Дьявол в синем

– Я еще больше пожалею, если останусь.

Она молча улеглась на спину на кушетке, обмахивая грудь рукой.

– Я должен идти, – окончательно решился я и даже приоткрыл дверь.

– Дафна сейчас спит, – усмехнулась Коретта и расстегнула пуговичку. – Сейчас ты ничего не добьешься.

– Как ты ее назвала?

– Дафна. Ведь так? Ты говорил, ее зовут Делия. Мы здорово набрались на прошлой неделе с нашими кавалерами в "Плейруме".

– С Дюпре?

– Да нет, Изи. Это был другой. Ты ведь знаешь, я никогда не держалась за одного.

Коретта встала и приплыла прямо в мои объятия. Я вдыхал аромат прохладного жасмина из сада и горячего жасмина от ее груди. Я был достаточно взрослым, чтобы убивать мужчин на войне, но еще не стал вполне мужчиной. Во всяком случае, не в такой степени, в какой Коретта была женщиной. Она оседлала меня на кушетке и прошептала:

– Ой, папочка, ты попал в меня. Да-да!

Я едва удержался от вопля. А она спрыгнула с меня и сказала голосом скромницы:

– О-о-о, это просто изумительно, Изи!

Я попытался притянуть ее к себе, но Коретта никогда не шла, куда ей не хотелось. Она просто опустилась на пол и сказала:

– Я больше такого не выдержу, папочка, в такой обстановке.

– В какой обстановке? – вскричал я.

– Ты знаешь. – Она покрутила головой. – Дюпре в соседней комнате.

– Забудь о нем! Ты завела меня, Коретта.

– Это нехорошо, Изи. Я занимаюсь этим прямо рядом с Дюпре, а ты выслеживаешь мою подругу Дафну.

– Да я не выслеживаю ее, милая. Это всего только работа, вот и все.

– Какая работа?

– Один человек хочет, чтобы я ее нашел.

– Что за человек?

– Какая разница? Я никого не выслеживаю, кроме тебя.

– Но Дафна моя подруга...

– Это просто какой-то ее приятель.

Когда мой огонь стал угасать, она снова пустила меня к себе и позволила получить ее еще немного. Так она заставила меня трудиться до рассвета. Я все-таки добился от нее, кто приятель Дафны. Без всякого удовольствия я услышал это имя, но уж лучше знать его, чем не знать. Когда Дюпре закашлялся, готовый вот-вот проснуться, я натянул брюки и поспешил восвояси. Коретта прижалась к моей груди и вздохнула:

– Получит ли старушка Коретта десять долларов, если ты найдешь девушку, Изи? Ведь это я рассказала тебе о ней.

– Конечно, малышка, – обещал я. – Сразу же, как только ее найду.

Когда она поцеловала меня на прощанье, я понял, что ночь позади. Ее поцелуй вряд ли оживил бы мертвеца.

Глава 7

Когда я добрался домой на Сто шестнадцатую улицу, уже наступил еще один прекрасный калифорнийский день. Большие белые облака плыли на восток к горной гряде Сан-Бернардино. На вершинах еще белели следы снега. В воздухе висел запах сжигаемого мусора.

Мой диван-кровать оставался несмятым с прошлого утра. Газета, которую я читал вчера, была аккуратно сложена на стуле. Грязные тарелки от вчерашнего завтрака лежали в раковине. Я отдернул шторы и поднял с пола пачку писем, которую почтальон опустил в дверную прорезь. С тех пор как я стал домовладельцем, я получал ежедневную почту, и, честно говоря, мне это нравилось. Мне по душе была даже макулатура типа рекламных бюллетеней.

Я начал с письма, обещающего бесплатную страховку на год. Другое письмо сулило шанс выиграть тысячу долларов. Еще в одном грозились смертью, если я не сниму шесть точных копий и не разошлю своим знакомым. Кроме того, я должен был послать два серебряных десятицентовика в почтовое отделение в Иллинойсе. Скорее всего это было дело рук белой банды, спекулирующей на суевериях негров, выходцев с Юга. Я вышвырнул это письмо в мусорный ящик.

