Дьявол предпочитает Armani

— А я смотрю, у него жопа горит, что ты дерзко увольняешься и с курьерами обжимаешься, — ехидно засмеялась Светка.

— Свет, жопа у него горит от квартальных отчетов и договоров, которые на него вешает финдир, — отмахнулась Поля. — От меня у него глаз только дергается иногда.

— Он тебе еще нравится? — тихо шепнула Светка, пристально наблюдая за выражением лица подруги.

— Нравится, а толку-то, — вздохнула Поля, дожевывая кусок пирога. — Пошел он нафиг.

Телефон снова зазвонил, и Даниил Александрович опять потребовал срочно делать работу. Поля молча пошла к себе, под смешки Светки, что кто-то явно неравнодушен к ее увольнению.

* * *

Света подходила к дому, как увидела Макса, сжимавшего в одной руке телефон, а в другой пышный букет. Он хмурился, стремительно набирая кому-то сообщение, и был так поглощен перепиской, что не сразу заметил приблизившуюся к нему девушку.

— Минутку, — попросил он, когда она встала прямо перед ним, роняя тень на экран мобильного. — Это по работе, — зачем-то пояснил парень, снова углубляясь в переписку.

Свету это уточнение отчего-то смутило, поэтому воспользовавшись своим даром совать нос, куда не положено, она умудрилась скосить глаза, и заглянуть в экран. Поля частенько шутила, что это ее особый секретарский дар: читать все что угодно из любого положения. Даже вверх ногами. Только вот, к превеликому разочарованию блондинки, переписка велась на английском, причем с какими-то ужасными сленговыми сокращениями, и она ни черта не поняла.

Вспомнилось, как родители без конца повторяли, что надо учить языки. Кто мог знать, что они в итоге окажутся правы?

— Я все, — вдруг сказал Макс, убирая телефон в карман и широко улыбаясь. — Нравятся? — спросил он, слегка тряхнув букетом.

— Очень милые, — честно ответила Света и уже собиралась было потянуться за цветами, но Макс спрятал их за спину и показал ей язык. — Это твоей маме.

Девушка надулась, смешно оттопырив нижнюю губу. Макс тихонечко фыркнул, а потом наклонился и поцеловал ее, легко, почти невесомо, и тихо прошептал:

— Твои остались у меня, так что вечером придется пойти и забрать их. А еще у меня целое ведро фисташкового мороженого, которое надо уничтожить до полуночи.

Света смотрела на его мальчишескую улыбку, и она рвала ей сердце. Она, кажется, уже успела влюбиться в нее всего за пару дней. Идиотка. Но чем дольше она на нее смотрела, тем сильнее убеждалась в том, что мысли ее текут в верном направлении. Она размышляла об этом всю дорогу от работы до дома и пришла к выводу, что знакомство с семьей — это безумие. Он упорхнет в Америку, а всю эту кашу расхлебывать придется ей.

— Ты знаешь, насчет мамы… не думаю, что это хорошая идея, — тихо, но жестко сказала она.

— Почему? — улыбка сползла с его лица.

— В моей семье не принято приводить домой парней, которые… — она замялась на мгновение, а потом все-таки договорила. — Понимаешь, мои родители давно живут в Москве, но у них очень специфические взгляды на некоторые вещи. И я, конечно, не образец приличного поведения кавказской девушки, но есть границы, которые я не хочу переступать. В общем, домой я приведу только жениха, а…

— А я могу идти лесом? — уточнил Макс.

Света нервно сжала пальцы в кулаки и отвела глаза в сторону. Она думала, он поймет, но было не особо похоже. Тогда она выдохнула и добавила:

— Слушай, у нас просто не принято встречаться с кем-то, гулять и все такое. У нас сразу женятся. И если ты придешь ко мне домой, то это будет означать, что ты, типа, настроен серьезно и все такое. Короче, не наш вариант.

Макс молчал, размышляя, достаточно ли серьезно он настроен, и как вообще можно жениться на ком-то, не повстречавшись хотя бы пару месяцев, а лучше лет. Это казалось ему очень чудным, особенно на контрасте с Америкой, где все было ровно до наоборот. А потом он посмотрел на Свету, которая была как-то особенно красива в лучах плавно скатывающегося вниз солнца.

Ее лицо было серьезным, но от этого она выглядела только более милой. Ему нравилось то, как она хмурилась, слегка поджимая полные губы. Как солнце танцевало в ее светлых волосах, отбрасывая блики на нежную кожу лица. На ней было легкое летнее платье из воздушной ткани нежно розового цвета. Она сегодня была похожа на фею, а цветок-заколка за ухом только подчеркивал это сходство. Неожиданный прилив нежности захлестнул его с головой, пробирая до самых костей, и он просто сгреб Свету в охапку, крепко прижимая к себе.

— Пойдем гулять? — шепнул он в ее макушку, прижимая губами к ее волосам. — К черту знакомство с Факерами, я просто хочу побыть с тобой.

* * *

Дан просидел на последнем совещании у шефа добрых полтора часа вместо заявленных пятнадцати минут. На часах было почти восемь вечера, а они со Смирновым только выползли убитые и замученные из кабинета Алексея. Не удержавшись, Илья все же сказал раздраженно, что, если бы шеф говорил по делу, а не крутил по кругу одну и ту же фразу по пятнадцать раз, они бы закончили на час раньше.

— Ничего не говори, — также раздраженно заметил Дан. — Я порой ностальгирую, вспоминая те чудесные деньки, когда делал аудит и ничего больше. Особенно остро после бесполезных встреч с руководством.

Смирнов ему нравился. И Дан совершенно не понимал, почему многие его побаивались. Илюха один из немногих, кто говорил по делу, сдавал отчеты и презентации вовремя, а к его команде никогда не было никаких вопросов. Мало того, он еще тащил на себе большую часть работы по будущему филиалу и переговорам с иностранцами.

— Моя девушка спросила вчера, нет ли у меня любовницы… Я представил Алексея в пеньюаре, кружащего по кабинету и заливающего про командный дух, и меня на такое ха-ха пробрало. Я начал так ржать, что она хотела вызывать скорую, — улыбнулся Смирнов.

— Если ты представляешь шефа в роли любовницы, тебе точно скорая нужна, — стал угорать Дан. — Лучше возьми отпуск после закрытия месяца.

— Уже, — улыбнулся парень. — Две недели рая. Сказал всем, что буду на Северном полюсе, чтоб не звонили.

— Алексей на это заявление еще не построил там вышку сотовой связи? — Дан с улыбкой вышел из лифта на своем этаже.

— Сплюнь, — засмеялся Илья в закрывающихся дверях лифта.

Дан пошел к себе в кабинет. В отделе уже никого не было, однако, когда он зашел в приемную, то увидел Полину, которая судорожно что-то печатала.

— Кажется, вы говорили, что ваш рабочий день с девяти до шести, — усмехнулся Дан, останавливаясь в дверях и скрещивая руки на груди.

— Даниил Александрович, — Полина даже не оторвалась от монитора, продолжая печатать, — тяжело быть стервой с полными кретинами, скажу я вам. Не могу уйти и оставить документы от секретаря финдира в том виде, в котором получила.