Дьявольское святилище

Когда уже стало казаться, что самолет сейчас врежется в заснеженные скалы на скорости более трехсот километров в час, турбовинтовые двигатели издали пронзительный вой. Пилот перешел на полную тягу, и Ан-32 рванул вверх, разметав потоком воздуха верхушки самых высоких сугробов; он ускорялся, разрывая своим ревом ночную тишину.

Они летели так низко, что в свете луны тень самолета была практически неотличима от его фюзеляжа. Оглянувшись в иллюминатор, Йегер увидел, как снежинки бешеным вихрем вьются в воздушном потоке, создаваемом четырехлопастными пропеллерами «Антонова».

Впереди показались глубокие овраги, и пилот направил «Антонова» в их ледяные объятия, бросая его из стороны в сторону, чтобы не врезаться в куполообразные скалы, на которых не было на крупинки снега из-за постоянного ледяного ветра. Когда они приблизились к горным кряжам, своим видом напоминавшим гигантскую заснеженную лестницу, Йегер почувствовал, что самолет начал двигаться зигзагами, словно на каком-то безумном эскалаторе.

Йегер не знал, кем был их пилот и в каком подразделении проходил подготовку, однако решил, что пришло время расслабиться и наслаждаться полетом.

— Пересекаем границу, — раздался голос командира. — Выключаем огни.

До этого момента «Антонов» не таясь летел в дружественном воздушном пространстве — с включенными навигационными огнями, как любой нормальный гражданский самолет. Теперь же все огни были потушены, включая освещение грузового отсека и кабины.

Йегер оглядел отсек. Он был залит призрачным лунным светом, отражавшимся от сугробов в нескольких десятках футов внизу.

— U-образное замерзшее озеро на десять часов, — объявил второй пилот.

— Проверка, — подтвердил штурман. Йегер представил, как он склонился над навигационными картами. — Это озеро Ле-Вэнь-Пу. Держись над ним, и оно приведет нас к долине Ле-Вэнь-Пу. Долина тянется на двадцать километров на север, а затем плавно поворачивает на восток.

— Принято, — отозвался пилот.

— Ах да, и следи за тем, чтобы не зацепить шасси какого-нибудь яка, юрту или молитвенный флаг, — добавил штурман.

Йегер позволил себе улыбнуться. Он рискнул выглянуть в иллюминатор и убедился, что штурман прав.

Если бы они снизились еще хоть чуть-чуть, то зарылись бы в снег.

51

Йегер собирался с духом на открытой рампе «Антонова».

Обычно, когда, слушая вой треплющего одежду ветра, готовишься к прыжку, успокаивает вес громоздкого парашютного ранца, висящего за спиной.

Обычно — но не этой ночью. Сейчас у Йегера за спиной висел только легкий рюкзак: даже оружие сложено в десантные контейнеры. «Антонов» летел с чрезвычайно низкой скоростью — не больше семидесяти узлов, как полагал Йегер, — так что ощущения были не намного хуже, чем при езде по шоссе с открытым окном.

По его прикидке, до мелькавших внизу сугробов было не более сорока футов.

Казалось, достаточно протянуть руку — и можно к ним прикоснуться.

Горы Ньэнчентанглха — настолько удаленный от цивилизации природный объект, что географы до сих пор спорят об их протяженности. Однако все карты сходятся в том, что высочайший пик, также носящий название Ньэнчентанглха, достигает высоты 7162 метра. Не говоря уже о том, что на площади в 10 700 квадратных километров, которую занимает этот хребет, насчитывается 7080 ледников.

Короче говоря, целая куча снега и льда.

Снега и льда. В условиях подобной миссии между этими двумя понятиями есть большая разница, так что выбирать снег нынешней ночью нужно очень внимательно.

Йегер определил подходящую точку по спутниковой фотографии с помощью лучших метеорологов Брукса. И сейчас, скрючившись на открытой рампе в ожидании, когда ответственный за погрузку подаст им сигнал прыгать, он молился, чтобы его выбор не оказался ошибочным.

Риск был огромен. Раньше такие прыжки доводилось совершать только Йегеру с Повесой, и то в качестве эксперимента во время учений САС в Арктике.

Ответственный за погрузку помахал перед лицом каждого из них двумя пальцами. Две минуты. Его привязали холщовым ремнем на случай, если у кого-то в последний момент сдадут нервы и он попытается за него уцепиться.

— Одна минута! — крикнул погрузчик.

Йегер подобрался поближе к саням и стальным десантным контейнерам, также стоявшим на открытой рампе. Чтобы сбросить напряжение, он потряс руками, передернул плечами, потопал и хлопнул в ладоши. Перед тем, что их ожидало, нужно максимально размять конечности.

— Тридцать секунд! — крикнул погрузчик.

Йегер не отрываясь смотрел на световое табло. Мгновение — и вместо красной лампы загорелась зеленая. Вот оно: их выход.

Он налег на сани и столкнул их с рампы в пустоту. С двух сторон от него Алонсо и Повеса точно так же поступили с десантными контейнерами.

Успев разглядеть их очертания на фоне искрившегося снега, Йегер ринулся вслед. Он летел сквозь разреженный воздух, и какая-то часть его естества кричала, что нужно раскрыть парашют, хотя он знал, что никакого парашюта у него нет.

Почувствовав, что его разворачивает, Йегер стал бороться с воздушным потоком, пытаясь удержаться в правильном положении — подтянув ноги к животу и обхватив их руками, как при прыжке «бомбочкой» в бассейн. Путем проб и ошибок было доказано, что это наилучшее положение тела при таком прыжке.

В момент, когда ноги коснулись сугроба, в голове Йегера мелькнула мысль о том, какое же это безумие. Однако приземление оказалось неожиданно мягким и тихим, и в следующее мгновение все шестьдесят пять килограммов Уилла Йегера погрузились в рыхлую белую массу и скрылись из виду.

Лежа на спине в позе зародыша, Йегер смотрел в небеса. Он чувствовал себя так, словно попал в мультфильм «Том и Джерри»: яма в снегу в точности повторяла очертания его тела, а вверху сияли звезды и луна.

Прыжок в сугроб: только британцы могли додуматься до столь безумного способа высадки на вражеской территории. Однако этой ночью, похоже, обошлось. По крайней мере, для Йегера. Он приземлился в мягкий сугроб практически идеально, без единой травмы.

Спецы уверяли, что на этом ровном, открытом, продуваемом всеми ветрами плато глубина сугробов будет не меньше восемнадцати футов.