Дьявол для отличницы

И снова захохотал.

Неужели все так плохо? Я удрученно повесила голову.

Да, все мои песни были о любви, чистой и светлой. Иногда выстраданной. Хоть это чувство мне было еще неведомо. И я действительно искренне думала, что тексты не плохи. До этого момента.

– Дай еще почитать, - протянул он руку к тетрадке, которую я уже забрала и прижала к груди.

– Нет, это личное. – Я была обижена на его слова и доверить такое теперь казалось вселенской глупостью. Он же смеялся!

Но парень шустро выхватил тетрадку и под мои возмущенные вопли залез на скамейку в беседке, громко декламируя слова моих песен.

– «На невесомых качелях любви летела к тебе я навстречу…». – Он опять заливисто засмеялся, пока я прыгала внизу, пытаясь безуспешно вырвать тетрадь.

Девчонки заинтересованно посмотрели в нашу сторону, остановив репетицию. Я тоже встала на скамейку, продолжая прыгать, но он уворачивался и зачитывал громко строки, пока я мечтала провалиться сквозь землю от стыда. Рядом уже собрались ребята, которые тоже все слышали.

– «Сквозь сладкий сон я чувствую губы, что тихо коснулись моих…».

Заливался уже весь отряд, а я не прекращала прыгать на скамейке, не думая о том, что могу свалиться, поскольку все мои мысли и силы были направлены на то, чтобы вырвать тетрадку у этого наглеца и треснуть ею ему по затылку. Как он мог мне понравится всего минуту назад?

– А у Чиполинки белые! – провозгласил рядом стоящий Егор под общий треск, и с леденящим ужасом я поняла, что прыгала уж слишком высоко. Шорт в моем гардеробе нет, ибо не пристало женщине носить мужскую одежу, поговаривала моя бабушка.

От осознания, что мое исподнее увидел весь отряд, я дернулась и поскользнулась на краю. Падая, испуганно вцепилась в Захара мертвой хваткой, и под наш с ним общий крик, мы повалились на землю. Больно ударилась локтем об землю, но в целом все обошлось. Потому что упала я на Захара.

– Черт!
– ругнулся он, потирая бок.

– Захар, ты как? – подскочили к нему Эстелла с Ирой.

– Нормально, - пробурчал тот, поднимая на меня свой хмурый взгляд. – Блин, карлик, мы тебе нос разбили.

Продолжая лежать на нем, тупо смотрела, как на его белую футболку капают алые капли. Даже не отреагировала на «карлика». И только когда осознала, что кровь моя, боль в носу ту же дала о себе знать. Расквасила себе нос об его плечо! Ну что за день такой?! И вообще все эти дни. За пять дней моего пребывания здесь, с уверенностью могу сказать, что ненавижу летние лагеря, и ноги моей больше в них никогда не будет. Хотя, говорят, после шестнадцати итак не берут..

Беспомощно оглянулась, пытаясь слезть с парня. Он вытянул из-под меня свои ноги и сел на корточках рядом.

– Зажми нос рукой, вот так, - он прижал мою руку к носу, пытаясь остановить кровь. – Голову задери, смотри на флагшток.

Послушно уставилась на безжизненно повисший от отсутствия ветра флаг. Но кровь как назло продолжала бежать, заливая подбородок и капая на ткань голубого сарафана на груди.

– Капец, Агафонова, тебе только в фильмах ужасов сниматься, - прокомментировала над моей головой Эстелла, и Ира прыснула.

Никто, кроме Захара, не пытался помочь. Подошедшая Анжела достала телефон, снимая все на камеру.

– Подписчики обалдеют!

– Блин, сейчас, - бормотал Захар, стягивая с себя футболку. – Убери свой телефон, или я его разобью.

– Ага, спешу, волосы назад. – Та продолжала снимать как ни в чем не бывало.

– Идиотка. – Он скомкал испачканную кровью футболку и прижал к моему носу. – Так лучше?

Я кивнула, стараясь не смотреть на его плечи и торс, хотя другие девчонки уже активно обсуждали, абсолютно никого не стесняясь.

– Захар, продолжай, - паясничали они, а я сморщилась. Что за стадо озабоченных подростков? Неужели нужно обязательно все свести к одному?

Впрочем, если бы я умела рисовать как художник, я бы попросила его мне попозировать. И рисовала бы его гибкое юношеское тело и маслом, и акрилом, и карандашами, и углем, и чем там еще рисуют. Хотя нет, вряд ли я бы осмелилась попросить о таком. Если только в другой жизни.

– Пойдем в медпункт, - он потянул меня наверх. Я послушно поплелась за ним. – Иди, я догоню, только футболку накину.

– Ой, Захар, у тебя огромный синяк на спине!

К его спине подскочила Эстелла, разглядывая довольно большую гематому в районе ребер. Он пытался повернуть шею и рассмотреть, но ничего не увидел.

– Где?

– Да вот же, - она ткнула пальцем в синяк, и он чертыхнулся от боли, сжав зубы. – Все из-за тебя, блаженная.

– Да ладно, ерунда, - сказал он и подтолкнул меня. – Иди, догоню.

Я брела под насмешливые взгляды парней и сердитые девчонок. Вдыхала его футболку, пытаясь уловить запах парня, чтобы все как в книжках… Но в нос бил только тяжелый металлический запах крови.

Не успела отойти от наших домиков, как он поравнялся со мной, догнав. На нем была теперь черная футболка.

– Извини за дневник, - сконфуженно начал Захар. – Ну просто песни твои, смешные немного.

– Смешные? – Я была зла и расстроена.

– Ну… наивные, не знаю. У меня такие сестра в третьем классе сочиняла.

– Ну спасибо, - обиделась я на его прямолинейность. – Над мной все посмеялись. Впрочем, как обычно.

– Да ладно тебе, они смеялись не над тобой.

– Да? А над чем же?

– Над ситуацией в целом.

Я ничего не ответила, демонстративно игнорируя эту глупость. Я-то знаю, что смеялись надо мной, но какой смысл что-то ему доказывать? Это все из-за него. Если бы он не начал первым...

Мы быстро дошли до медпункта. Тучная медсестра запричитала, увидев мое лицо и, усадив на кушетку, начала проделывать какие-то манипуляции.

Захар все это время сидел рядом на стуле, откинувшись на спинку и наблюдая за нами.

– Готово, - подытожила медсестра, отпуская меня. – В следующий раз будь аккуратнее.

Я очень надеялась, что следующего раза не будет, и потому шла рядом с Захаром нахмурившись. Чего ему еще надо? Мог бы уже уйти и оставить меня одну, тонуть в своей тоске и обиде.