Двойной стандарт

– Вы любитель составлять ребусы, а не разгадывать, – поняв, что ему здесь больше ничто не светит, Хрусталёв, поднявшись с табурета, протянул корпоративную визитку, – я оставлю вам телефон на всякий случай, вдруг что-нибудь прояснится конкретней.

– Информация всегда платна, а цена может оказаться слишком высокой.

– Сторгуемся, у нас же рынок.

– У нас сейчас базар, рынком и не пахнет. Рад был помочь. «Жаль, большего не дозволено», – искренне жал ему руку Варев.

– Спасибо, что согласились поговорить. А может, подскажите хотя бы направление поисков? – задерживая рукопожатие, Андрей ещё надеялся что-то услышать от смотрящего.

– «Отослать его к гадалке». А вы сходите к гадалкам, дешевле, и результат немедленно, – пошутил на прощание визави Хрусталёва.

Андрей, выйдя из помещения, несколько озадаченный приёмом, столкнулся с лейтенантом.

– Как результат? – всматриваясь ему в глаза, первым делом спросил тот.

– Перевариваю, а в принципе, – теперь я знаю, кто не угонял.

– О, на нашем ментовском жаргоне – это уже половина дела, – в шутливом тоне поддержал тот Хрусталёва.

– Ну а серьёзно, что собираетесь делать? – переспросил участковый.

– Дам объявление в газету, схожу к гадалкам, чтобы нервы успокоить, и буду ждать, может, повезёт, – ответил Андрей.

– Ну, успехов вам, если что, обращайтесь.

– Спасибо, – пожимая руки, Хрусталёв попрощался и с ними.

Удручённый, двигаясь по проспекту к дому, он перестал обращать внимание на то, что не слышит чужих мыслей, словно воздвиг стену, отгородившись от всего. А зря, это состояние необходимо было запомнить, контроль над собой важен в период обучения. Слушать и не слышать, зависит не только от слуховых нервов, а и от умения настраивать своё сознание, многие и с хорошим слухом «не слышат» и не понимают произносимых слов, а тут – чужие мысли для внутреннего пользования. Два подхода к одним и тем же вещам объединились в человеке, в это почти невозможно поверить, но внутренний и внешний смысл спокойно уживаются у него в голове.

Глава 5

Инна, секретарь гадалки, телефонное общение с клиентами строила грамотно, придерживаясь простых и чётких правил: меньше о фирме, больше о проблемах клиента. Она попутно выуживала любую дополнительную информацию и о самом человеке: почему он решил обратиться к такой нетрадиционной помощи, кто посоветовал? Хрусталёв начал уже раздражаться от таких расспросов, напоминающих разговор с особистом (ни о чём и обо всём сразу), как на другом конце провода смиловались, назначив ему приём на утро следующего дня. Не раздумывая, он согласился, на работе оформлена неделька за свой счет, пока важнее дел нет.

Дом номер двенадцать на набережной оказался девятиэтажным. Первый подъезд, как и полагается, – домофон на железной двери. Андрея ждали и ответили сразу.

На лестнице непривычно чисто, сухие ступеньки вымыты с вечера, на подоконниках – цветочки в горшочках. Краской не пахнет, значит, ремонт делали давно, а розовые стены призывают потрогать себя, вдруг колер ещё пачкает. Рука непроизвольно прикоснулась к поверхности, скользя по ней, подушечки пальцев не окрасились, но от этого чувства свежести и новизны не пропали.

По квартире его сопровождала Инна, симпатичная девушка лет двадцати, в мягких вельветовых брюках телесного цвета и белой тенниске под самое горло. Её стройная молодая фигура выглядела сексуально. Андрею почему-то подумалось, что она родственница Марии.

В воздухе присутствовал лёгкий запах благовоний, не навязчивый и отличный от синтетического. Квартира стандартной улучшенной планировки, с тремя раздельными комнатами, но не люкс. Не углубляясь в прихожей, они повернули налево в большую гостиную. Размер определился по входной двери, она была двухстворчатой.

Ожидание не оправдалось. Комната казалась безбрежной пустыней из-за отсутствия привычного нагромождения мебели. Затемнённая шелкография покрывала свободные от всего стены. Тёмно-зелёные шторы, задёрнутые и свисающие от потолка до пола, составляли пару с абажуром над круглым столом. Следующая пара – изумрудная скатерть и обивка двух кривоногих мягких стульев. На столе – чёрный ноутбук. В углу – надувное кресло тёмно-серого цвета.

«И это всё?» – удивление едва не вырвалось у Хрусталёва вслух. На полу – ворсистый ковролин серого цвета, мягкое ровное освещение вокруг. А где же таинственность? Свечи в старинных канделябрах и различные эзотерические принадлежности: аромолампы, хрустальные шары, карты таро и иное, чем нас пичкают в кино и на телевидении. Вот только абажур не подкачал, он всё-таки из той области, от него веет стариной и мистикой.

Ему указали место за столом спиной к двери, лицом к окну. Усаживаясь, Андрей оценил спартанскую обстановку, располагающую к доверительному разговору, но без намёков на мистику. Оставшись один, он привычным движением нацепил браслет. Сканирование эфира длилось недолго. Справа из-за спины энергично переместилась женская фигура в длинном парчовом платье. Отблеск с переливами не давал возможности определить его истинный цвет: фиолетовый с отливами чёрного или наоборот. Эфир молчал. Хрусталёв как джентльмен поднялся, приветствуя даму стоя. Женщина, подойдя ко второму стулу, повернулась, и, прежде чем усесться напротив Хрусталёва, произнесла:

– Здравствуйте, Андрей Викторович, будем знакомы, я – Мария.

– Добрый день. «Но почему не чувствую её мыслей».

– Не старайтесь, – садясь за стол и открывая ноутбук, заговорила она мягко и певуче, – всё заблокировано, я, как вы, наверное, догадались по общению с секретарём, основательно готовлюсь к встречам.

«Что означает всё?», – сглотнув ниоткуда взявшийся сгусток слюны, уточнял Андрей.

Тем временем события разворачивались ещё необычней. После того, как портативный компьютер был раскрыт, в светильнике над столом зажглась галогенная лампа. Синеватая дымка дневного света усиливалась, очерчивая огромный круг на столе, меняя изумрудный цвет скатерти на синий.

«Да, здесь не так просто! У Копперфилда учились», – не удержалось от комментариев левое полушарие Хрусталёва.

Складывалось впечатление, что ему не давали возможности сосредоточиться на чём-то одном, всё время отвлекали. Но круг притягивал, и вот в его свете появились кисти рук с длинными пальцами и короткими фиолетовыми ногтями. На левом безымянном пальце перстень, хотя Андрей в камнях не разбирался, но это точно не бриллиант. Перстень навел мысль о серьгах, Хрусталёв поднял глаза, и его взгляду открылось привлекательное лицо женщины чуть старше тридцати лет.

«Милое личико, наверное, и тело красивое», – выстроило цепочку размышлений правое полушарие, визуализируя образ гадалки.

Энергия мысли Андрея немного смутила её, и она, защищаясь, вместо благодарности перешла к упрекам:

– Спасибо. Хотя комплимент не должен быть таким откровенным, мне приятно, но … не к чему всё это. Вы не в моём вкусе, да и пришли не за этим.

«Вот те раз, а серёжек-то нет вообще», – последовательно обрабатывала информацию левое полушарие.

– Алло! Андрей Викторович! Вы где? Прошу вас выйти из нирваны, – повысив голос, иронизировала Мария. Для наглядности она ещё и помахала правой ладонью, как это обычно делают люди своим знакомым издалека, чтобы те обратили на них внимание.