Двойной оскал

— Узэ дома? Бик яхшы! [8]

— Объявили посадку, — кивнул я. — Скажите, до города далеко?

— Не-ет! — разулыбался дед. — Ойрот-тура близко совсем. За горой не видно, — он махнул смуглой рукой в иллюминатор.

Я посмотрел. Самолет как раз делал разворот для захода на полосу, и я увидел лишь бледнозеленый склон, медленно уплывающий в сторону.

Сосед достал четки, прикрыл раскосые глаза и забормотал что-то на своем языке, быстро перебирая сухими пальцами потемневшие от времени деревянные шарики. Я решил не мешать ему и стал смотреть в проход между кресел. По нему медленно катился белый пластиковый стаканчик.

8

Прекрасно! (алт.)

Наверное, я опять умудрился задремать, потому что вдруг обнаружил, что самолет уже трясется по дорожке замедляя бег, стаканчик куда-то исчез, а дед-алтаец прилип к иллюминатору, так что мне ничего не было видно. Наконец машина замерла, пассажиры зашевелились, привычно повскакивали с мест и столпились в проходе, не обращая внимания на увещевания стюардессы «сесть на место и дождаться приглашения к выходу из салона». Традиционное российское «а вдруг не успеем», по-моему, уже давно закрепилось на генетическом уровне, иначе чем еще объяснить это маниакальное стремление сограждан всюду создавать очереди, не взирая на время, обстоятельства и полный достаток товаров и услуг.

Багажа у меня не было, поэтому, вскинув сумку на плечо, я сразу направился к выходу с летного поля справа от приземистого бетонно-стеклянного здания аэропорта типичных «совковых» очертаний. По договоренности, на привокзальной площади меня должна была ожидать машина с местным коллегой, в смысле инспектором криминальной милиции, потому как из самолета вышел не журналист Дмитрий Котов, а инспектор отдела биофизической экспертизы капитан Кротов.

Протиснувшись сквозь плотную толпу встречающих и обогнув ряд затрепанных «ладушек» с традиционными «шашечками» по бортам, я добрался до частной стоянки и сразу увидел бело-синюю «тойоту» с мигалкой на крыше. Возле машины скучал молодой парнишка с лейтенантскими погонами на летней форменной рубашке. Увидев перед собой бородатого дядю в джинсе, больше похожего на отпускника нежели на сотрудника серьезных органов, парень выронил недокуренную сигарету, зачем-то посмотрел мне через плечо, кашлянул в кулак и лишь потом выпрямился и сказал:

— Лейтенант Кыдыев! Здравия желаю, господин капитан.

— Здравствуйте, лейтенант. — Я широко улыбнулся и протянул руку. Парень, чуть замявшись, пожал ее однако крепко и уверенно. — Меня зовут Денис Анатольевич. А тебя?

— Акай Романович… Можно просто Акай.

— Годится. Поехали, по дороге объясню, в чем дело. — И я решительно распахнул правую дверцу машины.

* * *

— Да, темная история, — согласился лейтенант, выслушав рассказ о событиях в далеком сибирском городе.

К этому времени мы уже ехали по улицам столицы республики, и оглядываясь вокруг, я поймал себя на мысли, что непостижимым образом перенесся в прошлое лет на тридцать: одинаковые облупленные панельные пятиэтажки, чахлые серо-зеленые газончики, пыльные ильмы и тополя, выщербленный асфальт, выцветшие вывески магазинов и кафе. Лишь кое-где яркими пятнами вклинивались в эту панораму советских времен витрины вездесущих салонов сотовой связи, тряпичных или обувных бутиков да ресторанов. Окраина империи, блин!..

— Слушай, — вспомнил я, — со мной в самолете летел один ваш старик, так он Горно-Алтайск почему-то Ойрот-турой назвал?

— Это старое название города, — улыбнулся Акай. — Ойротами себя называли некоторые сеоки из северо-восточных улусов. Они раньше здесь тоже жили. А «тура» — это просто поселение или город. Ойрот-тура — город ойротов.

