Дыши мной

Осознание пустило ток по венам и отдалось дрожью в руки.

Это футболка не того мужчины.

Пальцы ослабли, ткань начала выскальзывать. Чёрт! Джемма резко подхватила футболку, мягкий, видавший виды трикотаж приятно лёг в ладонь и пощекотал запястье. По коже побежали мурашки. Здравый смысл потребовал немедленно швырнуть майку на место, однако… Джемма замерла, воздух в лёгкие стал проходить короткими рывками.

Она во все глаза уставилась на чёрную ткань. Это же идиотизм?

Она два дня утопала в мужских вещах, просто вещах, кусках тканей, и ничего. Однако сейчас от солнечного сплетения начало кругами расходиться тепло и заполнять каждую клеточку. Джемма завороженно погладила футболку большим пальцем, и подушечку пронзили маленькие электрические импульсы. Это точно ненормально. Обычная тряпка не может источать столько энергии… И не может так легко перебивать засевший в носу запах одеколона.

Однако вот они, импульсы. И тонкий запах геля для душа. Мужской. Настоящий…

Хрустальную тишину комнаты разбил резкий звук телефона. Джемма вздрогнула, швырнула футболку на кровать и отпрыгнула в сторону. Сердце центрифугой зашлось в груди. Задний карман джинсов завибрировал.

– Твою мать! – шикнула она в пустоту и прижала руку к горлу.

Это всего лишь телефон. Только телефон. Но так ей и надо. Нечего хватать всё, что плохо лежит. Дура! Во всём виновато обострённое чувство одиночества. Она резко влезла в карман, вытащила телефон и, мельком глянув на экран, прижала к уху.

Мама. Как всегда вовремя.

– Да!

– Ты про меня забыла, – в ответ прилетел обиженный детский голос.

Ч-ч-чёрт! Не мама. Еще один удар под дых. Джемма глубоко втянула носом воздух, тихо выдохнула.

– Привет, моё солнышко! – протянула она.

Постаралась, чтобы голос прозвучал как можно воодушевлённее. Однако в ответ такого же не последовало.

– Ты меня не забираешь, – серьезно констатировала Мия.

Деланный энтузиазм вышел из тела вместе с очередным вздохом. Джемма развернулась, обошла кровать и присела на деревянное изножье. Устало свесила голову.

– Я же говорила, что приеду в воскресенье, – волосы закрыли лицо короткой шторой. – А сегодня какой день?

– Я хочу домой.

Очередная проблема, которую придется решить. И это так же неприятно, как оторвать пластырь. И так же неизбежно.

– Подожди еще одну ночь и всё. Я обязательно приеду завтра.

– Не приедешь! – выпалила девочка. – Ты меня бросила, что ли?

Боже… Да, похоже, со стороны выглядит именно так.

– Мия… – Джемма подняла руку и прикрыла глаза. – Я никогда тебя не брошу, понятно? Просто в эти недели дома было много работы. Я же говорила, помнишь?

И в трубке стало тихо. Почти. Громкое злое сопение начало судорожно врываться в динамик. И ведь сколько раз об этом говорили… Могла ли Джемма забрать её раньше? По сути, за неделю ничего не изменилось. Ситуация с Иэном всё та же, но за это время Мия уже дошла до предела.

– Мия? – осторожно позвала Джемма.

– Помню, – последовал мрачный выпад.

Джемма откинула голову назад и посмотрела в потолок. Кажется, глубокой обиды удастся избежать.

– Попроси бабушку уложить тебя спать пораньше, чтобы завтра быстрее наступило. Хорошо?

– Ладно, – еще один колючий ответ.

– А я куплю тебе вишнёвый пирог.

– Честно?

На этот раз в голос примешалось недоверие. Джемма тихо хмыкнула.

– Честно-пречестно, – она опустила голову и уставилась в пустой камин. – А теперь дай бабушке трубку, я хочу с ней поговорить.

– Сейчас.

– Я тебя люблю, – добавила она.

– Я так не думаю, – скептически припечатала Мия.

Брови Джеммы поползли на лоб, а из динамика послышался топот ног.

Господи!

Когда она успела вырасти настолько, чтобы отвечать «я так не думаю» на признание в любви? И так теперь будет всегда? Джемма сильно потёрла висок и зажмурилась. Прислушалась к быстрым шагам. Она с трудом смирилась с той стадией, когда Мия начала таскать немногочисленную косметику, делать из своего симпатичного лица полотно абстракциониста и являться на глаза с восклицанием: «Я красивая!» В первый такой выход Престон выронил книгу и попытался замаскировать приступом кашля дикий хохот. «Всё, дальше начнутся мальчики», – заявил он тогда, вытирая стекавшие по щекам скупые мужские слёзы.

Как оказалось, был неправ. «Я так не думаю» наступило раньше.

Как-то очень незаметно.

Топот стих, послышался шорох и скрежет: мобильник перекочевал из рук в руки.

– Откуда у тебя мой телефон? – тут же раздалось восклицание мамы. И дальше уже в трубку: – Я не видела, что она забрала телефон!

Ну, теперь всё ясно. Джемма открыла глаза и уронила руку.

– Уже неважно. У вас есть какие-то планы на завтра?

– Только выспаться и ждать тебя.

– Ладно, – она медленно поднялась с деревянного изножья, медленно побрела к выходу из комнаты. – Если ничего не изменится, приеду с утра. Успокой её как-то, а то она предъявляет мне, что я её не люблю.

Лилиан пораженно охнула.

– Мия!

– Ну что? – донеслось до Джеммы.

– Что ты наговорила маме?

– Не ругай её, – вклинилась она снова. – Просто успокой и уложи пораньше.

Мама тяжело вздохнула.

– Ладно, как скажешь.

Джемма вышла в коридор, свернула к себе в комнату, но звук ударов в дверь остановил на полушаге. Семь часов вечера. Какого чёрта? Джемма резко сменила траекторию и крутанулась в сторону лестницы.

– Кто-то пришёл, – бросила она в трубку. – Мне нужно идти.

– Не задерживайся завтра, – успела проговорить Лилиан.

– Постараюсь.

Джемма не глядя сбросила вызов и побежала вниз.

Варианта всего два. Алекс или случайный постоялец. Лучше бы не Алекс. Хотя на самом деле он воспитанный и может быть даже приятным, и уж точно не сделал ей ничего плохого, однако… только бы это был не он. Джемма не могла объяснить это отторжение даже самой себе, и сначала его внимание не доставляло неудобства. Но позавчера его пришлось выставлять почти силой. Отреагировал он только, когда Джемма сослалась на скопившуюся бухгалтерию: бумажная волокита подействовала на юриста отрезвляюще.