Дырявый мир

В этот раз щелканье было только одно, которое шипящее. Зато грохоту стояло куда как больше. Да и дверь подверглась более серьезным испытаниям, но снова выдержала. Чего не сказать о моих нервах и состоянии в целом. А вот когда к первым щелчкам присоединились вторые, накатила апатия. Мозг перешел в состояние «похер, пляшем», из-за чего непроизвольно появилась улыбка. Сумасшедшая такая, неприятная. Сердце в груди знатно разогналось, но впустую. Вторые щелчки прозвучали лишь пару раз, причем резко и отрывисто, после чего всё стихло. Мне же как рубильник переключили, настолько резко покинули силы. Пол показался на удивление мягким, а темнота вокруг уже не такой страшной. Сон пришел мгновенно и как бы я не старался удержаться в сознании это не вышло.

Подъем для меня никогда таким тяжелым не был. Проснулся по будильнику, что ставил еще вчера на час дня и ощущения, прямо скажем, отвратные. И сразу пришло понимание, что больше просто так сидеть и ждать у моря погоды нельзя. Во-первых, нужно что-то решить с едой. Во-вторых, ночные гости. Нахрен бы они мне здесь не сдались. Ну и, в-третьих, город надо начинать разведывать. Как и окружающую его территорию. Неизвестно насколько я здесь застрял, а жить как-то вот хочется.

Первым делом провел ревизию всех своих запасов. Из еды осталось три основных блюда из сухпайка, полпачки галет, чай, плитка офицерского шоколада и четыре энергетических батончика. По калориям вроде неплохо, дней на пять растянуть можно. Дальше пробежался по лекарствам, но здесь лучше. Практически всё целое. Следом выложил и другие мелочи, отметив, что неплохо было бы положить снасти и какой-никакой фильтр для воды. Сейчас мне придется что-то придумывать относительно еды и на ум приходит только рыбалка. У берега я, понятное дело, ничего толкового не поймаю. Суп из гольянов? На худой конец пойдет. Как вариант, можно пройти вдоль реки в поиске впадающих в неё речушек поменьше, а там глядишь и с острогой, что поймать удастся.

Но пока всё это терпит.

Рано или поздно, но ночные гости окажутся более настойчивыми. Особенно, если мой запах снаружи задержится на подольше. И вот здесь я в невыгодном положении. Место неудобное, да и что за твари я понятия не имею. Значит, нужно форсировать события и немножко поменяться с ними местами. А то еще одна-две такие ночи и всё, моральное истощение начнет сказываться на физическом состоянии.

Откладывать в долгий ящик проблему с ночными визитерами не стал. Сходил за водой, сделал себе чаю, закусил темным невкусным шоколадом и начал. План у меня родился как бы и сам собой. Да и хитрить здесь особой нужды не было. Не знаю уж, что за твари, но становиться их добычей особого желания не было.

Самое главное это запах. Мне нужно от него избавиться. А так как под рукой не наблюдается кала животных, как, впрочем, и их самих, придется прогуляться. Сначала хотел озаботиться ветвями местных хвойных деревьев, которые вполне себе неплохо перебивают любые другие запахи, но по пути к лесу наткнутся на небольшие зеленоватые цветки, что росли сразу охапками. Невысокие, но похожие на ромашки, пахли они более чем мерзотно. Особенно если бутон растереть в руке резкость запаха в прямом смысле вышибала слезы из глаз. Но прежде чем поставить на них, провел некоторые несложные тесты. Небольшое количество растер на тыльной стороне ладони левой руки и подождал минут десять. Реакции никакой не было. После собрал с десяток бутонов и смачно так нюхнул. Свою ошибку осознал минут через пять, когда закончились рвотные позывы. Если один-два, ну ладно, три, цветка еще ничего, то вот десяток это уже все одиннадцать по десятибалльной шкале.

Вечером меня ждал еще один сюрприз, но в этот раз положительный. Пока раскидывал пучки цветков по казарме, пока обтирал ими косяки и выкладывал себе ложе на третьем этаже замка, взгляд случайно зацепился за кольцо. Сначала, в свете уже практически зашедшего светила, я думал, что мне показалось, но приглядевшись, понял свою ошибку. Камни уже не были прозрачными. Голубой цвет угадывался где-то в глубине камешков. А это значит, что никакой специальной зарядки они не требуют. Только нахождение в этом мире.

После этого события стало чуточку легче. Место для лёжки и путь до неё, цветами обработал я качественно. Само ложе застелил ветками, чтобы теплее было лежать. Ветки же приготовил и для того чтобы ими накрыться, но чуточку позже. Перед этим нужно оставить приманку в качестве своей крови таким образом, чтобы твари были, как на ладони.

