Двойня для босса. Стерильные чувства

— Спасибо, Глеб, — поворачиваюсь к бывшему. — Но впредь я твою помощь не приму. Не хочу быть у тебя в долгу. Я тебе больше не жена, — напоминаю как бы между прочим. — Наслаждайся своей свободой, бегай по «сборам», отдыхай с друзьями-футболистами, в конце концов. Уверена, ты без труда найдешь себе новую пассию. Удачи.

Поставив жирную точку, намереваюсь развернуться и скрыться в подъезде, но Глеб больно хватает меня за предплечье.

— Не выйдет, — хрипло признается он. — Я никому не сказал, что мы развелись.

— Что? — повышаю тон я. — Как? Почти три года скрывал? Как ты умудрился?

— Сказал, что ты родила. От меня, — подчеркивает последнее слово. — Потом ты якобы уехала к родителям, потому что в мегаполисе с младенцами тяжело. А там мама помогает… Я надеялся, что за это время ты простишь меня. Детей усыновлю. Будем полноценной семьей жить. Мне никто, кроме тебя, не нужен…

— Глеб, сам выпутывайся из паутины своей лжи, — вырываю руку из его грубой хватки, чувствуя, что останутся синяки на коже. — Я в твоих театральных постановках не участвую! Придется тебе придумать, как перед «пацанами» лицо сохранить, — добавляю с издевкой. — Повторяю в последний раз: я к тебе не вернусь!

Не желая испытывать судьбу и вызвать еще больший гнев бывшего, я поспешно сбегаю. Мгновенно поднимаюсь на нужный этаж, залетаю в квартиру и захлопываю дверь, оперевшись о нее спиной. Плохое предчувствие разливается по венам, заражая кровь.

И почему мне кажется, что еще не все кончено с Глебом?

Глава 11

Выходные

Алиса

Такси сильно заносит на повороте. Меня встряхивает, а блеск выпадает из рук, катится по сидению.

Мне попался водитель-лихач. С одной стороны, хочется доехать до пункта назначения целой и невредимой. Но с другой, скорость мне сейчас только на руку. Ведь я рискую опоздать на важную деловую встречу с китайцами, а заодно получить нагоняй от Стаса, который в последние пару дней особенно злой и нервный. Так часто отрывается на мне, что начинаю понимать тех сплетниц. Но все же не одобряю гадостей, сказанных в адрес Загорского.

Тем более, когда знаю, каким он может быть. Заботливым, нежным, настоящим…

С трудом ловлю свой блеск для губ за секунду до того, как он пытается слететь на пол. Пользуясь тем, что мы останавливаемся на светофоре, быстро раскручиваю тюбик и без зеркала наношу помаду. Растушевываю ее пальцами. Приходится приводить себя в порядок в экстремальных условиях.

Именно сегодня мои двойняшки вздумали устроить грандиозный скандал. Ни за что не хотели оставаться с Лилей. Стоило им заметить, что я куда-то собираюсь, как они потребовали «гуять» и порывались отправиться со мной. Я потеряла время, успокаивая их, переключая мультики, ни один из которых не мог отвлечь капризных деток. В итоге, я просто сбежала под аккомпанемент обиженных воплей.

Но сердце было не на месте. Я ерзала на сидении такси, чувствуя себя ужасной матерью. Успокоилась лишь когда позвонила Лиле, а она со смехом сообщила, что малявки затихли, как только я скрылась за дверью. Поняли, что своего добиться не удалось, и занялись важными детскими делами.

Несмотря ни на что, сейчас я улыбаюсь, думая о двойняшках. Они приносят мне столько хлопот, но каких же приятных! Ни на что бы свою жизнь не променяла, как бы тяжело не было.

Впрочем, с их папочкой мне тоже нелегко. Будто сговорились. Все против меня!..

Мобильный внезапно разрывается громкой мелодией. На весь салон. Требовательно и сердито.

Хмурюсь, видя незнакомый номер, но все же поднимаю.

Как только я слышу взволнованный мужской голос, все мысли выветриваются из головы, оставляя лишь белый шум.

— Стас? — ошеломленно выдыхаю и смотрю на часы: у меня в запасе пятнадцать минут. — Кхм. Станислав… Сергеевич, — исправляюсь поспешно.

Ругаю себя мысленно. Очень грубыми словами.

Подумаешь, босс позвонил! Имеет право. В моем личном деле ведь номер указан. И при приеме на работу я знала, что всегда должна быть на связи.

Однако моя оговорка, когда я так неосторожно назвала начальника по имени, может раздраконить его еще сильнее.

— Алиса… Игоревна, — с запинкой выдает Загорский, но продолжает строже. — Вы где? Все уже собрались. У вас ничего не случилось? — добавляет с легким оттенком беспокойства.

— Я в порядке, — растерянно отвечаю. — Я уже еду… На такси… Я скоро, — заикаюсь от нервов.

— Если бы вы согласились на служебную машину, а не понадеялись на свое «такси», — выплевывает с непонятным мне укором, — то давно были бы на месте!

Тихо усмехаюсь: дело вовсе не в таксисте, он как раз вовремя приехал. Но вслух не озвучиваю настоящую причину своей задержки. Затихаю. Пусть Стас думает, что я считаю себя виноватой.

— Не смейте опаздывать, Алиса Игоревна. Это не в ваших интересах, — звучит жестко.

Связь обрывается, а я недовольно фыркаю на потухший дисплей. Да какая муха Загорского укусила! Хотя он сам кого угодно покусает. Вот и мне досталось, даже на расстоянии. Боюсь представить, что меня ждет, когда мы встретимся.

Благодаря таксисту-шумахеру, происходит это очень скоро.

Замечаю Стаса издалека. Не понимаю, почему он не в ресторане с китайцами, а решил выйти на улицу.

Рассчитываюсь с водителем и неуверенно выхожу из автомобиля. Стас сканирует такси, характерного желтого цвета и с шашечками. И, кажется, остается удовлетворен увиденным.

Загорский молча приближается, подает мне руку, в которую я вкладываю свою дрожащую ладонь, и провожает в ресторан. Проявляет элементарную вежливость, не более. Но от этого мое сердце скачет, как у загнанного зайца.

Ощущаю запах табака, что исходит от мужчины, достаточно четкий и резкий. Стас курил? Потому что нервничает? Всему виной китайцы или есть кое-что еще?..

Отвлекаюсь от размышлений, когда Стас помогает мне снять пальто.

Хриплый кашель заставляет меня развернуться и встретиться взглядами с боссом.

Я знаю, что выгляжу прилично, но при этом эффектно. Облегающее черное платье-футляр из плотной дорогой ткани спускается чуть ниже колен. Плечи прикрыты благородным кружевом, при этом на груди никакого откровенного декольте, а шею сдавливает высокий, правда, не очень удобный ворот. Ничего, потерплю. Как и туфли на шпильках, от которых ноют ноги. А еще тяжесть локонов, уложенных и убранных наверх, чтобы прическа соответствовала наряду.