Дядя самых честных правил 7

А вот это уже серьёзно! Нужно срочно заставить Екатерину действовать, пока сохраняется превосходство сил.

— Сколько до подхода полка?

— Не могу сказать. Быть может, ночь или чуть больше.

Увидев, что я хочу подняться, человек-мышь жестом показал, что не договорил.

— Это не всё, Константин Платонович. — Его голос стал ещё тише. — Два часа назад отряд опричников взял штурмом Шлиссельбургскую крепость. Гарнизон был перебит до последнего человека, а следом за ними и все узники. Кроме одного — некоего Ивана Антоновича. Полагаю, вы знаете, о ком идёт речь.

От этой новости у меня по хребту пробежал холодок. Гагарины, или кто там за ними стоит, всё-таки решились на авантюру и нашли подходящее знамя для свержения всей императорской семьи. И Петра, и Екатерины, и Павла.

— А теперь прошу прощения, мне пора уйти.

Человек-мышь поклонился и быстро засеменил к двери.

* * *

Убедить Екатерину немедленно атаковать по телеграфу не удалось. По словам Тани, она уже чувствовала себя победительницей и была уверена, что Пётр подпишет отречение. Командиры гвардии тоже от моих предупреждений отмахнулись, уже празднуя победу. Вот же ж напыщенные дурни! Честное слово, я испытывал страшное желание бросить всё, отойти в сторону и посмотреть, как их раздавит Миних. У старого фельдмаршала достаточно опыта, чтобы разбить давно не воевавшую гвардию. А ведь ещё есть Гагарины с Иваном Антоновичем, с которыми только предстоит разбираться.

Едва я закончил очередной сеанс связи, как в комнату ворвался Еропкин.

— Константин Платонович, тревога!

— Что там? — Во мне кипело раздражение, и я едва сдержался, чтобы не сорваться на подвернувшегося под руку тёзку.

— Вооружённые опричники окружают дворец! Человек двести, не меньше!

— Где? Показывай!

Бегом мы добрались в правое крыло дворца. В угловом зале я осторожно отодвинул портьеру и выглянул в окно. Так и есть, молодой Еропкин не ошибся. В саду, опоясывавшем дворец с двух сторон, я разглядел магическим зрением фигуры бойцов. Они удачно скрывались за кустами и деревьями, взяв на прицел входы в здание. «Огнебои» в руках простых опричников были заряжены под завязку, светясь в эфире голубоватым светом. А между ними вздымались «тени» Талантов боевых магов, активированные и готовые ударить по сигналу. Вот только они медлили и пока старались не выдавать своего присутствия.

— Они везут пушки. — За спиной послышался голос Кижа. — На соседней улице я видел пять орудий.

Я обернулся. Камзол мертвеца был забрызган кровью, но сам он довольно улыбался.

— Пришлось двоих зарубить, — пояснил он, — пока к вам прорывался.

— Пушки, говоришь. Дмитрий Иванович, бегом к наследнику, головой за него отвечаешь. Понял?

Киж щёлкнул каблуками, развернулся на месте и быстрым шагом ушёл.

— Гвардия в курсе? — я обернулся к Еропкину.

— Да, это они мне сообщили.

— Есть пути отхода из дворца? Через реку никак не перебраться?

Еропкин на секунду задумался.

— Через Мойку ведёт старая галерея. Она ветхая, слуги нас предупреждали, что там ходить нельзя. Но может быть…

— Значит, попробуем. Идём.

Пока мы искали выход на эту галерею, вокруг нас будто сгустилась тишина. Дворец стоял вымерший, ни одного лакея или слуги — они словно почувствовали опасность и заранее разбежались.

— Вот она, Константин Платонович. Я сейчас найду ключ…

— Не надо.

Со злостью я ударом ноги выбил дверь в галерею. Еропкин покосился на меня с восторгом, как на кумира.

— Стой, — я придержал его за локоть, — не торопись.

Деревянный пол галереи натурально сгнил. Доски ещё держались, но кое-где уже были дыры, через которые виднелась тёмная речная вода. Я сделал шаг, осторожно пробуя ногой ветхое дерево. Под сапогом хрустнуло, но вроде бы удержало меня. Нет, здесь просто так не пройдёшь. Отступив, я огляделся по сторонам.

— Скатывай, — я указал Еропкину на ковровую дорожку в коридоре.

Он не стал задавать лишних вопросов и быстро скатал её в толстую «колбасу».

— Найди ещё пару таких и тащи сюда.

Еропкин умчался, а я вытащил из кармана small wand и нарисовал на скрученном ковре связку из нескольких Знаков. Переложил «колбасу» к входу в галерею и толкнул ногой. Дорожка покатилась по гнилым доскам, пока не размоталась полностью. И я тут же начертил на ней Печать, превращающую мягкий коврик в негнущуюся полосу.

— Вот, Константин Платонович! Нашёл!

Вместе с Еропкиным мы устлали зачарованными дорожками всю галерею, так что можно было спокойно перейти из конца в конец. Не думаю, что Знаков хватит больше чем на несколько часов, но нам и этого будет довольно.

— Разрешите доложить!

Едва мы закончили работу, к нам подбежал гвардейский подпоручик.

— К вам парламентёр, ваше высокоблагородие! С белым флагом!

— Вот как? Кто именно приехал?

Поручик замешкался.

— Кажется, это князь Гагарин.

Мы спустились к одному из парадных входов дворца, где стояли все гвардейские офицеры.

— Судари, — обратился я к ним, — мы готовы к обороне?

— Константин Платонович, — вперёд выступил один из офицеров, — их слишком много. Боюсь, мы…

— Вы охраняете наследника престола. Кто-то из вас хочет отказаться от этой чести? Нет? Я так и думал. Вы и вы, — я указал на двух подпоручиков, самых боевых на вид, — пойдёте со мной на переговоры.

Резко распахнув тяжёлую парадную дверь, я вышел наружу. Вдохнул прохладный вечерний воздух и решительно направился к грузному мужчине с тростью, который стоял в компании пары опричников.

Глава 32 Дворец

Матвей Алексеевич Гагарин не отличался красотой и мужественностью. Ростом мне по плечо, оплывшая фигура, покатый лоб переходил в обширную лысину, а маленький рот всё время складывался в надменную улыбку. Но его Талант, даже не разбуженный, так фонил мощью, что князь казался на голову выше и наверняка виделся окружающим неотразимым. К счастью, Анубис был начеку, и я не попал под колдовское обаяние.

— Рад познакомиться с вами лично, Константин Платонович. — Гагарин и не подумал протянуть мне руку, сложив ладони на тяжёлом набалдашнике трости. — Много слышал о вас.

— Жаль, что знакомство происходит при таких обстоятельствах, — я усмехнулся, — не слишком подходящих для беседы.

— А по-моему, обстоятельства замечательные, и могут стать ещё лучше, если вы передадите мне Павла Петровича.

— Вам? Не припоминаю, чтобы Екатерина Алексеевна назначила вас воспитателем наследника.

— Константин Платонович, — Гагарин рассмеялся, — вы же всё прекрасно понимаете. Не будем играть в словесные игры, мы не на приёме, и поговорим без обиняков.

— Согласен, — я кивнул, — сам не люблю ходить кругами.

— Я здесь, чтобы сделать вам предложение от лица Иоанна Антоновича, единственного законного императора. Что обещала Екатерина за вашу поддержку? Деньги? Земли? Вернуть княжеский титул? Иоанн Антонович готов дать вам в два раза больше.

— За предательство и переход на вашу сторону?