Двойной сюрприз для блудного папочки

Иногда мне кажется, что эта девочка Божий Одуванчик со светлым каре и короткими ногтями в прошлом была маньяком-убийцей, но по каким-то причинам не забыла о своей прошлой жизни и запросто может кого-нибудь убить. Хорошо, если это буду не я.

–Идём, – вскидываю руки и делаю испуганное лицо, полностью признавая свою вину.

Алиса не верит ни разу, щурится, дёргает крыльями носа, разворачивается на пятках и первой идёт к лифту. Нужный нам зал переговоров двумя этажами ниже.

Все уже собрались и ждут только нас – за это я получаю ещё один выразительный взгляд Алисы, улыбаюсь присутствующим, встаю около своего места за круглым столом и на правах «главного» первым говорю приветственную речь.

Всё это дело занимает меньше получаса. Наш разговор из делового плавно скатывается в практически дружеский. Калинин настроен на сотрудничество и согласен практически со всеми нашими условиями, а то, что выдвигает в ответ, полностью устраивает нас.

Мы расстаёмся почти друзьями. Калинин с парой своих людей уходит, мои ребята тоже расползаются по своим кабинетам, и у зала переговоров остаёмся лишь мы с Алисой.

–Я слышала, вы пришли с девушкой, – говорит она без какого-либо укора и петляний вокруг да около. Собирает бумаги в стопку, стучит ребром о стол, обнимает и поднимает на меня спокойный взгляд. – С беременной девушкой. Если это не ваша жена, то я не советовала бы вам так открыто демонстрировать с ней отношения.

И уходит, больше ничего не сказав и не дав возможности ответить мне. Да и что тут отвечать? Я и сам знаю, что нам с Варей как можно скорее нужна эта бумажка из ЗАГСа, хоть я и не просто так сразу нацепил на неё кольцо: для всех непосвященных она действительно выглядит моей женой.

Я уже почти подхожу к своему кабинету, когда слышу за спиной перестук чьих-то каблуков и голос своей помощницы Лизы.

–Егор Денисович!

Она подбегает и резко тормозит передо мной, преграждая дальнейшую дорогу. Резко выдыхает, делает большие глаза и громко шепчет:

–Мне только что сказали. Не понимаю, почему её никто не задержал и кто вообще позволил ей пройти, но... у вас в кабинете Татьяна Сергеевна.

Я знаю лишь одну Татьяну Сергеевну, которая вот уже который месяц не даёт жизни ни моим родителям, ни мне самому.

А ещё я знаю, что в моём кабинете сидит Варя, которой совершенно точно нельзя встречаться с этой девушкой без тормозов.

Лиза что-то говорит и пытается задержать меня, но я определённо сильнее, поэтому практически не замечаю её, просто прохожу мимо и влетаю в кабинет, резко распахнув дверь.

Глава тридцать вторая. Варя

Это что-то очень странное.

Когда дверь Егориного кабинета распахивается и с грохотом ударяется о стену, я мгновенно, даже раньше, чем подняла взгляд, понимаю, что это не он.

И не ошибаюсь, потому что на пороге стоит девушка с бледной кожей и красными заплаканными глазами. У неё немного растрёпанные волосы и совершенно уставший вид, и я сама не понимаю, почему мне становится так жаль её, хоть я не имею ни малейшего представления о том, кем бы она могла быть.

Но дальше происходит что-то совершенно выбивающееся из моего понимания.

Гостья мечется почти безумным взглядом по пространству кабинета, понимает, что я здесь одна, сижу прямо в мягком удобном кресле Егора за его компьютером, и мгновенно меняется в лице. Словно я отрубилась на пару секунд и упустила тот момент, когда ушла заплаканная несчастная девочка и появилась она – надменная, недовольная и такая, о каких обычно говорят: «Сразу видно, что стерва».

Но всё, что она делает, это громко всхлипывает и медленно закрывает дверь, отрезая нас от всех тех, кто находится в коридоре и может подслушать.

И вот уже тогда меняется окончательно: распрямляет плечи, встаёт ровнее, поднимает подбородок выше.

–Ты кто? – Её хлёсткий голос разносится по кабинету.

У меня ощущение, будто меня только что ударили по лицу.

Не имею ни малейшего представления, что на это ответить, но и откровенничать непонятно с кем нет никакого желания. Я вижу, что эта девушка не из «местных» – пара из них уже заходили с какими-то бумагами для Егора, и вот они были улыбчивыми и в офисной одежде, а не в узких белых брюках и меховой шубе поверх брендового свитера.

–Художник, – вру с непоколебимостью, которая удивляет и меня саму. Но, естественно, я не подаю вида, потому что всю мою кожу колет от искрящейся в воздухе опасности, что источает эта особа.

Она пусть и выглядит довольно безобидно, но взгляд у неё жуткий.

–Это не твой кабинет, – резко рубит она так, будто я вторглась на её законную территорию, – Егор знает, что ты здесь?

–Егор? – Невольно переспрашиваю я, неприятно удивлённая тем, как собственнически она произносит его имя.

Кто эта девушка вообще такая? И почему ведёт себя так, словно она уже десять лет как его жена?

–Послушайте, – мой голос становится тише, но вместе с тем твёрже. – Вам лучше выйти. Если у вас есть какое-то дело к Егору Денисовичу, то вы можете подождать его в приёмной.

Я понимаю, какую ошибку совершила, только когда у незнакомки начинают блестеть от злости глаза. Она делает два коротких шага по направлению ко мне, щурится и тихо переспрашивает:

–Что ты сказала, дрянь?

Это всё определённо не закончится добром.

Я поднимаюсь и отхожу назад так, чтобы между нами стоял не только стол, но и кресло на колёсиках. При должном старании его можно использовать в качестве оружие, ну или хотя бы отвлекающего манёвра.

Пострадать от рук неуравновешенной особы мне совершенно не хочется.

Но она и сама тормозит, так и не дойдя до стола, словно наткнулась на невидимую стену прямо перед собой. Сначала я не понимаю, что именно происходит с ней, но потом вижу направленный на мой живот взгляд – не злой или надменный, а какой-то... спокойно-задумчивый.

Именно таким голосом – задумчивым, незнакомка и говорит, не поднимая на меня взгляда:

–У тебя слишком большой живот.

Не понимаю, как она это определила: или сама была беременна, или просто очень хорошо знает эту сферу.

–У меня двойня, – зачем-то говорю ей и тут же прикусываю язык, но в ответ не получаю никакого негатива.

Девушка просто медленно поднимает глаза, рассматривает моё лицо и негромко спрашивает:

–От Егора?

Мне совершенно не нравится, как она называет его. Так не говорят о своём начальнике или деловом партнёре – так говорят о старом друге или даже ком-то большем.