Дядюшка Дэн – по дороге на войну и обратно

– Это на французском. – Аглая с пафосом прочла, – Blue De schamps. En vente ici. Поняли?

– Что-то голубое? И, судя по музыке вашего произношения, важное?

– Да, вы так думаете?.. – она не выдержала и снова залилась негромким ласковым смехом, став озорной девчонкой:

– Это просто реклама синьки для стирки белья.

– Да что вы говорите?

Они смеялись оба, перебивая друг друга:

– Сакраментально… Вся жизнь – это стирка… Чужого и своего дерьма… А если не отбелить, так мы её синькой, синькой. Сразу посвежеет…

Дверь в прихожей застонала, и в комнату влетел мальчишка лет четырнадцати в подранной рубахе и разбитым носом.

– Познакомьтесь. Мой сын Ясик – чудный мальчик!

– Не Ясик, а Яс – сама меня так назвала, – мальчишка зло растирал кровь по лицу и рубахе.

Его злость и кровь как-то ассоциировались с необычным именем мальчишки – Дядюшка Дэн почувствовал сразу. И в этой злости сквозила какая-то упрямая – до расшибания носа – гордость.

– Опять с этим Гогой-Магогой схватился. Он же старше тебя на два года, – устало опустила руки мама.

– Пусть возьмёт свои слова обратно. А то я их ему в… В общем, куда надо – туда и запихну. – Яс-Ясик ушёл в другую комнату, и оттуда раздался скрип пружинной кровати.

Аглая заметно расстроилась.

– Кто такой Гога-Магога, и какие слова он должен забрать? – спросил Дядюшка Дэн.

– Дело в том… – смех Аглаи по-детски быстро перешёл в набухшие на глазах слёзы. – Гога – выпускник в школе, где Яська учится. Гоге я двойки по истории ставила. А он шутником оказался. Сказал про меня… – знаете, дети бывают иногда злыми – что-то оскорбительное. Что именно – Яська мне не говорит. Но думаю – про Яськино рождение… без отца, и в мои неполные шестнадцать лет. Такие темы в маленьких городках долго не забываются. Знаете, не было, не было у девчонки никого, а потом сразу с ясеня ребёночка надуло. – Она опять засмеялась, лёгким движением смахивая слезу.

– Яс – это…? – Артур Карлович подбирал слова.

– Ну да… Гога приплёл ясень на берегу речки, под которым я – старшеклассница - с молодым учителем истории часто сиживала. Хотя он к моему мальчишке не имеет никакого отношения. Рождение моего сына осенено кронами других деревьев, – она опять удивительно просто засмеялась своей шутке о выстраданном и глубоко скрытом в тёмных глазах. – Я уже в шестнадцать была помешана на истории. Могущественное сарматское племя было такое – Ясы, или Языги. Прямо здесь, на нашей земле, жили много веков назад. Ясенька – Яська – всего лишь уменьшительное.

– Понятно! – Артура Карловича понесло. Причём – по совершенно не свойственной ему роли. Уж на кого, а на Бендера… Такая схожесть могла примерещиться только в глупом сне. Впрочем, он и чувствовал себя во сне, освобождённым искренностью этой женщины от нелепых запретов и предрассудков.

Он встал и решительно направился к двери в комнату Яса, а уж затем по привычной вежливости обернулся и не спросил, а скорее констатировал:

– Вы позволите!

Она и пожать плечами не успела, как этот человек, уже мало похожий на смирного тихоню-бухгалтера, оказался в комнате у сына.

«Что это со мной? Меня прямо-таки понесло, а… – подумал дядюшка Дэн, – а, по правде говоря, я просто «тащусь!»» Это определение пришло само из некогда услышанного от семиклассника – сына сотрудника из его группы оперов…

– Здравствуйте, Яс. Мне кажется, что Вы просто позволили себя избить. И, судя по всему, человеком из иной весовой категории… Килограмм так на десять потяжелее.

– На двадцать, – буркнул Яс с пренебрежением к вежливому тюфякоподобному господину в очках, нахально влезающему в его жизнь.

– Ого! Тогда позволять себе просто махаться с этим человеком – значит заведомо быть битым. Каждый его удар отшвырнёт Вас, как котёнка. При такой разнице достаточно пропустить только один. Вы намерены и дальше выглядеть перед пацанами котёнком?

– Мы не намерены, – Яс отрицательно замотал головой.

– Тогда перейдём на «ты». Первое – не бери удары на себя.

– Как это?

– А ты пропускай их в последний момент мимо, а потом ещё и легонько подтолкни его инерцию в том же направлении. Пусть себе летит – голубь сизокрылый. Под таким весом приземление, или пристолбе… короче – остолбенение об высоковольтную или иную линию, ящик, здание, близко проходящую корову… куда смотришь в окно – я не о той немного тучноватой женщине – приведёт к тяжёлым для него последствиям. А для этого надо кое-чему научиться. Давай-ка, вставай… И бей меня.

Яська посмотрел с недоверием, нехотя встал напротив этого бухгалтера, скинувшего пиджак, и с удовольствием ткнул его в живот. Но рука пролетела куда-то в пустоту с дополнительным ускорением, полученным от лёгкого толчка в локоть по направлению движения. Яс озлобился и ударил сверху – и опять тоже самое. И потом… всё то же самое, то же самое – полёты с грохотом в пустоту.

– Ну, хватит. Ты понял, в чём секрет? Твой удар этому Магоге, как слону – дробина. Его удар в несколько раз мощнее. Вот его и используй против него же самого. Даже помогай его удару в последнее мгновение. Главное – ты должен поднырнуть мимо него. Вот тогда… Ну ты видел…

Вошедшая Аглая с немым недоумением смотрела, как двое, маленький и большой, пытаются молотить друг друга, но сами же летят от удара, приканчивая последнюю целую мебель по пути следования собственного неуправляемого тела.

Они её не замечали. Ясу явно понравилось. Он учился с упоением.

– И последнее. Особо секретное оружие.

Взмыленный Яська затих в священном трепете, передавшимся и Аглае, остающейся незамеченной за старой, с кистями, шторой, прикрывающей вход. Что-то ей подсказывало – дальше только для мужчин, но соблазн кое-что узнать про эту породу останавливал. Она бесстыдно подслушивала.

– Если уж не смог уйти от сближения, то и не дёргайся со своими ударами – хватай его за… гениталии… Как за что?! – да за яйца, чёрт побери! Хватай и держи крепко-накрепко. Вот так!.. Ага, глаза на лоб полезли, и дёргаться уже не хочется, не так ли?

Мальчишка охнул и стал судорожно глотать воздух…

– Теперь ты понял, насколько надо давить? Э-э! Тренироваться будешь не на мне, а на…

– Понял, – сказал Яс, – на кошках.

– На котах… помойных, – добавил новоявленный сэнсэй, намекая на Гогу. – Правильное кино смотришь, Яс! Наше!

И тут же, даже не обернувшись, обратился к Аглае, наив-но полагавшей себя невидимкой:

– Тебя два мужика оставили только подслушивать, а ты ещё и подглядываешь!

Дверь хлопнула, унося лёгкий аромат Аглаи, который полковник уже научился неосознанно отличать.

Оба сидели, запыхавшись.

– Ну, как? Маленько освоил?

Яс закивал, соглашаясь. Но ещё больше уходя в себя.

– Ладно, говори, чего он там наболтал, какие слова будем засовывать в… Магоге… Ну, чтобы дело с концом. Говори просто! Как мужик – мужику!