Двойник твоей жены

— Миледи, а если кто-то вдруг сбежит, констебли его найдут и посадят в тюрьму? — спросила Элис, помогая мне облачаться в темно-синее платье — не слишком строгое, но хотя бы неброского цвета, в отличие от большинства «маскарадных» нарядов Ребекки.

— Ты собралась в бега? — спросила я прямо.

Служанка испуганно дернулась, задев мою кожу ногтями, и ахнула.

— Простите, миледи! Я… я…

— Ты не ответила на вопрос, — напомнила я жестко.

— О, нет! Конечно, нет! Я никуда не собираюсь. Просто… просто… слуги боятся и…

— Гадают, кого опасаться сильнее: призрака или стражей порядка?

— Да, — пробормотала Элис, потупив взгляд.

— Не думаю, что в ближайшее время исчезнет кто-то еще, — заверила я девушку, хотя сильно сомневалась в правдивости собственных слов. — К тому же, госпожа Нокс вернулась живой и невредимой.

— Да, но… — попыталась возразить Элис, однако я ее оборвала:

— Почему мы вообще говорим о призраке? Ты сама разве его видела?

Я ожидала смущения и качания головой, но девчонка задрожала и нервно кивнула.

— По-по-позавчера…

Та-а-ак… А вот с этого момента поподробней.

— Где ты его видела, Элис? — спросила я требовательно. — Что он делал? Говори же!

— На… на… на втором этаже, — затараторила она. — Это бы-бы-была женщина. В че-че-черном платье. Она ме-ме-мерцала.

— Джойс Райт?

Но Элис развела руками.

— Не знаю, ми-ми-миледи. Она шла в противоположную сторону. Я испугалась и убежала. Рассказала внизу, а экономка меня отругала. Мол, нечего всех стращать выдуманной жутью. Но я видела. Видела!

— Я тебе верю, Элис. Но Брант права. Не стоит пугать остальных. С нами Берки. Они почти придумали способ вернуть Таю и покончить с призраком.

— А вдруг не успеют? — девчонка попятилась, пряча руки за спину. — Вдруг меня украдут раньше? Ведь одну вашу горничную убили, а вторую по-по-похитили. Вдруг теперь моя очередь, миледи?

Я едва не зашипела, как гадюка. Должность моей горничной теперь равносильна смертному приговору? Дожили! И вообще, Джойс ко мне не имела никакого отношения! Мы даже не встречались. При ее жизни, по крайней мере.

— Элис, — заговорила я, приняв грозный вид. — Я просила Мюррея найти для меня самую смышленую девушку в доме. Он выбрал тебя. Это серьезная рекомендация. Но если ты хочешь превратиться в поломойку, я озабочу дворецкого поиском другой горничной.

Девчонка побелела, словно перевела на себя всю пудру Ребекки.

— Нет, миледи! Не надо в поломойки! Я ничего не боюсь! Честное слово!

— Вот и славно, — улыбнулась я. — Но коли снова увидишь призрака, обязательно обо всем расскажи мне. В подробностях…

* * *

Лорд молчал большую часть пути в редакцию, а я смотрела в окно. Небо снова затянули тучи, но пока обходилось без дождя и ветра. Не худший вариант для прогулки. Увы, нам предстояла не она, а крайне неприятное дело. Я не понимала, зачем Его сиятельство затеял эту поездку. Попытка доказать правоту будет выглядеть жалко. Тем более, они с Ребеккой рано или поздно разведутся. При условии, конечно, что один не прикончит второго раньше. Или с этой задачей не справятся призрак и убийца слуг.

— Для чего вам эта отсрочка? — спросила я минут через пятнадцать, устав от гнетущего молчания. — Развод — вопрос времени.

— Верно, — ответил лорд нехотя. — Но я хочу хоть в чем-то обставить Ребекку. Ей не доставит радости, когда прочтет в газете, что «мы с ней» рассказываем редактору о нашей неувядающей любви. А ее неудовольствие доставит удовольствие мне.

— Как же вы ее ненавидите, — пробормотала я, вспомнив о нашем сходстве.

Наверняка, время от времени лорд бросает на меня взгляд и видит женщину, которая ему изменяла, лгала, а теперь затеяла странную игру с непонятной пока целью.

Его сиятельство угадал мои мысли.

— Ева, я прекрасно осознаю, что вы — не она. Понимаю, кто есть кто. И ни на минуту об этом не забываю.

В небесных глазах вспыхнуло пламя, но погасло, прежде чем я поняла, оно это значит…

…Редактор принял нас без проволочек, но и без расшаркиваний. Деловито сообщил, что мы вправе подать в суд. Мол, им не впервой. Но если мы желаем, в газете могут опубликовать нашу версию событий. Именно «нашу версию», а никак не опровержение. Я ожидала, что лорд вспылит, но он быстро понял, что с собеседника, что с гуся вода, и сыграл по его правилам. Цель-то всё равно будет достигнута. Ребекка прочтет в завтрашнем выпуске, что по-прежнему без ума от супруга.

— Значит, вы оба утверждаете, что вести о разводе — не более чем слухи? — спросил редактор, пока срочно вызванный корреспондент что-то увлеченно строчил в блокноте.

— Совершенно верно, — ответил Его сиятельство.

— Миледи?

— Это слухи, — проговорила я жестко. — Некоторые люди любят придумывать небылицы и портить другим жизнь.

— Вы подразумеваете кого-то конкретного?

— Нет. Мне неизвестно, кто инициатор сплетен. Но пусть знает, что я глубоко презираю этого человека. Надеюсь, однажды он сам окажется жертвой чужого воображения.

О, нет, на самом деле я не желала никому подобной участи. Но ведь Ребекка не белая и пушистая. Она, по определению, не способна проявлять мягкость характера и демонстрировать всепрощение.

Редактор задал еще несколько вопросов в попытке поговорить о недавних событиях в нашем особняке, но лорд пресек на корню разговор об убийствах и призраке.

— Милейший, вы что-нибудь слышали о тайне следствия? — спросил строго. — Мы с леди Флеминг предпочитаем выполнять распоряжение констеблей и не болтаем лишнего.

Наш собеседник ничуть не смутился.

— Понимаю, дела сыскные требуют секретности. Но тогда удовлетворите любопытство наших читателей по другому вопросу. По одной из версий, ваш развод связан с желанием леди Флеминг сочетаться браком с другим мужчиной. Известна даже его личность. Некий Габриэль Саттон, недавно вернувшийся в империю после долгого путешествия.

Я чуть не упала. Вместе со стулом.

Они знают о Саттоне?! Но как?!

— Да как вы смеете… — начал тираду лорд, но я перебила.