Дыхание жизни
Шрифт:
Молчание. Теперь Мадлен сильно разволновалась из-за собственного рассказа.
А он спросил: «Ты и сейчас так чувствуешь?» (Мадлен трясет головой, показывая, что на этот вопрос было невозможно дать ответ). Глупо, да? Так глупо. Кто угодно на свете скажет: «Бери, что сможешь». Почему бы и нет? Бери! Так все поступают. В таком уж мире мы живем, все мы. В плену собственных желаний. «Я хочу это. И я это
Молчание.
И какова была цена? Что его не было со мной.
Фрэнсис. Да.
Мадлен. Почему это было так прекрасно? Что в этом было такого особенного? (Мадлен оставляет свой вопрос без ответа.) Итак. В тот раз мы шли вдоль реки. Потом нашли комнату в отеле. Еще один потрясающий вид на Темзу. Он тогда позвонил вам и сказал, что придет поздно. Еще я помню, как той ночью возвращалась домой. В полночь Ковент Гарден был совершенно безлюдным. Мокрые от дождя улицы. И я думала: вот как все обернулось. Пятнадцать лет спустя. Я согласилась на меньшее. Он не станет всей моей жизнью. Он станет всего лишь текстом за кадром. Вот на что это похоже.
Молчание.
И, думаю, так все и началось. (Теперь Мадлен улыбается Фрэнсис). Я вас видела только один раз, помните?
Фрэнсис. Конечно.
Мадлен. Вы пришли в Музей.
Фрэнсис. Да, я тогда собирала средства для какого-то фонда.
Мадлен. Да. Кажется, прошло несколько лет. На вас были блестящие синие туфли. Прямо как на королеве в вашем сне. Вы всем своим видом выражали безграничный интерес и дружелюбие — это было нечто! Вы безумно интересовались всем и всеми. Каждым словом, произнесенным рядом с вами. Оглядывали комнату. Его рука лежала у вас на спине. (Мадлен улыбается). Он нас представил друг другу.
Фрэнсис. Да, я помню.
Мадлен. У вас в руках была сосиска на палочке.
Фрэнсис. Правда?
Мадлен. Вы протянули мне руку.
Обе улыбаются воспоминаниям.
«Фрэнсис, дорогая!» Это подошел какой-то идиот. «Фрэнсис, ты потрясающе выглядишь!» Мы с вами так и не прикоснулись друг к другу.
Фрэнсис. Наверное.
Мадлен. Так и не пожали друг другу руки. Вы отвернулись.
Минутное молчание.
Помню, как я пробиралась к двери, просто рвалась наружу. К боковому служебному выходу в сторону Блумсбери. Как у меня сердце колотилось! Вот так я сбежала оттуда.
Мадлен отворачивается, наконец побежденная. Потом она встает и идет к двери.
Я вас отвезу на паром.
Фрэнсис. Правда? Как это мило.
Фрэнсис остается в неподвижности. Прежде чем Мадлен доходит до двери, Фрэнсис начинает говорить.
А у нас произошло вот что. Он увидел меня в саду. В один прекрасный день он вошел в сад и увидел меня. Над нами летали птицы, и небо было особенно ярким. Мне было семнадцать. А в этом возрасте первое, что приходит в голову: «вот оно!» Потому что ты молода, и ты никогда ни в чем не сомневаешься. И даже ждать ничего не приходится. Поэтому, когда что-то происходит, даже не удивляешься, а принимаешь как должное. В саду полно людей, и среди них этот мужчина, и он направляется прямо к тебе, и улыбается, как будто уже давно знает тебя.
Фрэнсис оборачивается и смотрит на Мадлен.
Потом мы поженились, и у меня никогда никого другого не было.
Фрэнсис опускает глаза.
Поэтому теперь мне так трудно от всего этого убежать.
Мадлен. Думаю, вы сможете.
Фрэнсис. Правда?
Мадлен. Обязательно.
Фрэнсис стоит какое-то время, не решаясь уйти.
Я провожу вас до парома. А потом пойду гулять по набережной. Почувствую на лице дыхание жизни. (Мадлен с минуту оглядывает комнату). Вы спускайтесь, я вас догоню.
Фрэнсис. Спасибо.
Фрэнсис выходит. Слышно, как она спускается по лестнице. Мадлен направляется к компьютеру, но ее отвлекает фотография в рамке, которую Фрэнсис оставила на столе. Она берет ее в руки, разглядывает какое-то время, затем открывает ящик и убирает туда фотографию. Потом закрывает ящик и выключает компьютер. Затем кричит.
Мадлен. Подождите, я уже бегу. Подождите меня!
Мадлен выходит из комнаты. Комната пустеет.
Занавес