Дыра. Путь на ту сторону

Так вот, криминал, не только воры, пытались влезть в дела связанные с Дырой. Ответ оказался ошеломляющим. Никаких арестов. Все менты, все чинуши, уверенно брали взятки как и прежде, и помогали труженникам теневого бизнеса освоить бизнес новый. Ничего особенного, они просто входили в новую сферу не совсем законной деятельности. Но ответка пришла жёсткая и непонятно откуда. Все менты все чинуши взявшие деньги, повымерли от суицидов и несчастных случаев в течении недели. А потом кто-то ударил по людям, всегда считавшимся «неприкасаемыми». Даже смотрящему по России, кто-то вогнал две пули в голову. Перебили всех кто хоть каким-то боком пытался затронуть дела ЦИДОНа. Кто, почему, зачем? Выяснить не удалось. Одно только узнали точно – РФ и службы Цина не причастны никак. Одного из генералов и вовсе выкрали прямо из дома и пару суток пытали, в смысле, допрашивали с пристрастием – полный ноль. Бедолага понятия не имел откуда ноги растут. Отработав, генерала закопали и решили зайти с другого бока, путём кнута и пряника, но уже в руководящей верхушке Цина. И снова пусто. Люди сотрудничали, хотя и неохотно, но никакой полезной информацией не владели. Более того, они даже не могли сказать кто этой информацией владеет. За то удалось узнать, что всем известные генералы и чиновники, считавшиеся руководством ЦИДОНА, на деле марионетки не решающие ничего и выполнявшие роль рекламного проспекта. Кто в действительности стоял у руля, выяснить не удалось. А стоило подойти слишком близко к истине, как начиналась новая череда необъяснимых смертей.

Последняя новость которую Сухой получил – удалось выследить одного из участников налёта на дом смотрящего. Парня взяли, потеряв десяток своих быков. А у него в зубе оказалась ампула с цианидом…, словно в дешёвом шпионском боевике. Кто этот тип, откуда взялся, выяснить и не получилось. Казалось его и в природе никогда не было. Парня пробивали по всем возможным базам, даже интерпол задействовали и некоторые российские спецслужбы, состоящие на втором довольствии - ноль. Парень будто таким вот и появился, взрослым, подготовленным, специально к началу задания. А до того в природе не существовал.

В общем, криминал устранился от опасного дела, но ничего не забыл. Однажды они выйдут на тех кто так жёстко и нагло ударил по ним и тогда соберут долги кровью, но пока сюда больше не сунутся. Так что помощи ждать не приходится. На ту сторону ему не перебраться.

Шанс что он найдёт нечто такое за что получит Амнистию и его вернут в родные края те же силы что сюда бросили – понт. Амнистия лишь яркий штришок для общественности. Никто не планировал возвращать меченных. Их выбрасывали сюда раз и навсегда. Потому что расстрел на месте не понравится общественности и не принесёт особой выгоды.

Вот так-то. Обречён он. Всегда будет здесь. Всё что отпущено ему придётся доживать на этой стороне. Так какие нахрен деньги, понятия и другие условности криминальной стороны цивилизованного мира? Нет его больше, не вернуться туда, осталась только дикая земля, километры полей, лесов и руин, населённые жутчайшими тварями. И всё равно, Сухой не мог заставить себя копаться в этом дерьме, когда рядом есть три быка – это их работа, их задача. Только Кон этот, да и то непонятно ещё, что он такое, может и вовсе просто мясо. Когда полностью очнётся станет ясно.

– Нахрен всё… - Буркнул Сухой, закрывая сумку. Свой порезанный спальник он уже достал, ну и хватит. В потёмках всё равно ревизию имущества не проведёшь, камин разжигать чегой-то в лом стало, а вот спать захотелось. Да и на улице совсем стемнело. – Обморозки! Обратно все, живо!

Кон вернулся первым. Сухой немедленно выругался матом. Кон, как единственный со стволом на выходе, должен был зайти как раз последним. Ладно уж, хрен с ним.

– Кон, Старый, спать падайте где хотите. Уборка переносится на завтра. Тормоз. – Тормоз не отозвался. Он вернулся последним и сейчас торчал у открытой двери, изображая статую. – Томоз мля! Короче, ты, - указал пальцем на парня, - закрываешь двери и ложишься к ним впритык. Понял?

Тормоз медленно кивнул и начал выполнять команду. Кон, Старый занились тем же самым - свои спальники они развернули возле своих же сумок, прямо в грязи.

– Свиньи блин. – Буркнул Сухой, решив не замечать, что сам прилёг на единственном участке пола, который упомянутые успели очистить от грязи.

Очень скоро все четверо уснули.

