Дымчатое солнце

Красивого и качественного нижнего белья было слишком мало, что доставляло русским красавицам дополнительные расстройства. Женя знала об этих лишениях не понаслышке, ведь до замужества жила, как и большинство ее соотечественников, в весьма скудных условиях. Благо теперь к ее услугам были самые престижные портные Москвы, чем она беззастенчиво пользовалась, посещая элитную ведомственную мастерскую пошива одежды Наркоминдела на Кузнецком мосту, которую, если верить слухам, посещала сама Надежда Аллилуева. Коммерческие магазины, где она закупала продукты, тоже строились не для обычного люда, к их услугам были заведения попроще.

Продукция ТЭЖЭ – пудра, губная помада, одеколоны и духи, несмотря на немалые по тем временам цены, раскупались вмиг. Модницы 30-х мечтали о заветной красной картонной коробочке духов с шелковой кисточкой – «Красной Москве».

После заката блистательной эпохи НЭПА, когда люди благодаря частному предпринимательству начали потихоньку жиреть, процветать стали спекулянты. Достать можно было все что угодно, но по огромному блату и за баснословные деньги, порой в комиссионных магазинах, на «толкучках» и в торгсинах.

Господство белого цвета и извечные мужские козырьки, женские косынки повсеместно захватывали пространство улиц. После революции моды в простонародье не наблюдалось, она словно унялась, стала антиподом настоящей моде. Заполненные пешеходами, трамваями и редкими автомобилями столичные улицы пестрели в столице огромными вычурными зданиями новоявленных магазинов, кое-где захваченных и переделанных из старинных построек.

Убогие бабы в тулупах, неопрятные, какие-то вечно неулыбистые и растрепанные работницы контрастировали с посетительницами салонов. При тяжелом физическом труде у них не бралось охоты скалиться. Никакого шика по сравнению с богатыми женами и артистками. Не было у них среди вечных бытовых забот и отсутствия подчас самого необходимого жажды следить за собой, находить время на шпильки и кудри. Требовалось обстирывать, обглаживать близких, кормить и воспитывать детей, при этом обязательно работать, ведь иначе с одним кормильцем при не очень высоких зарплатах семья не вытянула бы даже минимальный уровень жизни. Быт по-прежнему, невзирая ни на какую эмансипацию, считался призванием чисто женским, и мужья не стремились облегчать ношу своих спутниц.

В 1937 был открыт первый советский институт косметики и гигиены. Заверения товарища Жемчужиной, что «все секреты модных европейских салонов, за огромные деньги открывающиеся для буржуазных дам, мы сделаем доступными советской женщине», не особенно-то помогали измотанным товарищам женского пола. Электротехника была роскошью, так же как водопровод и канализация в большинстве домов тех лет. Те, чей быт раньше сводился к избе в одну комнату и лавкам вместо постели, получили возможность построить обиход с нуля. Переезжая в город, часто они имели с собой не больше чемодана вещей.

Охватывала магия фотографий тех лет. И какие-то испуганные, если не затравленные лица на бумаге. Редко кто умел выглядеть естественно перед камерами. Разве что на коллективных фото из турпоходов или празднеств. Натянутые лица, скупая мимика, хоть веселиться русский народ ухитрялся в любое время, избегая патологий абсолютного уныния. Люди увековечивали на бумаге шеи и запястья, лишенные украшений, короткие, нередко тронутые завитками волосы. Длинные ветки жемчуга или других бус, непостижимым образом добытые пудра, помада и даже твердая тушь.