Дыши в такт со мной

Кивнув, официантка оставляет Селму одну.

Стандартная процедура, публичный расстрел взглядами.

Селма достаёт телефон, одиночное оружие, способное отгородить её от любопытных взглядов. Чем быстрее перебираешь буквы и энергичнее снимаешь блокировку, тем быстрее взгляды рикошетом уходят в сторону.

Нужно прикрытие. На этой войне пленных не берут, но будь рядом даже самый посредственный сторонник – всё простительно.

– Селма!

– Нита, - Селма медленно поднимается, отставляя телефон на столе.

Её взгляд скользит по любопытным посетителям ресторана, они проиграли.

Её первый сторонник на войне одиноких прибыл, всё кончено, она выпала из поля зрения.

Минуя столики, к Селме спешит подружка.

Волосы невероятной длины, доходят практически до бёдер, от чего она кажется похожей на русалку. Ещё огромные глаза в обрамлении густых ресниц, большие губы и худощавое тело, где каждая косточка гордо выпирает, оттягивая кожу.

Как обычно одета не по погоде, джинсовые шорты и блузка из вискозы. Наверняка как обычно привёз водитель, а на улице она провела максимум секунд пятнадцать.

– Чудесно выглядишь, - Нита наклоняется к Селме и оставляет на её щеке невидимый поцелуй, в нескольких миллиметрах от кожи воздух нагревается от дыхания девушки. – Надеюсь, я не сильно опоздала.

Бросив сумку на соседний стул, Нита подтягивает к себе меню, Селма понимающе кивает.

Сколько бы она не строила из себя дурочку, Нита прекрасно понимала правила игры в бесчувственность.

Они собираются, чтобы хорошо провести время, а не жаловаться на жизнь и делиться переживаниями. Для этого есть ночи и мягкие подушки.

– Ты обогнала меня на входе! – голос возмущённой Пем овладевает перепонками Селмы и она почти заставляет себя не морщиться.

Подружка бывает слишком визгливой и вредной для модели.

– Прости детка! Клянусь, я тебя не видела!

Селме хочется смеяться в голос, когда две нимфы с безумно длинными волосами начинают обмениваться неловкими улыбками.

Они ведь ненавидят друг друга, обе ходят на одни и те же кастинги, и считают друг друга ужасными лицемерками.

По сути, они похожи, у каждой есть крохотный недостаток, от которого невозможно избавиться и не заметить окружающим.

Лицо Ниты казалось слишком вытянутым, а у Пем были огромные губы, и выступающая вперёд челюсть.

Только Пем была голубоглазой блондинкой, а Нита кареглазой брюнеткой, вот и вся разница.

Обе тощие, озлобленные на весь мир и обожающие менять парней.

Даже одежда на Пем была почти в точности, как у Ниты. Джинсовая юбка и блузка из хлопка.

– Заказываете без меня, ая – яй, не хорошо, - бормочет Пем, вырывая из рук Ниты меню.
– Большое спасибо.

Поджав губы, Нита возмущённо вздыхает, скрестив руки на груди.

Селма утыкается взглядом в телефон, уж лучше одиночное оружие, нежели неумелое прикрытие.

– Кстати, завтра у меня показ, - объявляет Пем.

Обычно они не хвастались своими заслугами, пока все не соберутся, но сегодня Нита видимо настолько вывела её из себя, что сдержаться она не в силах.

– Какая прелесть, - отвечает, Селма не отрывая взгляда от телефона.

– Стефан Ролланд хочет меня, - Пем пожимает плечами. – Разве я могла отказать? Думаю, его одежда будет смотреться на мне шикарно.

– Никого это не интересует, как на нас смотрится одежда. Их интересует лишь она, а не мы, - Нита посылает Пем сочувственную улыбку, мол, что взять с дурочки?

– Но, если одежда плохо сидит на модели, разве она может понравиться?

Они спорят ещё ровно пятнадцать минут, Селма угрюмо раскладывает пасьянсы в телефоне, пока к столику не подбегает Олин.

Как обычно выглядит, точно цветущая роза. Такая нежная, яркая, прекрасная, с широкой улыбкой выкрашенных в алый губ.

Селма ненавидела её, само совершенство очарования, всегда улыбчивая, глупая и не способная даже поспорить так же нелепо, как Нита и Пем.

– Девочки, я жутко опоздала.

Всплеск рук, бумажный платок, зажатый между пальцами.

Взгляд Селмы цепляется за белоснежную бумагу, Олин понимает собственную ошибку и заталкивает салфетку так быстро в сумку, как только может.

Орлиный взор пытается выискать разводы туши, покрасневшие щёки, но на лице Олин ни единого признака слёз.

Либо салфетка лишь для рук, либо консилер творит чудеса.

– Пробки жуткие, - Олин нервно смеётся, подтягивая к себе меню.

На ней бледно-жёлтая юбка из хлопка и капрона, типичная ошибка людей с её кожей. Бледные оттенки сливались воедино, и разделялись лишь благодаря яркому корсету с подвязками из шёлка и кружева, скрытому пиджаком.

Оглянувшись, Олин расправляет волосы, оставляя на скатерти длинный рыжий волос.

– А где Клео?

Клео.

Последняя подружка. Самое плохое прикрытие и колодец, полный тёмных откровений.

Она создала вокруг себя привлекательный образ и Селма не желала лезть за него, но Клео сама впускала в эту темноту пустого колодца, когда взгляд её становился отстранённым.

Когда она в очередной раз бездумно пила чай, или сидела на очередном модном показе, в её взгляде была такая бездонная тоска, что тайны сами собой начинали выходить наружу.

Селма отталкивала от себя жалость, сочувствие и тем более участие.

Сама разберётся, большая девочка. У неё есть Рассел, работа, чудесная мама и Селма не собиралась разбирать картинки волшебной мелодрамы в поисках осколков страшной реальности.

Она появляется спустя ещё пятнадцать минут.

Ей всё можно, она ведь теперь главный редактор журнала Trend в Нью-Йорке.

К тому же гордость мамы и почти замужняя леди.

Вокруг Рассела Бломфилда кружилось немало чёрных теней, но относительно Клео всё было предельно просто.

Его уже три раза видели в бутике Tiffany.

Наверняка делает кольцо на заказ. Вряд ли такой, как он согласиться на готовую безделушку. Ему нужно нечто особенное.

Чего не будет ни у одной, самой богатой невесты.

На Клео платье от Chanel.

Ярко-красное с шёлковым корсетом и отороченными бархатом рукавами.

Сняв пальто, Клео неловко поправляет волосы и, одарив девочек лучезарной улыбкой, опускается на свободное место.

– Клео, - Селма посылает ей слабую улыбку, убирая телефон в сумочку. Вот теперь можно поговорить.