще. Слава мне, и люди, и деньги были. И воля...

Будущие башни выкладывали сразу из камня, мост позволил возить камень из каменоломни на той стороне, речка промыла каньон в холме до низа, обнажив каменные стены, вот их и разбирали на мои нужды. Я еще подумывал построить на верхушках башен ветряные мельницы, где-то такое я слышал. Вдоль реки постоянно шел какой-нибудь ветерок, а мельницы были нужны для всего, и в «пищевке», и для ремесленников, например, для изготовления бумаги.

Фундамент стен тоже был каменный, а далее строилась деревянная конструкция, которая обкладывалась кирпичом. Смотрелось «дорого-богато», и внушительно. Низ бревен обмазывался гудроном, который возили от барона Лапая, так же поступали со всеми стыками и верхними венцами. В плане пожароопасности плохо, в плане гниения и водоотталкивающих свойств очень даже хорошо. К тому же бревна были скрыты внутри кирпичных стен, с противоположной стороны их тоже обкладывали плиткой, тонким слоем, но все же...

На той стороне уже во всю работала водяная мельница, которая одна могла намолоть муки на всех, главное, что были упрощены все прилагающиеся к помолу работы, зерно ссыпалось по желобам, где можно было еще раз проверить очистку, а мука высыпалась в бункер, откуда с помощью нехитрого затвора можно было рассыпать ее прямо в мешки, которые тут же укладывались на стоящую внизу подводу.

Кузница, первая из каскадных, тоже уже работала. Вода приводила в действия меха для горна, теперь работали над прессом, вернее, над большим «кувалдометром», который должен был подниматься силой воды и опускаться на наковальню.

Сигнал же раздался по другому поводу, визг лесопилки был слышен еще от моста. Обычную ленточную построили быстро, но я вспомнил про дисковую, а вернее про набор дисков, который сразу распускал бревно на несколько досок. Долго не могли подобрать передачу, или не хватало мощности, или бревно щепилось, а не распиливалось. И вот судя по звуку, наконец-то, получилось.

Возле лесопилки стояли довольные Хана и Рак.

— Ваша светлость, заработало!

— Показывайте, — бревно в пазах на роликах скатывалось на крутящийся диск лезвий, опилки летели во все сторон, боковые доски, обзольные, ломались время от времени, зато остальные выходили на загляденье.

— Молодцы! Теперь поиграйте с толщиной, нам нужны не только толстые брусья, но и тонкие, на отделку, заборы, крыши.

— Сделаем, ваша светлость.

— Ну, и хорошо.

За обедом опять подвергся атакам Грея и отца Фора. Последнего я выпустил из подвала, с обещанием открыть школу грамоты для городских детей. Раз в декаду детишек собирали в магистратуре, освободив там пару больших комнат. В замок эту ораву я не хотел пускать, а отдавать все на откуп святошам тоже было чревато. Здесь же учили буквы, а также приходил кто-нибудь из старших и рассказывал... о разном... патриотическом... какой герцог у нас молодец, как он всех победил, как под его чутким руководством земля пашется, рыба ловиться, дома строятся, игрушки делаются и так далее... А что? Ну и общее развитие, Грей как раз с моей подачи вещал о разных научных и технических вещах, плюс к этому, присматривались к ребятишкам, чтобы выдернуть потом самых смышленых.

— Отец Фор, вы опять брезгуете нашей едой? Раз пришли в обед, так садитесь за стол. Что, Грей? Бумага получилась? Надо не резать массу, а плющить ее в жерновах, так же, как и зерно, тогда основа будет тоньше, и сетки с заготовками потряхивать, чтобы лишний клей стекал, а потом, пока еще влажность есть, в прессе прокатать, вот и получим тонкую и ровную бумагу, по которой не будут чернила растекаться. Пробуйте.

— Ваша светлость, — Фор присел на краешек скамьи, — а что вы хотите напечатать в первую очередь?

— Я уже сказал. Букварь. Азбуку. Книгу для детей, ну и взрослых, тех, кто хочет научиться грамоте.

— А картинки зачем, ваша светлость?

