Двуногое всесилие

А там, в голубых экранах, всё очень весело. Мы с девчонками тоже не пальцем деланные. Окалина просила наговорить какой-нибудь ереси, чтобы гарантированно завлечь зрителя минут на двадцать, но… упускать такую возможность? Ищите дураков. Мы втроем, бегая от разных мутных личностей, успели подготовить кое-что гораздо серьезнее. А вы что, уважаемая публика, думаете, что мы прямо уверены, что выйдем из всей этой жопы живыми?

…нет.

— Приём, Витя. Запись запущена и заблокирована Юлькой.

«Здравствуйте, товарищи. Меня зовут старший лейтенант КГБ, Изотов Виктор Анатольевич, 1973-го года рождения. Я неосапиант, криптид… и ни одного дня в своей жизни я не был свободен. Государство вырастило меня, ставя на мне эксперименты, а когда всё-таки выжил — им было принято решение использовать меня дальше. В качестве палача, убийцы, охотника за другими неосапиантами…»

Хех, наверное, сейчас у товарища майора полное затмение организма и головы.

«Думаете, я такой один? Нет, нас много, гораздо больше, чем вы можете представить. Стакомск был нашей тюрьмой, домом, резервацией, лагерем подготовки. Для многих из неогенов он стал путёвкой в жизнь, но для других, более полезных — загоном для рабов. Да, вы не ослышались. Те, кто мог принести Союзу много пользы — лишались права выбора… либо уничтожались. Я не могу уверенно сказать, что меры, которые применялись по отношению к нам — не были оправданы интересами всего государства. Интересами всех вас, дорогие сограждане…»

— Приём. Витя. Вертолеты. Не десантные.

— Приём. Принято.

У капитана горят вызовы. Разрешаю ему ответить и отчитаться. Какой-то истеричный престарелый голос орёт на Лайкина, требуя, чтобы он и его экипаж приложили все возможные и невозможные усилия для истребления меня. Капитан психует, выдавая легендарный боцманский загиб, а затем орёт в трубку, что это невозможно, пытались, пошёл в жопу!

Показываю ему большой палец.

«Мы придумали Систему. Электронного помощника, друга, советчика, поисковую сеть. Она изменит мир к лучшему. Она сделает его в тысячу раз более справедливым местом, она не даст никому безнаказанно обманывать и наживаться на других. Она возведет законы в абсолют, а если они не выдержат проверки временем — то придумает новые. Она поможет вам, товарищи, превратить планету в место, где не будет лжи, недоверия и предательства. А заодно, она даст нам, неосапиантам, возможность жить так же, как живете и вы»

Время ожидания подходило к концу, я это буквально чувствовал. Ощущал, как подходит пик, преддверием которого было пять суток подготовки, побегов, планирования и созвонов. Еще сигарета-две, и… Что-то случится.

«Этот манифест, этот рассказ о темной стороне жизни, которую никто из вас не видел, не будет закончен на мрачной ноте. Наоборот! Я хочу вам сказать — смотрите! Смотрите в будущее! Там подобного — не повторится! Система позволит вам, именно вам творить трудовые и иные подвиги с куда большей эффективностью, чем за счет эксплуатируемых неогенов! Она приведет вас в новое время, сделает мечты реальностью, избавит от потребности в нас! Она объединит весь мир!»

Хотите завоевать сердца и души? Пообещайте много и на халяву. Нет, не обещайте. Гарантируйте. Обещают пусть политики.

Что только не лезет в голову, когда ты сидишь на мостике в захваченном ядерном корабле, одновременно раскрывая посредством записи душу всему свету. А ведь всего лишь хотел нормально прожить вторую жизнь. Покупать сливки в треугольничках, кушать докторскую, завести семью, ездить на рыбалку по выходным. Простая мирная жизнь здорового человека, уже хапнувшего суеты, понявшего цену денег и людей. Какой из меня герой, Прометей, толкатель прогресса, разрушитель инопланетянских компьютеров, победитель Машек и боец со «Стигмой», а?

Никакой. Но есть такое слово — «надо».