Уже лежа в укрытии поймал себя на мысли, что мне это нравится. Нравится не быть добычей, но быть охотником. Ждать, пока ловушка захлопнется. Чувствовать прилив адреналина, когда сердце начинает биться быстрее, а мысли в голове становятся ясными.

Они пришли в то же время, что и две ночи до этого. Без пятнадцати пять утра, когда от непроглядной тьмы уже практически ничего не осталось. Сначала боковым зрением поймал движение и только после, когда сосредоточился, смог обнаружить два крупных горбатых силуэта. Они встали рядом друг с другом в одном из проломов и не двигались. Я тоже решил застыть, напрочь игнорируя желание прильнуть к прицелу и постараться их разглядеть. Снова эти щелчки и теперь уж точно можно понять, что это такая своеобразная речь. А вот когда твари чуть вышли из тени, позволяя мне их разглядеть, как следует, поймал себя на мысли, что это всё мне нихрена не нравится!

Провести параллели на кого они похожи труда не составило. Этакие летучие мыши, походкой, да и частично положением тела, напоминающие горилл. Серая кожа смотрелась сухой и очень тонкой. Через неё отлично просматривались мышечные волокна. Сами мышцы, ну здесь Костик бы обзавидовался. Голова точная копия летучей мыши, только, пожалуй, клыки куда как больше. Уши тоже бросались в глаза, но не своим размером, а тем, что словно не имели кожи. Красная воспаленная плоть, которая постоянно пульсировала. На голове имелся и шерстяной покров. Черный, жесткий, он шел вдоль всего позвоночника и терялся в паховой области, оставляя ноги голыми. Еще, что бросилось в глаза, так это руки, ну или передние лапы, хрен тут разберешь правильную терминологию. Существа передвигались, опираясь на три согнутые во внутрь пальца. Полностью ладонь в кулак не сжималась, ибо размеры этих пальцев не позволили бы.

И вот смотря на этих существ, возник резонный вопрос, а нужно ли мне вообще стрелять? Прошлую тварь вон не убило прямое попадание в глаз, а эти как бы и посерьезнее выглядят. Но с другой стороны, сейчас у меня и правильное расположение и эффект неожиданности. Не факт, что при следующей нашей встрече всё будет так же.

Пока разум вовсю боролся со страхом, который нашептывал трусливо переждать, твари сошли с места. Вторая была немного меньше первой, да и по окрасу выделялась в более темном спектре. Пригнувшись к земле и явно ловя запахи, существа медленно пошли к тому месту, на которое я разлил свою кровь. Небольшой порез с обратной стороны предплечья уже не болел, и я надеялся, что после обработки спиртом пахнуть не будет. Вот где-то со стороны города что-то хрустнуло и твари резким, но плавным движением, повернулись в ту сторону всем телом. Отметил, как затрепетала плоть их ушей, как позиция передних лап изменилась на возможный рывок, но через несколько секунд всё пропало. Короткая серия щелчков и они опять разворачиваются на мою кровь.

Наверно никогда еще до этого я не лежал столь неподвижно, как сейчас. Такое чувство, будто даже пропала необходимость в дыхании. Маленьких и коротких вдохов мне хватало, хоть я и чувствовал, как сердце начинает свой разбег.

Медленно, очень медленно твари подбирались к пятну крови. В какой-то момент они и вовсе прилипли к земле, практически с ней слившись. И не будь я выше их, трава стала бы серьезной проблей. А так из окна третьего этажа они были, как на ладони.

Примерно метров за десять твари застыли. Натурально замерли без движения и только легкий ветерок заставлял шерсть на их загривках колыхаться. Я тоже превратился в статую, хотя, казалось бы, куда больше? Но нет, как бы ни любил мой разум играть со мной в игры, но в такие моменты воображение решило не шалить.

Картина под называнием застывшие в янтаре продлилась недолго. Стоило ветру чуть усилиться, чтобы породить вокруг множество других звуков, как твари сделали шаг. Снова порыв и еще один шаг. Причем вторая начала забирать чуть в сторону, что было неприятно.

Четыре метра — уши вожака затрепетали сильнее.

Три метра — и шерсть на загривке приподнимается, превращаясь в этакий гребень.

Два метра — снова статуя, лапы которой сжались в напряжении.

Ветер разошелся не на шутку и это был мой шанс. Прильнув к прицелу, навелся на голову, выбрал свободный хоть спускового крючка и набрал в грудь воздуха.