Двойное сердце агента

Сидоров подошел к столу и нажал кнопку селектора.

– Слушаю, Егор Петрович! – отозвалась секретарша.

– Напомните мне фамилию этого кагэбэшного генерала, что на совещании у меня был…

* * *

Миновав бульвар, черная «Волга» выскочила на Арбатскую площадь и стала поворачивать на улицу Калинина, бывшую Воздвиженку. Плужников в задумчивости глядел на проплывавшие за окном яркие афиши на стене «Художественного» – первого широкоформатного кинотеатра в Москве:

РЕТРОСПЕКТИВА ФИЛЬМОВ С УЧАСТИЕМ П. КАДОЧНИКОВА

«УКРОТИТЕЛЬНИЦА ТИГРОВ»

«ПОДВИГ РАЗВЕДЧИКА»

Похоже, история приобретает сильный политический оттенок, размышлял он, а это ни к черту не годится. Одно дело – вычислять и ловить шпионов, другое – участвовать в кремлевских интригах, в которых он совсем не спец. Но Романский ему интуитивно понравился. Надо будет все-таки как-нибудь пообщаться с ним, решил для себя Плужников, и в этот момент его размышления прервал противный зуммер телефонного вызова.

– Слушаю, – ответил он, снимая телефонную трубку. – Да, я.

Трубка что-то прохрипела. Плужников, после небольшой паузы, ответил:

– Соедините.

В зеркальце заднего вида водитель с интересом наблюдал, как меняется лицо Плужникова, слушающего своего собеседника.

– Да, – сказал в трубку генерал. – Хорошо, я буду. Договорились. Через час у амурского тигра.

И, поймав удивленный взгляд водителя, скомандовал:

– В зоопарк. Быстро!

* * *

Расположившийся на крыше дома снайпер проверил винтовку и вновь приложил к глазам бинокль – за последние пятнадцать минут картинка не изменилась: вдоль клетки с тигром по-прежнему прогуливался Плужников, периодически останавливаясь у таблички с описанием животного и делая вид, что внимательно изучает его ареал обитания. Рядом с Плужниковым какая-то мамаша воспитывала двух своих капризных детишек, да уборщик в синем халате и натянутой по самые уши беретке уныло греб метлой обертки от мороженого в кучу. Не отрываясь от наблюдения, снайпер взял в руки рацию:

– Четвертый седьмому.

– На приеме, – отозвалась рация.

– Все тихо. Объект пока не прибыл, – сообщил снайпер.

Его коллега-чекист, прятавшийся в кустах напротив клетки с тигром, посмотрел на часы и ответил в рацию:

– Понял. Продолжайте наблюдение…

В этот момент за спиной Плужникова раздался ироничный шепот:

– У вас продается славянский шкаф?

Плужников обернулся и вздрогнул. В стоявшем перед ним уборщике он узнал знакомого ему по фотографиям в уголовном деле Олейникова.

– Здравствуйте, Павел Михайлович! – улыбнулся тот. – А отзыв «про тумбочку» позабыли?

Чекист в кустах занервничал и схватил рацию:

– Есть контакт. Приготовились!

Снайпер вскинул винтовку и попытался поймать в перекрестие оптического прицела Олейникова, но тот, мягко переступая с места на место, почему-то все время оказывался перекрыт генералом.

– Мне говорили, что вы человек веселый, – придя в себя, ответил Плужников. – Давно хотел с вами повидаться.

– Извините, – сказал Олейников, поглядывая на отблеск винтовочного прицела на крыше и прячась за Плужникова, – раньше не мог. Дела, знаете. Сидел некоторое время, потом бегал – разминался. Не до свиданий было…

Олейников рассмеялся и опустил руку в карман. Сидящий в кустах чекист нервно нажал кнопку рации:

– Внимание! Огонь на поражение…

Палец снайпера опустился на спусковой крючок.

– А вот теперь в самый раз повидаться, – сказал Олейников, извлек из кармана кассету с фотопленкой и протянул ее Плужникову.

Генерал повернулся в сторону снайпера и отрицательно покачал головой. Снайпер опустил винтовку.

– Что здесь? – спросил Плужников, забирая фотопленку.

– Фотографии Брижит Бардо, – заговорщицки прошептал Олейников.

– Кого?

– Павел Михайлович, здесь фотокопия оперативного дела из архива генерала Кубина. Берите-берите, она не отравлена. Потерять не бойтесь – копия у меня есть. Там, кстати, все мои донесения из Америки, которых почему-то, как мне сказал, приведя меня на расстрел, товарищ Зорин, в ваших архивах не осталось…

– Расстрел? – искренне удивился Плужников, убирая кассету с фотопленкой в карман.

– Ух ты! – хохотнул Олейников. – Так ваш майор еще и в самодеятельности участвует? Талантище!

– Какой еще расстрел? – продолжал недоумевать генерал. – Ему было приказано лишь отконвоировать вас в Москву…

– То есть вы ничего не знаете о наших развлечениях по дороге? О спектакле с приставленным к затылку пистолетом?

– Первый раз слышу, слово офицера…

– Молодец майор, решил меня на испуг взять – вдруг я все-таки сознаюсь, что я американский шпион.

– Где он?! – с негодованием рыкнул Плужников.

Олейников покрутил головой по сторонам.

– Где-то здесь… предков кормит.

– Что?..

Олейников махнул в сторону вольера с обезьянами, и генерал разглядел Зорина, который, держась рукой за клетку и пошатываясь, кормил пломбиром шимпанзе.

Майор был пьян в стельку, его лицо неожиданно принимало самые разные выражения: от глубокой сосредоточенности до детского умиления. Закончив скармливать мороженое, Зорин стал корчить обезьяне рожицы, высовывая язык и надувая щеки. Позади него раздался настойчивый кашель. Майор обернулся – перед ним стояли Плужников и Олейников.

– Товарищ генерал… – икнул оторопевший Зорин, – ваше задание выполнено… Только вот он чуть не воткнул мне в ухо мою любимую….

Зорин вновь икнул и показал генералу трофейную ручку.

– Смирно! – стараясь не привлекать внимания окружающих, злобно прошипел Плужников. – Бегом марш в управление! Сдать удостоверение и оружие!

– Товарищ генерал, – перебил его Олейников, – оружие у майора Зорина я уже изъял, потому и пил он под дулом пистолета, привязанный к батарее. Не было у меня другого способа получить у него информацию про вас. Пока насильно пол-литра в него не влил, молчал как кремень…