Дьяволы Фермана

Темой заседания было рассмотрение написанного творческими группами материала по проекту «Наноклин». Мы вкалывали все утро, отлаживая последние детали и ожидая момента, когда придется предъявить изделие «старикам».

По большей части получилось не ахти что такое. Мы просмотрели около дюжины файлов. Большую часть из них прислали другие филиалы агентства, но здесь же оказались ролики Хотчкисса, Биглоу и Норберта. Ролику Хотчкисса не повезло. Нельзя сказать, что его изготовили плохо, однако едва Левин увидел на экране слова «пещерный человек», его палец тут же ткнул в кнопку удаления. Сценарий исчез из наших ноутбуков прежде, чем мы успели его дочитать. После этого «старик» покачал головой и сказал:

— Не надо зацикливаться на одном и том же, сынок.

Затем последовал ролик Биглоу. Предполагалось, что он будет выполнен как анимация в стиле ретро — реминисценции из 1960-х. Группка маленьких человечков, похожих на роботов в броне, танцевала вокруг куч грязи и расстреливала их из хоботов-пушек, напевая мелодию, которую Биглоу назвала «Хоки Поки»:

Вы в стиральную машину

Положите «Наноклина».

Он и чистит, и стирает

Ловко пятна удаляет…

— Ну и ну, — прокомментировал Левин. Это самая короткая фраза, которую я когда-либо слышал от него в качестве критики ролика. Пока я пытался понять, одобрение это или порицание, сценарий исчез из моего ноутбука. Я судорожно сглотнул, и мы продолжили.

Ролик Норберта умер такой же страшной смертью всего несколькими минутами позже. Домохозяйка шла к своей стиральной машине, держа в руках груду белья и пачку «Самой Популярной Мировой Торговой Марки стирального порошка», когда коробка «Наноклина» принялась прыгать вокруг нее и кричать тоненьким голоском: «Выбери меня! Выбери меня!»

— Кто ты? — спрашивает женщина.

Крупным планом показана крышка коробки, она с хлопком открывается и являет миру толпу крошечных человечков.

— Мы веселые волшебные маленькие феи, живущие в твоей стиральной машине!

Левин и я, должно быть, читали с одной скоростью. Когда я дошел до этой строчки, то услышал сдавленный стон, вырвавшийся у «старика». Я поднял глаза и увидел, что Левин в изумлении взирает на свой ноутбук.

Сказать, что в комнате повисла тишина, — значит, ничего не сказать. Наступило полнейшее и абсолютное безмолвие. Когда все прочие увидели реакцию «старика», воздух чуть не зазвенел от повисшего напряжения.

— Во-первых, — спокойно сказал Левин, — эти веселые, волшебные маленькие ребята используют слишком много описательных прилагательных. Во-вторых: они живут в коробке с порошком, а не в стиральной машине. И в-третьих: отправь копию этого ролика в городскую клинику. Я слышал, у них там закончились рвотные средства.

Сценарий исчез с экранов.

— Следующий.

Я вздрогнул. Следующим был мой текст. Я взглянул в ноутбук и прикрыл глаза, опустив палец на кнопку «Page down», чтобы сделать вид, будто читаю. Я слышал каждый звук в комнате: шорохи, сопение, скрип стульев.

И наконец, слава богу, тишину разорвал резкий голос Хотчкисса…

— Боддеккер, ты охренел?!

Его слова эхом разнеслись по комнате; Хотчкисс виновато взглянул на Харрис, Бродбент и Биглоу.

— Ох, простите за выражение, леди. — А потом снова мне: — Боддеккер, где были твои мозги, когда ты это писал?

— Я не уверена, что хочу знать ответ, — сказала Биглоу с кислым лицом.

Норберт пробормотал, что ему нравится. Я проигнорировал его мнение. Я мог взять сто случайных имен из Манхэттенской телефонной базы данных, выстроить их в случайном порядке, обозвать это роликом, и он сказал бы то же самое. Это его стиль — двигаться по пути наименьшего сопротивления и предпочитать добротность творчеству. Норберт завоевывал награды — поэтому-то и сидел сейчас здесь, — однако его работы продавали не так много товаров.

Я смотрел на Левина. Его глаза превратились в узкие щелочки, как и всегда, когда он сосредоточивался на том, что читал.

Минула вечность, прежде чем «старик» оторвался от экрана и улыбнулся.

— В какой-то степени мне даже нравится, — сказал он. — Ярко. Динамично. Я думаю, это привлечет внимание зрителей.

Харрис послала ему недоверчивый взгляд. Она всегда недоброжелательно относилась к роликам, которые по той или иной причине не могли попасть в компьютерные сети и поступали только к индивидуальным пользователям.

— Это слишком жестоко, — сказала она.

— Зато с юмором, — возразил Финней. — И визуально демонстрирует, как работает этот продукт. Причем делает это живо и не занудно. Тем самым выгодно отличаясь от прочих сценариев…

Затем вступил Робенштайн.

— Вы меня извините, — проговорил он, — но вам не кажется, что это слишком вольное изложение? В конце концов цель ролика — продать товар. Заставить потребителя его приобретать. Я не вижу, как данный ролик может обеспечить…

Левин взглянул на него.

— Вашей работы, мистер Робенштайн, мы вообще не видели.

— Верно, — согласился он. — И все же данный ролик от этого не становится лучше. Вряд ли он способен что-то продать.

— Я не согласен, — сказал Спеннер. — По-моему, в этом что-то есть.

— Да, — сказал Норберт. — Конец Пембрук-Холла.

— Здесь присутствует все, о чем говорил мистер Левин в своей речи, — возразил Финней. — Я думаю, мы можем послать его «Миру Нано».

— Вы выжили из ума, — сказал Хотчкисс. — Извините, конечно, но…

Левин оперся ладонями о стол, поднялся и обвел всех взглядом. А затем уставился прямо на меня.

— Я прошу вас простить Хотчкисса, — сказал он мне. — Этот мальчик до сих пор шевелит губами, когда читает. — Потом, обращаясь ко всем: — Друзья, мы не первый год работаем вместе. Пембрук-Холл не достиг бы нынешних высот, если бы не рисковал. Я заявляю, что именно это внутреннее состязание позволит нам выиграть конкурс и представить «Наноклин» миру. Надеюсь, не требуются пещерные профессора с палками вместо указок, чтобы объяснить вам, о чем вообще речь?

Хотчкисс поерзал на стуле.

— Назовите это предчувствием, если хотите, но я подозреваю, что подобным образом работают все прочие агентства. Их авторы напишут нечто вроде: «Идут маленькие машинки! Бла-бла-бла… вот как это работает». А мы должны оказаться лучше других компаний, и только тогда мы можем рассчитывать на благосклонность «Мира Нанотехнологий». Это тот самый случай — ешь или съедят тебя.

— Нет. — Харрис резко захлопнула ноутбук. — Это другой случай: ешь, расшвыривая по сторонам объедки. Это отвратительно.