Двойной капкан

* * *

Ни одна спецслужба России не имела права без высочайшего указания брать в оперативную разработку чиновников такого ранга и даже собирать о них информацию.

Но информация все равно собиралась, сама собой, по крохам, по слухам, по разговорам. Так что Нифонтов имел кое-какое представление о своем собеседнике.

Как и всякий государственный чиновник высокого ранга, куратор Управления по планированию специальных мероприятий Олег Иванович П. совмещал множество должностей. Они меняли свои названия по мере перетрясок и реорганизаций правительственного аппарата и президентской администрации, которые как начались с приходом к власти Ельцина, так и не прекращались по сей день, иногда затихая, иногда выплескиваясь на поверхность политической жизни России.

В разное время Олег Иванович был заместителем государственного секретаря в кабинете министров Гайдара (пока не упразднили этот пост, не столько из-за того, что он был никак не прописан в Конституции, сколько из-за всеобщего неприятия самой фигуры госсекретаря Бурбулиса), членом Президентского совета, членом Совета безопасности, помощником председателя Совета обороны при Президенте России, а также членом многочисленных комиссий, которые создавались по разным поводам, в основном чтобы успокоить общественное мнение и сделать вид, что Президентом и правительством принимаются энергичные меры по разрешению насущных проблем, хотя чаще всего эти комиссии даже не приступали к работе.

Олег Иванович был из новых, из тех сорока — сорокапятилетних государственных и партийных функционеров, хорошо образованных, накопивших немалый практический опыт, но не имевших никакой перспективы, так как все должности наверху были прочно закупорены старыми, еще брежневской закалки, кадрами. И лишь при Ельцине новые люди были востребованы в полной мере.

В КПСС карьера Олега Ивановича была непродолжительной — всего три года он был освобожденным секретарем партийного комитета на крупном оборонном заводе. Но эта должность, никак не компрометирующая его в новые времена, дала ему возможность быстро стать одним из руководителей ВПК, откуда он и был рекрутирован в высшие эшелоны российской власти. Природная осторожность уберегла его от активного участия в подковерной кремлевской возне, более нетерпеливые соперники сжирали друг друга и уходили в политическое небытие, а их места занимали люди типа Олега Ивановича.

Сейчас ему было сорок семь лет — в президентской администрации он курировал службы государственной безопасности, и в их числе Управление по планированию специальных мероприятий, которое в системе спецслужб занимало особое положение.

Оно было создано по распоряжению Ельцина одновременно с решением о разгоне КГБ и призвано играть роль «ока государева» — мозгового центра, просчитывающего перспективы развития политической ситуации и предлагающего пути предотвращения или политического разрешения кризисов.

Неподчиненность управления руководству ФСБ, ФСК и Главного управления охраны вызывала откровенное недовольство их руководителей — ими не раз предпринимались попытки прибрать УПСМ к рукам, — но всякий раз Президент решительно их пресекал.

Неизвестно, чем он руководствовался: то ли действительно высоко ценил объективность поступавшей от управления информации и глубину аналитических разработок, то ли по принципу «разделяй и властвуй» считал, что конкуренция между спецслужбами пойдет только на пользу делу.

Олег Иванович не скрывал от Нифонтова своего благожелательного отношения к деятельности УПСМ, но делал это — как небезосновательно полагал Нифонтов — лишь после уяснения позиции Президента.

Сейчас ему предстояло решить задачу куда более трудную.

* * *

Куратор поднял голову от досье:

— Сколько ваших людей внедрено в окружение этого Пилигрима?

— Пятеро.

— Охрана станции?

— Сорок два человека. На первом энергоблоке и административном корпусе — восемнадцать.

— Каким образом пять человек могли нейтрализовать восемнадцать спецназовцев и захватить объект?

— Они изменили план операции и произвели захват на двадцать минут раньше — до пересмены. И никакого спецназа не было. Была обычная местная ВОХРа. Утечка информации о проверочном захвате станции не произошла. Вчера мы арестовали и допросили референта директора ФСБ. Утечка должна была произойти через него. Он не получал такого приказа от своих хозяев.

— Допрос был… — Да. С применением психотропных средств. Он выложил все, что знал.

— Значит, на станции сейчас, кроме персонала… — Рузаев, его советник Азиз Садыков, Пилигрим и наши люди — все пятеро. И три корреспондента. Два телевизионщика из Си-Эн-Эн и один журналист из Лондона.

— Пилигрим действительно мог обнаружить подмену тола?

— Да.

— Каким образом?

— У него был аэрозольный набор «Экспрей».

— Взрывчатка, присланная на лесовозе Краузе, на станции? Или это только предположение полковника Голубкова?

— Предположение. Но с вескими основаниями. Пилигрим вывез взрывчатку из Полярного на «санитарке» «Ремстройбыта». В пятнадцати километрах от турбазы «Лапландия» он убил водителя. После этого, вероятно, принес взрывчатку в рюкзаке на турбазу. Правда, сторож турбазы утверждает, что никого не видел. Но его показаниям доверять нельзя.

— Пьяный небось валялся? — брезгливо произнес куратор.

— Совершенно верно, — подтвердил Нифонтов. — С турбазы взрывчатку, скорее всего, перебросили на станцию на вертолете «Ми-8» вместе с гуманитарной помощью.

— Понятно, — кивнул куратор и повторил, подумав:

— Понятно. Почему испытания радиовзрывателей не дали никаких результатов?

— Эксперты НАСА предполагают, что на маркировке указана фальшивая частота, а инициирующий сигнал идет не на «Селену-2», а на какой-то другой спутник. И, возможно, не на один. Американцы арестовали в Нью-Йорке сообщника Пилигрима Бэрри. Но он пока не дает показаний о радиовзрывателях и спутниках связи.

— Не дает? При современных методах допросов? Или они не хотят их получить?

— Он может не знать. У нас пока нет оснований подозревать наших партнеров в двойной игре.

— Почему прервана компьютерная связь со станцией?

— Неизвестно.

— Есть ли какой-нибудь другой вид связи с вашими людьми?

— Конфиденциального — нет. Только внешние громкоговорители.

— Из этого следует, что вы потеряли контроль над ситуацией. Вы отдаете себе в этом отчет, генерал?

— Да.

— Что ж, давайте посмотрим кино.

Куратор включил телевизор, сунул в щель видеомагнитофона кассету, но кнопку «Play» не нажал.

— Как эта кассета оказалась у вас?

— Ее спустили из окна станции на шнуре. А из местного телецентра перегнали в Останкино.

— Ее могли видеть операторы телецентра?

— Нет, там наши люди. В аппаратной Останкинского техцентра — тоже.

— Вы видели?

— Да. После этого я немедленно позвонил вам.

— Каким может быть эффект от взрыва реактора? Чернобыль?