— Север! Два часа!! — внезапно, страшно и хрипло, рычит мой «детонатор», вводя в состояние тотального когнитивного диссонанса всех, присутствующих на мостике.

Моментально и молча покидаю «Литвинов», двигаясь на максимальной скорости и сразу забирая в форме тумана как можно выше, чтобы гипотетический удар моей пришибленной Немезиды не шарахнул по кораблю. Этот заранее подготовленный маневр оправдывает себя на сто процентов, позволяя здоровенному комку фиолетово-багровой энергии, неприятно воющему на высокой ноте, улететь куда-то в облака. Голая прекрасная женщина с длинными синими волосами, выпустившая по мне этот заряд, дёргает щекой, а затем моментально телепортируется ко мне, чтобы попытаться сжечь огромным факелом огня, вырвавшемся у неё изо рта.

Машка.

Боя, как такового, нет, меня просто стараются убить, а я стараюсь уцелеть. Минута, две, три, может быть, час? Неизвестно. Всё сводится к тому, что я выполняю лютую эквилибристику, постоянно изменяя своё туманное тело, а чудовище в образе синеволосой женщины бьет четырьмя видами атак, стараясь ими, как ластиком, стереть хотя бы часть меня из реальности. При всём при этом мне приходится постоянно чуть-чуть набирать высоту, чтобы выстрелы и выдохи этой дуры не ударили по Мурманску.

Это были самые настоящие чудеса на виражах. Я извивался, превращался в «бублики», резко менял высоту, совершал обманные движения, уклоняясь от всех этих жутких вспышек. Единственное, чего себе не позволял, даже жертвуя там и тут парой кубических сантиметров своего туманного тела — так это переходить в состояние человека, чтобы резко понизиться. Что-то мне подсказывало, что у Машундры на этот момент что-то припасено.

Другой вопрос был в том, что ответить ей было реально нечем. Она телепортировалась с такой скоростью и частотой, что даже попасть по ней обидно куском слизи было почти нереально. Более того, если бы не небольшая задержка после телепортации, вызванная как особенностью способности, так и попытками девушки сориентироваться в новом месте — от меня бы давно ничего не осталось.

Финт, толчок, уход, пропустить заряд, свиться в тонкую длинную «змею», тут же «взорваться» облаком, так как дыхание огнём — штука удивительно опасная. Факел почти на тридцать метров, который она выдает легко и свободно, запросто может спалить половину меня.

— Чего бегаешь, Витёк?! — радостно орёт эта ненормальная, — Не бегай, помрёшь уставшим!

— Пошла в жопу!!

— А как ты понял, что я близко, а, родимый?!!

— Говном запахло! — почти визжу я, совершая настоящее чудо уклонения от шара дезинтеграции, запущенного этой коварной лахудрой под прикрытием клуба огня.

— Ах ты! — орёт она то ли от оскорбления, то ли с досады.

…и зачем-то атакует один из вертолетов, кружащих вокруг «Литвинова». Машина исчезает в вспышке багрового, а остальные начинают разлетаться испуганными куропатками. В этот момент я умудряюсь попасть этой гадине по голове куском своей слизи. Машку закручивает кверх тормашками, но она тут же начинает дуть огнём. Приблизиться нельзя. Сволочь.

Черт, мне её нечем атаковать! А моя подмога-страховка что-то не спешат показываться на свет!

Видимо, придётся менять тактику. Заведу это чудовище поближе к порту назад, а затем попробую атаковать, чтобы задержать её хотя бы на несколько секунд на одном месте. Если это не сработает… но сначала надо разозлить.

Пока она лихорадочно счищает слизь с глаз, я превращаю себя в гигантского паука-сенокосца, с длинными тонкими «ножками», которыми и тыкаю Машундру с разных сторон. Часть объёма тут же теряю, потому что она дышит пламенем как дракон, одновременно еще и сжигая одну из «ножек» дезинтеграцией, только вот отнестись серьезно к этой атаке Машка не относится, что, в принципе, совершенно верно — она «чистая», я не могу её повредить.