— Так для детей же... им должно быть весело учиться... да, к тому же, это наша первая книжка. Пусть будет красивой! Да, дорого, да, тяжело, но надо ставить завышенные цели. Для себя. Что у художника? Вы решили по картинкам? Покажите. Нет, надо проще, чтобы все запомнили, а художник мог нарисовать, это же еще вырезать надо будет. Только попроще. Я же вам написал... главное слово с этой буквы и рисунок, потом слова, которые с этой буквы начинаются, потом слова, где эта буква встречается. И можно дублировать. Лук и на «л», а потом и в «к», и в «у». И можно оба лука нарисовать, чтобы запомнили. Нет, герцог на «г» не пойдет, как вы его нарисуете. Гусь, гриб, город, гора, гав-гав, горилка... это не надо, град, горло... И цветное же будет?

— Как цветное?

— А что? Только черно-белое все? Цвет — это же легко.

— Как?

— Вы меня пугаете, ну, догадайтесь...уйду я от вас... можно покрасить шрифты и рисунки в разный колор... э-э-э... цвет, а легче просто прокатывать несколько раз. Прокатили текст, прокатили одну картинку, потом вторую, или части от картинок, чтобы цветной рисунок получился. Только красиво делаем. Обложка с рисунком тоже, оглавление, все ровненько, чистенько. Печатный двор Поду, чтобы все знали.

— Неужели получится?

— А то... еще «Историю мира» напишем и «Атлас созвездий», и «Сказки принцессы Орха», и «Размышления Грея, ученого мужа, о травах и растениях, о лечебных отварах и медицинских опытах» ... Видели бы вы сейчас свои лица... ха-ха... а почему нет?

— А может...

— Может, Фор, может, если оплатите свой тираж, что вы там распространяете божественное? Давайте сначала научимся, откатаем процесс, продадим, завоюем имя, а уж потом... Но вы думайте, что будем печатать.

Дела завертелись с сумасшедшей скоростью. Я выматывался по полной днем, чтобы спокойно спать ночью. Кошмар уходящих знаний мучал меня постоянно. Я выплескивал из себя все, что помнил, знал, слышал, догадывался. С последним было самое сложное... в обычной жизни мы почему-то думаем, что знаем все, и спокойно рассуждаем о разных вещах в полной уверенности, что это так и есть, и что раз мы так считаем, то это и есть правда. «Я считаю» это не есть «я знаю», а мы сплошь и рядом подменяем эти понятия. Я помнил, что в той... первой, прошлой... а первой ли... жизни я долго отучал себя от этого. Сказать «я не знаю» и «надо узнать, как это на самом деле» очень сложно... задумайтесь сами, как часто мы со стопроцентной уверенностью, двухсотпроцентным апломбом и тысячнопроцентным идиотизмом высказываем свое виденье дела, проблемы, истории, не зная об этом ничего, кроме где-то услышанных слухов и своих домыслов. Наш мозг не мог бы работать, если бы мы во всем сомневались, поэтому он выдает нам свой взгляд на вещи, отрезая все лишнее, прикручивая недостающие детали, заполняя пробелы и лакуны... по сути это большая «фабрика грез», и мы живем в мире, который придумал и нарисовал наш внутренний компьютер. Да, в обычной... обыденной жизни это правильно, и этого хватает, чтобы нормально функционировать, но есть моменты, когда это недопустимо. На кухне дома можно выдать свою точку зрения за истину в последней инстанции, а в науке... а в экстремальной ситуации... а вот, как у меня сейчас...

В бою полная уверенность это благо. Я не был умнее своих теперешних соратников, но, наверное, мозг, привыкший к обработке большего и более разнообразного потока информации, обрабатывал сигналы, если не быстрее, то, по крайней мере, правильнее, перебирая больше возможных вариантов и выдавая оптимальный с его точки зрения. В спарринге со своими вояками я орудовал всеми возможными для нанесения урона местами и предметами. Локоть, нога, пальцем в глаз, краем щита, кувырок, подсечка, нож, поднятая палка, уход к другому противнику, чтобы было вообще не характерно для привычного боя. Дрались друг с другом, найти время, чтобы пырнуть соседского визави? А что? Если не надо специально замахиваться, а можно лезвием мяча на возвратном движении резануть по мягкому, или просто пнуть в бок, сбивая с ритма.