Двойня после развода

Милка с Миркой надувают губы и строят глазки Таранову. Вижу, как меняется настроение Наиля. Спешу ему на помощь. Он бывает слишком мягким к нашим девчонкам, а они с радостью пользуются этим и вьют из него канаты.

– Ну нет, папа прав. Вам пора отдыхать. А завтра поедете со мной на работу. Будете помогать мне на кухне.

Милка и Мирка навостряют ушки и поворачивают ко мне свои сияющие мордашки. Хлопают в ладоши. Наиль вопросительно выгибает бровь.

– И что ты планируешь с ними делать?

Я пожимаю плечами.

– Я иногда провожу мастер-классы для деток, у которых нет родителей, – щеки предательски вспыхивают под удивленным взглядом Таранова. – Ну да, решила, что вот так могу порадовать ребят. Завтра у нас печенье с глазурью.

– И как наши кудряшки на таких мероприятиях?

Меня слегка тревожит его вопрос. Изучаю немного напряженный профиль Таранова. Он чем-то недоволен?

– Что-то не так, Наиль? Ты против?

Он стреляет в меня удивленным взглядом. Вздергивает бровь.

– С чего вдруг мне быть против?

Беру из его рук Миру и переодеваю в пижамку, укладываю в постель. С Милкой проделываю то же самое.

– Ну, не знаю. Просто у тебя такой вид, как будто…

Замолкаю.

– Как будто что?

Прокашливаюсь.

– Ты можешь принести смесь для девчонок? А я пока им начну сказку читать.

Таранов, не сопротивляясь, кивает и выходит из комнаты. А мне как раз хватает этих минут, чтобы перевести дыхание. И почему мне кажется, что сейчас между нами произойдет спор?

Но Таранов возвращается, и по его лицу перестает быть понятно, в каком он настроении.

Усаживается в кресло-мешок. Складывает руки домиком, наблюдая за нами. Вручаю довольным дочкам по бутылочке. Продолжаю читать про принцесс. Лисы моргают медленнее, а через несколько минут выпускают из рук свои бутылочки. Накрываю их пледиками, оставляю включёнными их ночники. Крадучись, выходим с Наилем из комнаты.

Таранов ожидаемо бредет следом за мной в мою спальню, которая напротив комнаты девчонок.

– Наиль, с девочками все в порядке, и им нравится готовить с другими детками. Так что можешь не напрягаться по этому поводу.

Таранов мотает головой, уверенно шагает в мою комнату. Мы оказываемся слишком близко, его лицо освещено только ночником, стоящим у меня на тумбе. Тени играют на его красивом лице, заставляют меня залюбоваться.

Он прокашливается.

– Ангел, я доверяю тебе. И доверяю воспитание наших дочерей. Ты знаешь, что им можно, а чего не нужно делать. Сейчас мне непонятно, почему ты бросилась оправдываться и будто бы ждешь, что я буду спорить.

Ещё шаг, и его грудь прижимается к моей. На время прекращаю дышать.

– Наиль, – шепчу его имя.

Осекаюсь, потому что боюсь задать вопрос, который крутится у меня в голове весь вечер после встречи с Лапиным.

– М?

Бережно убирает волосы за ухо и толкает в сторону кровати.

– А после того, как ты победишь в своей этой гонке, что будет с нами?

Он дергает бровью. Наклоняется ко мне, наши глаза оказываются на одном уровне. В серых глубинах плещется что-то порочное. Отчего во рту пересыхает.

– Я же сказал, что не отпущу тебя. Не отдам никому.

– Но…

Облизываю пересохшие губы.

Таранов проводит костяшками пальцев по моей щеке. Прикрываю глаза. Тянусь за его рукой, ожидая чего-то большего.

– Я тебе докажу, что наш развод был ошибкой, Мариш.

Распахиваю глаза. Шокировано пялюсь на Таранова.

– Что ты имеешь в виду?

Его усмешка вызывает во всем теле дрожь.

– Скоро узнаешь.

Ещё толчок в сторону кровати. Напрягаюсь. Таранов это ощущает.

– Я не собираюсь сейчас тебя соблазнять. Сначала я разобью все твои сомнения в свой адрес.

– Тогда что ты делаешь сейчас? – мой голос предательски дрожит.

Да и сама я как будто вышла на мороз без одежды. Вся кожа покрывается пупырышками, а я боюсь глаза поднять и увидеть голод во взгляде бывшего мужа.

– Сейчас я просто хочу побыть с тобой наедине. Послушать про девчонок, поговорить.

Выдыхаю и послушно повторяю все движения Таранова. Оказываюсь опрокинутой на мягкий матрац. Наиль тут же ложится рядом. Притягивает меня к себе, укладывая на плечо.

Вдыхаю его аромат. Голова кругом от его близости. Даже жалею, что он решил не трогать меня, но быстро прогоняю порочные мыслишки из головы.

– Расскажи мне про вашу жизнь после того, как мы разошлись, – шепчет мне на ухо, вышибая воздух из легких.

Подскакиваю с кровати. Наиль пытается меня задержать, но я оказываюсь проворнее и подбегаю к своей сумке. Выдергиваю телефон. Снова плюхаюсь, укладываясь на грудь Таранова.

Он выгибает бровь.

– Я тебе лучше покажу.

Открываю галерею и листаю с того момента, когда у меня появился живот. Тогда я просто хотела, чтобы после замечательного времени с моей беременностью осталось как можно больше фотографий. А сейчас я хочу поделиться этими снимками с Тарановым. Чтобы он тоже рассмотрел, увидел.

– Вот тут шесть месяцев девчонкам.

Стараюсь не смотреть на себя. Тогда я была слишком подавлена и с трудом натягивала улыбку на лицо. Но Таранов увеличивает кадр и всматривается в мои глаза.

– А вот тут, – перелистываю, разбивая неловкое молчание, – почти перед самыми родами. Костя с мамой возле меня крутились как две наседки и не разрешали даже стакан с водой поднимать.

Смеюсь, охваченная воспоминаниями. Наиль задумчиво водит пальцами по моему обнаженному плечу. Это простое действие вызывает во всем теле дрожь.

– Жаль, что я не смог о тебе тогда позаботиться.

Его реплика не звучит упреком. Но налет грусти все же есть. Прикусываю губу. В голове прокручиваю мысли, выбираю наиболее удачную.

– Мы не в состоянии изменить прошлое. Но если тебе неприятно смотреть фотки, то…

Кивает. Без слов.

Собираюсь убрать руку, но Наиль перехватывает мое запястье. И теперь мы вдвоем держим мой телефон, а он листает снимки.

Фыркает, когда видит наших лис сразу после рождения.

– Только родились, – шепчу.