Двойник короля 12

Стены украшены шёлковыми гобеленами, изображающими сцены охоты, битв и, что удивительно, мирных переговоров. Возможно, это своего рода насмешка или просто совпадение? Я усмехнулся таким мыслям.

Столы длиной в половину зала ломились от еды. Запах пряностей, жареного мяса и свежего хлеба наполнял воздух, заставляя желудок напоминать о себе.

Музыка, незнакомая и экзотическая, лилась из угла, где расположились музыканты с инструментами странной формы. Мелодия то ускорялась, заставляя кровь бежать быстрее, то замедлялась, погружая в состояние, близкое к трансу.

Танцы, смех, громкие разговоры… Комната наполнилась жизнью и движением. И посреди всего этого сидел я рядом с беем, который шептал мне на ухо, что делать и как себя вести.

Договор о мире убрал в пиджак, а оттуда переместил в пространственное кольцо. Состояние странное. Я одновременно был внимателен, сосредоточен, готов отразить любую угрозу, и при этом чувствовал неуместную в такой ситуации радость. Миссия выполнена, пусть и с неожиданным дополнением в виде жены.

Мои монстры сменили свои позиции, но все по-прежнему готовы атаковать. Многоглазики следили за каждым движением в зале, каждым жестом, каждым взглядом.

Турки тем временем много говорили. Бей переводил и не успевал за потоком слов. Кто-то желал мне здоровья, другие — много детей, третьи — силы. Всё слилось в какой-то абсурд.

— Пей, но не напивайся, — шептал Мустафа. — Отведай всего понемногу, но не показывай, что тебе что-то не нравится. Это оскорбит султана.

Я кивал, делая вид, будто слушаю его советы. На самом деле мысли были заняты совсем другим. В какой-то момент наклонился к бею:

— А чего так внезапно изменилось мнение султана?

Мустафа вздрогнул и огляделся, словно боялся, что нас подслушают:

— Не здесь, — прошептал он. — Но скажу только одно: ты впечатлил его. Он любит людей с характером, хоть и не показывает этого.

А потом появилась она! Зейнаб в платье для брака вызвала шёпот по залу. Девушка выглядела… прекрасно, если говорить объективно.

Платье из белого шёлка, расшитое серебряной нитью и украшенное жемчугом, струилось по её тонкой фигуре, подчёркивая каждый изгиб. Волосы, заплетённые в сложную причёску, украшали жемчужные шпильки и цветы из серебра.

Лицо Зейнаб было скрыто под тонкой вуалью, но даже сквозь прозрачную ткань я видел, насколько она напряжена. Села чуть в отдалении от меня, как полагается по местным обычаям. Судя по тому, как она держится, очень нервничает. Понимаю, девочка не об этом думала и мечтала. Но, видимо, её так же, как и меня, поставили в положение, где выбора не было. Если я ещё получил много бонусов, а она? Ну, разве только попытается меня убить и отомстить за всё. Хотя слишком банально, ведь именно этого я буду ждать в первую очередь.

Бей наклонился ко мне:

— Сейчас начнётся церемония. Просто делай, как скажу, и всё будет хорошо.

Я кивнул, отпивая из кубка какой-то сладкий напиток. Вино? Что-то другое? Вкус был приятный, но незнакомый.

Потом начались речи каких-то стариков. Они тут, судя по всему, местные судьи. Говорили про традиции, святость брака, важность союза двух родов… В общем, много слов, мало смысла.

Один из стариков, с особенно длинной белой бородой, вышел в центр и поднял руки, призывая к тишине. Когда шум стих, он заговорил громким, хорошо поставленным голосом. Мустафа тихо переводил:

— Сегодня мы соединяем двух людей узами брака, который благословил сам султан. Бракосочетание между Павлом Александровичем Магинским, беем приграничных земель, и Зейнаб Хандан-султан бинт Хайруллаха, дочерью Хайруллаха Корёка, бывшего Нишанджи империи, да пребудет он в мире.

Зал одобрительно загудел. Я заметил, как некоторые из присутствующих переглядываются с недоумением. Видимо, такой союз стал неожиданностью для многих.

— Теперь, — продолжил старик, — пусть невеста подойдёт к жениху, и пусть они подтвердят свою готовность вступить в брак.

Зейнаб поднялась и медленно подошла ко мне. Её движения изящны, но было заметно, как она дрожит. Бей толкнул меня, и я тоже поднялся.

— Скажи: «Я, Павел Александрович Магинский, принимаю Зейнаб Хандан-султан бинт Хайруллаха своей женой перед лицом Османской империи и людей», — прошептал Мустафа.

Я повторил фразу, чувствуя некоторую неловкость. Не так представлял себе свою свадьбу.

Зейнаб тоже произнесла какие-то слова, её голос был тихим. Бей не стал переводить, но по реакции зала я понял, что всё прошло как надо.

Старик что-то спросил у Зейнаб, и она тихо ответила. Потом повернулся ко мне:

— Принимаешь ли ты эту женщину в свой дом, обещаешь ли заботиться о ней и защищать её?

— Ага, — ответил я просто, усложнять не было смысла.

— Клянёшься ли ты кровью соблюдать верность этому союзу? — вопрос был обращён к Зейнаб.

Она кивнула и протянула руку. Старик достал маленький острый нож и легко провёл им по её ладони. Капля крови упала на пергамент с заключением о браке. Я почувствовал, как магия заструилась в воздухе, формируя невидимые узы клятвы. Мой источник связался с её.

— Всё, — шепнул мне Мустафа. — Теперь она связана клятвой крови. Не сможет причинить вред ни тебе, ни твоему роду, а также должна будет выполнять прямые приказы. Но не злоупотребляй этим, — добавил он с неожиданной серьёзностью.

Я кивнул. После этого нас объявили мужем и женой. Целоваться тут не нужно было, что меня вполне устраивало. По их традициям невеста открывает лицо, и муж впервые смотрит на девушку как на свою жену. Это делается через тонкую ткань. Таков символ перехода из мира девичества в брак.

Зейнаб медленно подняла руки и откинула вуаль. Её лицо открылось во всей красе, только глаза были красными от слёз. Губы слегка дрожали, но она держалась с достоинством, как и подобает дочери высокопоставленного чиновника.

Потом девушка протянула мне какой-то платок, расшитый золотыми нитями.

— Возьми это и завяжи ей на запястье, — подсказал мне бей.

Я кивнул и выполнил указание.

— Теперь покажи кольцо султана, которое подтверждает его разрешение на этот союз, — продолжил Мустафа.