Двойной Вася без сахара 2

роженица змеей извивается в муках и, роняя литры пота и крови, за пять минут рожает верещащего младенца. Бывает,

конечно, но называется скоропалительными родами… А обычно «удовольствие» растягивается на несколько часов.

Но сердцу всё это не докажешь. А в груди разгорелся настоящий пожар: хотелось спрятать свою женщину, одновременно

выставить её на всеобщее обозрение, на все деньги фирмы нанять самых лучших мировых экспертов и утопить француза,

который уже вовсю крутился рядом на своей будто игрушечной маленькой машинке, запечатлевая Васю во всех ракурсах

прямо с водительского кресла…

Новоявленный иноземный папарацци, казалось, волновался за ребёнка так, словно он его собственный… Так, собственно и

было, Жорж собирал материалы для своей диссертации, а мне хотелось переехать его «Пежо», чтобы потом быстренько

собрать останки в баночку для анализов и сказать, что так и было! Француза спасло лишь то, что маньяка с фотоаппаратом

оттеснила наша славная полиция.

А что? Я разве не магнат Василий, о котором мечтает каждая секретутка в моей фирме?! Могу позволить себе прокатить

любимую жену до роддома с ветерком! И с мигалками. И с вертолётами… Это потом, уже вызвав всё подкрепление, на

которое способны мои связи и кошелёк (то есть Васины, конечно, но сейчас у меня мысли плясали так, что я сама не

понимала муж я или жена), додумалась, что можно было обойтись без анимации, а удовольствоваться одним вертолётом.

Зато о том, что Вася рожает, знал весь город!

Там. под дружный вой сирены и в свете прожекторов с вертолёта, мы со всей сумасшедшей свитой влетели во двор роддома.

Казалось, все роженицы прилипли к окнам, половина из них разродились от увиденного на месте, а оставшиеся передумали

пока… Решив досмотреть, чем закончится штурм и кто победит. Я решила, что победит любовь и, героически подхватив

Васеньку на руки (хоть подгибались ноги и из глаз от тяжести брызнули слёзы), кряхтя и потея, потащил роженицу к входу.

– Васёк. пусти!
– испуганно вцепился в мою шею муж и истошно заорал: - Мне и так страшно, а ты такими глазами смотришь,

словно решил протаранить мной эти двери!

– Папаша, отпустите роженицу!
– теребили меня врачи.

Да. врачи! Пока ехал, вызвал всех лучших врачей города в эту больницу, даже вытащил из постели какого-то заезжего

магистра, который сегодня собирался провести конференцию. Пусть проводит! Васеньке! Обычно бережливый муж даже и не

думал ворчать по поводу мотовства, значит, ему действительно плохо! Я даже Сантану вызвала со всеми её девчонками, и

теперь они поддерживали Васю подбадривающими криками.

Втащила мужа в палату и осмотрела консилиум ошалевшим взглядом. Вокруг скакали здоровые парни в белых халатах с

носилками, а в углу предродовой жались к стеночке две перепуганные женщины.

Уговорили меня Васю отпустить, но вот вытурить меня из предродовой не удалось ни десятку врачей, ни санитарам, ни даже

строгой бабушке с ведром и шваброй. Последней я порекомендовала сесть на швабру и. прикрывшись ведром, лететь отсюда

в… точку «Джи»!

– Васёк, не скачи кузнечиком, - простонал муж.
– Не нервируй меня!

– Давай поменяемся!
– заметив лёгкую гримасу боли на Васином… своём лице, простонала я.
– Тебе же плохо!

– Терпимо, - осадил меня муж.

Но каждый раз, когда он охал и хватался на живот, у меня по позвоночнику волна жара от ужаса прокатывалась. Притянула

доктора за грудки и прошипела:

– Дайте ему что-нибудь!

– Кому?
– испуганно проблеял доктор и нервно улыбался: - Не волнуйтесь, папаша! С ребёночком всё в порядке. .

– Какое в порядке?
– прорычала полная высокая докторша с круглыми очками на мясистом носу: - Ребёнок недоношенный по

документам! Нужна реанимация!

Я едва сама в реанимацию не отправилась от жуткой новости, но вовремя вспомнила про Джи и его коварный божественный

«ускоритель» роста плода. За окном снова раздались кричалки, - Сантана и её девочки из самого модного салона столицы,

желали маме и ребёнку здоровья. Вася посмотрел на меня так, что уши задымились:

– Этих-то на кой притащила?

– Чтобы молодая мама выглядела на все сто, - нервно икнула я.

– Не поверишь, Васёк, - простонал муж, - мне до лампочки Ильича, как я сейчас выгляжу!

– Скажи спасибо, что не нашла телефон твоего друга генерала, - обиженно буркнула я.

– Спасибо!
– усмехнулся муж и тут же охнул.

– Что?!
– подскочила я и заголосила: - Доктор! Ему плохо!

– Еще не плохо, - по-акульи нежно улыбнулась тётка в очках.
– Будет ещё хуже.

Едва удержалась, чтобы эти очки ей не затолкать в… точку «Джи»! Муж вцепился мне в руки и прохрипел:

– Васёк, я передумал… Давай меняться!

– Давай, - всхлипнула я, поглаживая трясущиеся худенькие плечики будущего папы.

– Нет, - сжал Вася челюсти. И посмотрел на окруживших нас докторов с тоской: - Будет хуже, да? На сколько процентов?

– Ох, Вася, - невольно улыбнулась я, - ты же не цену программы рассчитываешь…

– Схватки ещё слабенькие, - глядя на аппарат, прогундосил сухонький старичок.
– Когда усилятся раза в два-три, можно

будет перейти в родовую. .

– В три раза!
– мгновенно бросив изображать умирающего, подскочил муж. Вытаращил глаза и заорал: - Офонарели?!

Василий 11

Я орал. Нет. Я ОРАЛ! Новенькие стены палаты грозились вот-вот пойти трещинами, оконные стёкла дребезжали от крика, а

анестезиолог забился куда-то в угол и не подавал признаков жизни.

Хреновое обезболивающее. . Вообще не действовало! От слова совсем! Как наркоман в ломке я пытался вытрясти себе

двойную дозу, но мне показали шиш. Опасно. Пришлось терпеть.

Вот я и терпел на всю Ивановскую.

– Вась, Вась… Поменяется, давай! Ну?!
– причитала надо мной супруга, уже нимало не заботясь о том, кто и что может