И все же было приятно сидеть в утреннем свете и просматривать почту. Из кухни доносилось бульканье электрической кофеварки, а в моем садике чирикали птицы.

Под большим красным пакетом с купонами я нашел синий конвертик, благоухающий духами и надписанный причудливым женским почерком. Письмо со штампом Хьюстона было адресовано мистеру Изекиелю Роулинзу. Мне пришлось переместиться к кухонному окну, где было светлее. Я далеко не каждый день получал письма с родины от людей, которые знали имя, дарованное мне от рождения.

Прежде чем приняться за чтение, я выглянул в окно. На изгороди сидела сойка и смотрела сверху на дворняжку из соседнего двора. Собака злобно ворчала и подпрыгивала, пытаясь схватить сойку. Каждый раз, когда она ударялась о проволочную сетку, сойка делала вид, что собирается взлететь, но не улетала. Она как зачарованная, не отрываясь смотрела на страшные собачьи челюсти.

"Привет, Изи! Не писал тебе, брат, целую вечность. Софи дала мне твой адрес. Она вернулась из Голливуда в Хьюстон и заявила, что "с нее хватит". Я спросил, что она имеет в виду, когда говорит, что "с нее хватит", но она только повторяла "хватит, и все". Что-то похожее я испытываю всякий раз, когда у меня случается простуда. Я тоже думаю, "с меня хватит".

У нас здесь все по-старому. Дом на Клакстон-стрит снесли. Посмотрел бы ты, сколько крыс в подвале!

Этта – девка что надо, но она вышвырнула меня из дому. Как-то вечером я пришел от Люсинды пьяный вдрызг и даже не помылся. Очень сожалею. Мы должны уважать наших женщин, и душ – не такая уж большая жертва. Но я надеюсь, что в один прекрасный день она сменит гнев на милость.

Посмотрел бы ты на нашего сына, Изи. Ламарк – красавец. Он так вырос! Этта говорит, что, к счастью, он не унаследовал мою крысиную внешность. Но мне показалось, что я заметил насмешку в его глазах. У малыша большие ступни и широкий рот, и я уверен, что у него все будет в порядке.

Тебе не кажется, что мы давненько не встречались, Из. Мне пришло в голову, что, раз я теперь снова холостой, почему бы мне не навестить тебя, и мы с тобой хорошенько развлечемся.

Почему ты не пишешь? Сообщи, какое время тебя устраивает. Ты можешь послать письмо на адрес Этты, она его мне перешлет. До скорой встречи.

P.S. Я попросил Люсинду написать это письмо и предупредил, что если она не запишет слово в слово все, что я ей скажу, то я прогоню ее пинками под зад по всей улице".

Прочитав первые же слова, я поспешил в кладовку. Сам не знаю зачем. Может, захотелось поскорее собрать вещи и удрать из города. А может, просто спрятаться.

В молодости, в Техасе, мы были неразлучны. Дрались на улице плечом к плечу, поочередно спали с женщинами, и это никогда не служило поводом для ссор. Что такое женщина по сравнению с дружбой? Но когда Крыса собрался жениться на Этте Харрис, все изменилось.

Как-то раз он пришел ко мне поздно вечером и попросил отвезти его на угнанной машине в сельский городок Пария. Сказал, что хочет попросить отчима отдать ему завещанное матерью наследство. Прежде чем мы покинули этот город, отчим Крысы и молодой человек по имени Клифтон были убиты. Когда я вез Крысу обратно в Хьюстон, у него в кармане было больше тысячи долларов. Я не имел никакого отношения к этому убийству. Но по дороге Крыса мне обо всем рассказал. Он и Клифтон прижали старого Риза, потому что тот отказался отдать деньги. Риз выхватил пистолет и застрелил Клифтона, и тогда Крыса убил Риза. Крыса рассказал обо всем этом с совершенно невинным видом и отсчитал мне триста долларов – деньги за кровь.