Дыхание бездны

– Может, нам стоит встретиться и обсудить это?
– осторожно сказал Марат.

– Нам нечего обсуждать. Вы знаете, чем я занимаюсь. Если вы действительно защищаете закон, тогда займитесь своим делом и ловите преступников. Если же вы продолжите защищать их и ловить меня, тогда мне не останется ничего другого, кроме как приравнять вас к преступникам.

– Только суд имеет право решать, кто преступник, а кто - нет.

– Вы о чем вообще?!
– голос собеседника зазвучал с нескрываемой злостью, - Если вы сами хоть на один процент верите в этот бред, то вы полный идиот. Не хотите заниматься делом, так хоть не мешайте мне. Будете мешать - я вас просто убью.

У Марата вдруг неожиданно и сильно закружилась голова, в глазах потемнело. Кадыров выронил телефон, покачнулся и вцепился в спинку кресла, на котором сидел Усманов. Тот испуганно вскочил, кресло поехало в сторону, и Марат чуть не упал.

– Спокойно, - сказал он прерывающимся голосом, делая шаг в сторону и наваливаясь на стол, - спокойно, я в порядке.

Проморгался, разгоняя красные мушки, оглядел встревоженные лица коллег.

– Я живой, он меня просто пугал.

Перевел дух, потянулся к Усмановскому креслу. Женя быстро пододвинул кресло поближе и помог шефу в него сесть.

– Женя, ты не подумал, что твоя легенда рассыплется, как только Стрижова встретится со своим парнем? Пинкертон хренов...

Усманов виновато пожал плечами:

– Если бы я знал заранее, кто ее парень, я бы конечно, что-то другое придумал... Как оно? Самочувствие, в смысле?

– Не очень, - Марат поморщился, - на сотряс похоже. Мутит и голова кружится. Зато теперь мы знаем, как это выглядит. И что это действительно возможно.

– Может, врача вызвать?
– не заикнувшись ни разу, спросил Ковальчук.

Марат помотал головой, сглотнул.

– Они у мертвых ничего найти не могли, думаешь, смогут у меня что-нибудь разглядеть? Не надо врача.

Усманов вздохнул и присел на край стола.

– Захват, я так понимаю, отменяется. Что делать-то будем, старшой?

Марат посмотрел на него усталым взглядом.

– Работать. А ты как думал? Все слушайте: с сегодняшнего дня - повышенная осторожность при телефонных разговорах. Если собеседник незнаком, не хочет представляться или просто подозрителен - немедленно класть трубку. Фотографию запомните. Он очень опасен и легко идет на убийство. Носите табельное оружие.

– У меня нет, - осторожно сказал Казаков.

– Тебе не понадобится, твоя стажировка закончилась.

– Еще нет!
– Возмутился Дима, - еще неделю!

– Закончилась, - твердо сказал Марат, - я не могу оставить тебя работать над этим делом, зная, что ты не сможешь себя защитить, случись что.

Кадыров встал, встряхнулся. Взял со стола листок с показаниями Стрижовой, пошел к своему столу, вложил его в папку. Папку взял с собой и пошел к выходу. Перед дверью остановился, обвел всех тяжелым взглядом.

– Женя, вызови Стрижову повесткой. А я пошел к Лешему. Сдается мне, что пора раскрывать карты.

Часть 3. Левиафан.

Глава 1.

И что это на меня нашло? Я всегда знал, что рано или поздно, менты начнут на меня охотиться. Вовсе не потому, что они - хорошие, а я - плохой. А потому что я из их картины мироздания выбиваюсь сильнее, чем ОПГ, в открытую торгующая героином на рынке. Я эту проблему обдумывал не раз и не два, примерно представлял все возможные варианты развития событий, их перспективы и возможности. Самый простой вид взаимодействия - силовой - я отмел сразу. Тут же не с пятком гопарей силами меряться. Если вся махина МВД всерьез за меня возьмется, я и пискнуть не успею - прихлопнут, как комара. Что с того, что я за несколько часов из супового набора с костями регенерирую в совершенно здорового человека? Просто из моих нынешних врагов никто еще не догадался попробовать меня разрубить кусков на сто и разбросать по большой площади. Интересно, как я собираться буду? Или вот еще, если меня сжечь? Или в кислоте растворить? То есть это я чисто теоретически интересуюсь, пробовать желания у меня никакого нет. А вот взбесился чего-то, наорал на мента, да еще и отхлебнул его немного. По-хамски, короче, себя повел. Именно так и надо себя вести, если хочешь врага нажить. Он-то, кстати, корректнее разговаривал. Встретиться предлагал, поговорить... а я? Эх, все-таки ощущение собственной силы и безнаказанности очень плохо сказываются на человечности. Полгода назад я бы ни на кого так наезжать не стал.

