Дьявол и паж

— Тогда я не была твоей женой, — возразила Дженнифер. — И эта девочка, ее, кстати, зовут Леони, совсем непохожа ни на одну из девиц Эйвона. Разреши пригласить ее к нам, прошу тебя, Энтони.

Мериваль расшаркался, едва при этом не упав.

— Миледи, вы же хозяйка в своем собственном доме, — церемонно возвестил он.

* * *

Спустя пару дней Леони прибыла в Мериваль; навстречу ей высыпало все семейство, включая толстенького младенца. Поначалу Леони чувствовала себя несколько скованно, но улыбки и ласковое обращение быстро сделали свое дело, и вскоре она забыла о своем смущении. Дженнифер показала ей дом, потом они спустились в гостиную, где их уже ждал чай. Навстречу дамам поднялся Мериваль, честно боровшийся все это время со сном.

— Я так хотела познакомиться с вами, милорд! — жизнерадостно прокричала Леони. — Я так много о вас слышала!

Мериваль окаменел.

— От кого же?

— От леди Фанни и немного от Монсеньора. Скажите, месье, вы и в самом деле остановили карету лорда Хардинга?

— На пари, дитя мое, на пари!

Леони оглушительно расхохоталась.

— Я так и знала! И он пришел в ярость, правда? И это должно было храниться в секрете, потому что в… как их называют… в дипломатических кругах…

— Ради бога, дитя мое!

— И с тех пор вас называют Разбойником с большой дороги!

— Ну, только близкие друзья!

Дженнифер изумленно смотрела на мужа.

— О господи! Продолжай, Леони. Я так и знала, что этот несчастный всю жизнь обманывал меня.

— Мадемуазель, — пробормотал Мериваль, вытирая внезапно вспотевший лоб, — пощадите!

— Все же скажите, — упорствовала Леони, — разве не чудесно хотя бы одну ночь побыть самым настоящим разбойником?

— Чудесно, — вздохнул хозяин, — но не очень прилично.

— Да! — выпалила Леони, последняя фраза Мериваля пришлась ей явно по душе. — Но мне кажется, что приличия — это так скучно и неприятно! Я и сама доставляю всем немало хлопот, поскольку терпеть не могу приличий. Выходит, дама может совершать множество дурных поступков и при этом оставаться в рамках приличий, но стоит ей только упомянуть о панталонах, как все вокруг начинают шипеть и таращить глаза. Согласитесь, приличия — весьма утомительная штука!

Глаза Мериваля заискрились весельем. Он попытался сдержать смех, но в результате лишь оглушительно хмыкнул.

— Честное слово, вы должны приезжать к нам почаще, мадемуазель. Не часто попадаются столь очаровательные юные дамы.

— Нет, теперь очередь за вами, — твердо объявила Леони.

— Боюсь… — неловко начала Дженнифер.

— Мы с его милостью не в ладах, — закончил Мериваль.

Леони всплеснула руками.

— Вот parbleu [47] ! Всякий раз одно и то же! Меня уже не удивляет, что Монсеньор бывает таким злым: еще бы, ведь все вокруг с ним так нелюбезны!

47

черт.

— Его милость обладает редким талантом плодить недругов, — мрачно заметил Мериваль.

— Месье, — с достоинством ответила Леони, — весьма неразумно в моем присутствии столь непочтительно отзываться о Монсеньоре. Он единственный человек на всем белом свете, кого интересует моя судьба. Поэтому я не стану слушать тех, кто пытается настроить меня против него. Более того, когда при мне ругают его милость, я прихожу в ярость.

— Мадемуазель… покорнейше прошу простить меня.

— Благодарю вас, месье, — чопорно сказала Леони и рассмеялась.

Так закончился ее первый визит к соседям. Вскоре Леони освоилась в семействе Меривалей и заскакивала к ним по любому поводу, а зачастую и без оного. Однажды она даже привела мадам Филд, которая ничего не знала о размолвке между Эйвоном и Меривалем.

Две недели от его милости не поступало никаких известий. Но в один прекрасный день в Мериваль прибыла дорожная карета, до верху груженая багажом. Из-под груды чемоданов и баулов выскочил молодой человек и бодро проследовал в дом, где на него наткнулась Дженнифер.

— Неужто это ты, Руперт? — удивленно вскрикнула хозяйка дома.

Гость поцеловал ей руку.

— Черт побери, Дженни, ты все цветешь! Боже, а вот и Энтони! Ты растолстел еще больше, старина. Чем вы тут занимаетесь целыми днями — едите?!

Мериваль пожал молодому человеку руку.

— Когда-нибудь, Руперт, я соберусь с силами и преподам тебе урок хороших манер, — пригрозил он. — Что это такое? Этого багажа хватит на троих.

— И это ты называешь багажом?! Помилуй, Энтони! Я взял лишь самое необходимое, клянусь честью. Ведь всякий человек должен одеваться, разве не так? Энтони, что такое нашло на Джастина? Фанни ведет себя в последнее время чертовски скрытно, но весь Лондон просто гудит слухами о том, что мой брат удочерил какую-то девицу! Разрази меня гром, но это… — тут молодой человек осекся, вспомнив о присутствии Дженнифер. — Вот я и примчался, чтобы все самолично разузнать. Только вот где Джастин, один господь ведает. Я, во всяком случае, не в курсе. — Внезапно он с ужасом уставился на Мериваля. — Он, случайно, не в Эйвоне?

— Успокойся, — рассмеялся Мериваль. — Его здесь нет.

— Слава тебе господи! А кто эта глупая девица?

— Она вовсе не глупая девица, — сурово ответила Дженнифер, — а чудесное дитя!

— Мне следовало догадаться. У Джастина всегда был отличный вкус… — Руперт зажал рот рукой. — Громы и молнии, прошу прощения, Дженни! Совсем забыл! Весьма неосмотрительно с моей стороны! — Он жалобно посмотрел на Мериваля. — Я всегда говорю невпопад, Тони. Слишком уж я болтлив. Может, лучше откупорим бутылочку?

Мериваль снова расхохотался и повел гостя в библиотеку, куда лакеи вскоре принесли вино. Руперт устроил свое тощее тело в кресле, облизнулся и опрокинул в себя огромный бокал бургундского.

— Честно говоря, Тони, — доверительно начал он, — я чувствую себя гораздо комфортнее, когда поблизости нет женщин. Язык мой, чтоб он сгорел, то и дело мелет что-нибудь не то! Но Дженни чертовски красива, — поспешно добавил его светлость. — Удивительно, что ты меня принимаешь в своем доме. Ведь мой злосчастный братец чуть не удрал с твоей ненаглядной… — скорчил он гримасу и проглотил новую порцию вина.

— Я всегда рад тебя видеть, — расплылся в улыбке Мериваль. — Я не думаю, что тебе взбредет в голову похитить мою жену.

Руперт сдавленно булькнул.

— Я тоже так не думаю! Не стану утверждать, что я никогда не имел дел с женщинами — понимаешь, без этого никак нельзя, это вопрос фамильной чести, — но особой склонности я к ним не питаю. — Он проворно наполнил бокал. — Чертовски странно… Я вроде бы Аластер, а с моим именем не связано ни одной мало-мальски скандальной интрижки. Иногда мне кажется, — виновато вздохнул он, — что я ненастоящий Аластер. До сих пор все в нашем роду…