— А что такое сеок?

— Ну, это «род» по-вашему. Наверное, тот ака, в самолете, из сеока мундусов или толосов был. Как он выглядел?

Я покосился на лейтенанта. Парень — явно метис: вытянутое лицо, прямой нос, светлые глаза, но чуть раскосые, и скулы высокие, кожа смуглая, волосы черные, ежиком…

— На тебя он мало похож, больше на монгола или уйгура, только кожа бронзовая, как у индейца. И одет в какой-то халат, бисером расшитый…

— Чокпень…

— Наверное. Говорил с сильным акцентом.

— Скорее всего мундус, — кивнул лейтенант. — Их в столице почти не встретишь, они со своих гор редко спускаются.

Машина свернула на широкую прямую улицу, и я догадался, что это если не главная, то одна из главных улиц города. По крайней мере ощущение путешествия в прошлое почти исчезло, как только глаз уловил привычную картину из вывесок и витрин в стиле «а-ля Европа из Конотопа», что до сих пор главенствует в оформлении большинства деловых центров российских городов. «Улица Ленина» — прочитал я табличку на фасаде офиса отделения Центрального банка России. Ну да, можно было догадаться…

— Давай-ка, Акай, времени терять не будем, — сказал я, — и в гостиницу не поедем. А едем-ка мы сразу в управление и лезем там в базу данных…

— Нет, Денис Анатольевич, так нельзя! — вытаращился на меня лейтенант. — Гостиница забронирована. Вас там ждут. Помоетесь с дороги, отдохнете, пообедаете, а уж потом созвонимся и решим, что делать.

— Так ведь время, Акай, время! — попытался я его вразумить. — Я же тебе все объяснил. Хочешь, чтобы там, у нас, еще пара трупов образовалась?

— А с меня начальство голову снимет, если я вас сразу в управление притащу!

Пришлось смириться с протоколом. Номер на втором этаже с видом на городской парк, правда, оказался весьма приличным — чистый, ухоженный, вся техника работает, хоть ей и сто лет в обед. Жить можно. Но вот что-то подсказывало мне, что жить здесь господину Кротову не придется. Как только исполнительный лейтенант отбыл в управление с докладом, я спустился на первый этаж и, обворожительно улыбнувшись юной аборигенке за стойкой с надписью «Администратор», попросил:

— Будьте любезны, достаньте мне подробную карту города со всеми маршрутами транспорта, улицами и номерами домов. А еще подробную карту автодорог республики.

— Через час вас устроит? — улыбнулась в ответ юная аборигенка.

— Замечательно! — еще загадочнее улыбнулся я и подмигнул: — Я буду у себя в номере. Два-тринадцать.

Час — это же целая прорва времени! Это ж можно умыться, побриться, напиться, протрезветь и еще раз напиться… Гм! Что-то я не о том? «А ну-ка, капитан Кротов, соберитесь и сосредоточьтесь! Вы для чего сюда прибыли? Правильно — работать! Вот и работайте!..» А я и работаю. С местным населением например.

Я все-таки потратил этот час с максимальной для себя выгодой. Помимо чисто гигиенических процедур я успел просмотреть блок местных новостей по телевизору и еще раз провести ревизию своего снаряжения.

Ровно через час — какая пунктуальность! — в дверь деликатно постучали.

— Войдите! — сказал я, запихивая сумку в стенной шкаф.

В ответ на пороге возникло некое создание женского пола в чем-то пушисто-ажурном. При ближайшем рассмотрении создание оказалось той самой юной аборигенкой, успевшей сменить строгий деловой костюмчик на весьма легкомысленный, если не сказать откровенный, наряд, который лишь с большой натяжкой можно было назвать одеждой. Вдобавок чертовка действительно была хороша даже по меркам избалованных зрелищами европейцев. Дело в том, что девочка была метиской, полукровкой, а эта порода всегда славилась совершенством черт лица и пропорций тела. Гены — чтоб им провалиться!