Наверное, дело еще в том, как они на меня вышли. Приперлись к Ленке, наврали ей с три короба - про меня, про затопление, про страховки какие-то. Муть полнейшая в стиле Остапа Бендера. Тоже мне, стражи правопорядка. Да. Наверное, в этом дело. А еще вернее - не в том, как они на меня вышли, а через кого. Вот нравится она мне. Лена. Надо же было им из миллиардов живущих на Земле людей выбрать единственного, который мне небезразличен. Вот я и взбеленился, разумеется - это ж они мою слабую точку нащупали, да на нее и нажали.

Кроме шуток.

Приставь кто ей пистолет к голове и прикажи мне сдаться - пойду и сдамся, как придурок. Хотя и знаю отлично, что такие придурки потом побеждают только в фильмах, и то - в тех самых: придурочных. Влюбился? Может и так, не знаю. Просто я таких еще действительно не встречал. Умная, красивая, независимая. Сочетание - не такое уж и редкое, но Лена при всем при этом - не стерва. Уж как ей удалось - ума не приложу. Первое время я все поверить не мог, что у нее нету под боком какого-нибудь владельца банков, газет, миллионов долларов денег и десятков килограммов жира. Легкие деньги последних недель открыли мне двери в те места, в которые меня раньше не то, что не пускали, а про которые я просто не знал. И несколько простых истин я успел усвоить. Одна из них звучит так: если девушка не только красива, но и умна, то она отлично понимает, что ее красота - это капитал, который надо успеть выгодно вложить, пока он имеется в наличии. Ну и далее, у нее два варианта, исходя из которых к двадцати пяти она либо уже твердо замужем за каким-нибудь банкиром, либо - не замужем и не собирается, но здравомыслящему мужику такую надо обходить десятой дорогой. Ибо мужчины для нее - не более, чем ступеньки, по которым она лезет к сияющим вершинам.

Ну, я знаю людей, которые с этим моим утверждением не согласны. Через такого человека я с Ленкой и сошелся, до этого мы просто знакомые были: 'привет-привет'. Но это чуть позже, а тогда я сидел в кафе и спорил до хрипоты с мужиком, которого любимая бросила. Он там, в кафе то ли всех перестрелять, то ли (что вернее) сам стреляться собирался, махал 'Узи' направо-налево, в потолок стрелял, под столы всех загнал. Я его сначала тихонько выпить хотел, но потом передумал и подсел к нему за столик. Он от моей смелости (хотя смелость тут была, разумеется, ни при чем) офигел и мы разговорились. Потом мы с ним вместе на его 'мерсе' от ментов удирали - пьяные оба в дымину - пока он в окно блевал, я руль держал, ну и наоборот. Весело было, короче.

Так вот, он утверждал, что в девушке важнее всего неизбалованность. И что надо их искать не в клубах, а в сибирских деревеньках, где девушки все как на подбор - статные, широкобедрые и ни хрена не избалованные. И тогда-то она уж не сбежит от своего любимого к тому, у кого коттедж на этаж выше, машина на сто тысяч баксов дороже и хер на три сантиметра длиннее.

Очень самокритичный человек, в мужчинах это редкость. Даже среди пьяных. Особенно, среди пьяных.

А я говорил, что в современном мире красота - это деньги. А деньги, как известно, к деньгам липнут. И как ты свою широкобедрую сибирскую красавицу от мира соблазнов не береги - не выйдет. То там владелец строительной компании мелькнет, то тут директор турфирмы. И пусть она всю предыдущую жизнь делила одну комнату с восемью родственниками, спала на голых досках и была уверена, что туалет может означать только дырку в полу и ничего другого. Все равно через некоторое время она поймет, что жить в своей квартире с видом на реку - лучше, чем в снимаемой любовником хрущевке-однушке. Что ездить на лексусе - лучше, чем на подержанной японке-малолитражке. Что отдыхать три месяца в бунгало на Мальдивах - лучше, чем две недели в трехзвездочной Турции. А если не поймет - значит - дура, и нафиг ваще такая нужна. Потому что: на самом деле лучше.

– Нельзя так меркантильно рассуждать!
– горячился Томас. Ага, такое вот имечко у него оказалось, - нельзя! Надо, чтобы любила!

И, в подтверждение, стрелял одиночными по выставленным в баре бутылкам.

– А если будет любить, - говорил я, подзывая бледного, в цвет манишки, официанта, - то это, брат, еще хуже. Потому что она будет понимать, что достойна большего. И будет всё время сравнивать - стоит ли эта любовь элитной квартиры, лексуса и Мальдив. Любовь - чтоб ты знал - штука хрупкая, а каждое такое сравнение - это как молотком по бутылке шампанского. Пять раз выдержит, а на шестой так рванёт - рад будешь, если жив останешься.