Едва рассвело Сухой проснулся и матерными возгласами да пинками начал поднимать товарищей по несчастью. В этот раз, Кон вновь проснулся и поднялся быстрее остальных. Старый встал от криков. Третий, Сухим называемый не иначе как Тормоз, поднялся только получив несколько раз обувкой в брюхо. Убедившись, что товарищи проснулись, Сухой раздал чёткие и ясные команды. В этот раз на уборку он определил всех троих, роль охранения выполнять стал сам. На очистку помещения от грязи, скелета и прочего мусора, ушло около часа. Комната обрела более менее пристойный вид. По крайней мере, отвращения домик уже не вызывал. Осмотрев результаты трудов арестантских Сухой разрешил им перекусить, чем тут же сам и занялся.

Они уже пару раз ели в пути и запас сухпайков выделенный военными слегка поуменьшился. Насколько ещё его хватит? Вор, покончив с завтраком, решил провести полноценную ревизию имущества. Уцелевшие сумки арестантов загрызенных кошкообразной тварью, он так же подверг осмотру и разорению – всё полезное из них деловито переложил в свою сумку.

К сожалению, при подробном изучении имущества выяснились крайне неприятные детали.

Оглашая комнату разъярёнными возгласами, Сухой влез во все сумки какие имелись в наличии. Анализатор в его сумке оказался просто пустым корпусом сего полезного прибора. У Кона он не включался и при сильном потряхивании чем-то звенел. Вообщем, из шести анализаторов, рабочим оказался только один. С патронами дела обстояли получше. В каждой сумке несколько коробок. С едой тоже всё в порядке и все фонарики работали. А вот с аптечками полный антракт. В двух сумках их не оказалось вовсе, в двух все лекарства просрочены, инструменты сломаны. Только аптечки Кона и Сухого оказались в полном порядке.

Ну, хоть ножи не деревянные дали и то хорошо.

– Суки, списанное барахло сдают смертникам, а сами поди толкают налево.

Вот такими словами закончилась ревизия имущества.

– Парни, - спустя несколько минут, после того, как поутихло бешенство от подарков солдатских, произнёс Сухой, - тусоваться вместе нам долго ещё. Пока не сдохнем…, в общем, давайте знакомиться. – Все трое сейчас сидели на полу. Кон у стены, напротив Сухого, неосознанно заняв почти такую же позицию, какую помнил по нескольким, общим с Сухим, перевозкам из одной тюрьмы в другую. Старый сел возле камина, вытянув ноги. Третий их товарищ, устроился у дверей, на корточках. Сейчас он без всякого выражения смотрел на стену, где час назад висел скелет.

– Так, не догоняете. – Вор скривил губы и продолжил свою речь. – Поясняю. У вас мозги спеклись в пожизняке. Нервы как проволока. Уверен, любому из вас, без анестезии можно ноги резать – вы хер пикнете, ничего не почувствуете. А тут, в этом грёбаном дерьме, мне вы нужны в сознании, с работающими бошками. Поэтому – знакомимся. Говорите всё, отвечаете на любой вопрос. Вспоминаете, по крайней мере стараетесь вспоминать. Ясно?

– Зачем? – Спросил Кон и удивлённо вскинул брови: он не узнавал своего голоса. В нём появились нотки, каких там не было уже года два!

– Ну слава богу. – Всплеснул руками Сухой. – Хоть один не до конца зажарился на этих грёбанных процедурах. Ты Кон очухаешься, полюбому. Но мужик, мне такой расклад не катит. Ты мне уже сейчас нужен живой и думающий. Въезжаешь?

– Я понимаю. – Кивнул Кон. А ведь действительно – он и правда понимал. Разум перестал выбрасывать на поверхность калейдоскоп непонятных воспоминаний. Мысли больше не путались. Думалось легко. Ну, в сравнении с тем, что было по приезду сюда – легко.

– Ну вот и ладушки. Кон, за погонялу я спрошу – ты часом не шулер?

– Нет.

– О как… - Сухой удивлённо приподнял брови, потом задумчиво нахмурился. Рукой махнул и сказал. – Слушай, я хрен знает, если не из-за карт, откуда такая погоняла?

– От имени.

– Чего? Странно блин. Костян тебя что ли звать?

– Нет. Конрад. – Сухой удивлённо хмыкнул, покачал головой.
– А фамилия?

– Иванов.

– Что? – Тут уж глаза у вора считай что на лоб полезли - с таким насквозь отечественным лицом такие имена…, толи папа с юмором был, толи мама пыльным мешком, да из-за угла сильно ушиблена…. Впрочем, бывало ведь и хуже. Он, было дело, знавал парня по имени Энэкин Николаевич Васильков. Понакурке любящий родитель и не такое имя дать может своему чаду. Кону считай ещё повезло. – Конрад Иванов? Тебя внатуре так звать?