Дыши всем назло

– Нет, Делайла, ты уж постарайся держаться от этого типа подальше, а как что-то случится, сразу говори мне! Ни к чему разыгрывать гордость, сколько мне еще считать синяки на твоем теле, сколько ты еще будешь молчать? Пока тебя не убьют?

Она отшатнулась от него. Вот он и высказался, наконец, чуть ли не накричал на нее, впервые за все годы их дружбы. Может, Аавилл действительно был деспотом, как о нем и болтали? Делайла сомневалась. На ее памяти не существовало никого деспотичнее Нерине Эсли – это она знала абсолютно точно. Вейн мог не воспринимать ее, плевать на нее с высокой башни, но он просто не видел, насколько сильно влияние Нерине, насколько она чудовищна, насколько безжалостна и неумолима. Делайла знала. Это ее мучили чуть ли не до смерти, прилюдно унижали и с фанатизмом уничтожали. Никого другого так, как ее.

И снова ехали в молчании, повторяя отрезок из жизни сегодняшнего утра. Зато теперь, в отличие от этого самого утра, у обоих в головах роились мысли, причем одни и те же, об одном и том же человеке.

Кто же он такой, в конце концов? То, что он сын мэра города – все знали, но что же не так обстояло с его характером? Хуже Нерине Эсли? Нет, наверное, не стоило и проверять. Только вот как избегать того, кого в глаза не видел?

– Вейн, останови машину… – Делайла нетерпеливо подскочила на сиденье, едва ей бросилось в глаза объявление на столбе. Даже ужасные сцены с Аавиллом Стоунером улетучились.

Вейн нахмурился и хотел уже засыпать ее вопросами, но, похоже, решил с этим повременить и остановился.

Делайла немедленно открыла дверцу, выпрыгнула на залитую дождем улицу и скрылась из виду за пеленой капель. Ее друг вытягивал шею, как мог, а Делайла тем временем сияющими глазами взирала на фонарный столб – точнее, на объявление, которое на него повесили.

– Требуется рабочий на бензоколонке… – прочитала она вслух, чувствуя, как на нее выжидающе смотрит Вейн. – Я должна получить эту работу.

Глава 2 "Сила духа"

Следующее утро выдалось суетливым и еще более безрадостным, чем вчера. Мать бесшумно ушла, не разбудила дочь, полагаясь на будильник, который, в свою очередь, Делайла забыла завести перед сном, и посему первые уроки она просто-напросто проспала. В какой-то степени было даже хорошо, что на уроках учителя почти не замечали ее, а порой и забывали ее имя, и потому отсутствие Делайлы не так сильно их огорчило бы. Обидно только, что снова придется засидеться в кружке и потерять время, но ничего не поделаешь, коль уж такая растяпа.

«На математику и английский не пришла, – первым делом подумалось Делайле, когда она взглянула на расписание в школе. – Прекрасно».

Потребуют ли от нее объяснений учителя? Тем более что на ней еще лежал грешок за вчерашние пропуски. Если так пойдет и дальше, то и скатиться в учебе не мудрено, а последние два года очень важны. Кто еще сможет помочь матери с заработком в будущем, как не родная дочь?

Делайла, помрачневшая от невеселых мыслей, уныло поплелась к шкафчикам, чтобы выгрузить лишние учебники, но когда добралась до цели и открыла дверцу, в глаза сразу бросилась надпись: «Бертран вонючка».

– Очень мило, – только и выдохнула Делайла, процитировав свои мысли. – А еще оригинально.

– Тебе что, мало? – немного разочарованно спросил за ее спиной женский голос.

«Кто бы сомневался, что это твоя каллиграфия», – устало пробурчала Делайла про себя и медленно обернулась. Нерине смотрела на нее хмуро и недоуменно, чем в какой раз напомнила ей своим видом потерянную маленькую девочку.

Делайла содрогнулась. Ей что, действительно жаль Эсли?

– Мне-то достаточно, а вот у вас уже не хватает фантазии, – буркнула она, чувствуя, как страх вместо жалости потихоньку захватывает над ней власть. – Дай пройти.

Делайла и не ожидала, что ее так просто пропустят, но Нерине, похоже, сегодня находилась в хорошем расположении духа, поэтому не только отошла, но и скрылась за стеной. Вот так просто, без единого колкого замечания или попытки толкнуть давнюю неприятельницу со всей силы.

Делайла, воспользовавшись благоприятным исходом ситуации, не стала понапрасну терять время и продолжила выгружать свои вещи.

Она не заметила, как из одного учебника выпала фотография.

* * *

Нерине в последний раз выглянула из-за угла.

Ушла. Теперь Делайла Бертран поплатится за вчерашнее. И вообще, этого Дефенса тоже неплохо бы на место поставить. Будет знать, как перечить ей и угрожать. Еще не хватало, чтобы всякие мальчишки вмешивались в ее дела, которые, будучи незавершенными, совсем сведут Нерине с ума. Бертран неотступно преграждала ей путь, и, похоже, даже не осознавала, что ее существование стоит Эсли поперек горла, чем не могла не раздражать только сильнее.

«Чертова святоша!» – думала о ней Нерине каждый раз, и все ее внутренности сводило, как от боли. Наверное, если бы она была такой же сильной, как ее брат, то непременно первым делом убила бы Бертран и почувствовала неимоверное облегчение, но пока все, на что хватало сил – лишь отравлять жизнь. Любыми способами.

Поэтому Нерине не собиралась вот так уходить, ничего напоследок не сказав и не сделав, иначе вся ее борьба потеряла бы смысл. Ее существо умоляло об отмщении, о победе в этой странной войне, которая разгорелась с самой первой их встречи, и от которой в крови закипал безудержный и ничем необъяснимый гнев. И хотя иногда Нерине не понимала, что ей движет, и почему порой так хочется упиться страданиями Бертран, она гнала прочь мысли о примирении и снова строила планы по уничтожению проблем. Главное, чтобы Бертран тоже сражалась и ненавидела ее, а вместо этого – Нерине готова была поклясться – она только смотрела на нее с сожалением и… пониманием?

Эсли задрожала от ярости и бешенства. Никто не смеет ее жалеть!

– Сломайте этот чертов шкафчик, – резко бросила она и обхватила себя руками, словно успокаивая.

А чтобы ее обескураженный взгляд не заметили, она опустила глаза в пол и внезапно увидела фотографию, на которой был изображен мужчина на фоне машины. Такой улыбчивый, радостный. Нерине сощурилась. До прихода Бертран никаких фото в коридоре не валялось, и очутилось оно здесь явно после того, как эта идиотка заявилась. Что, неужели ее отец? Да, сегодняшний день обещал быть интересным.

– Нерине, что там у тебя? – спросила одна из ее приближенных.

– Не твое дело. Оставьте шкаф в покое, у меня есть идея получше.

Подруги надули губы, нахмурились, но выслушали то, что говорила им со счастливым лицом Эсли, хоть особо вникать и не спешили. В конце концов, если уж Нерине бралась за издевки над кем-нибудь, это было просто весело и безо всяких объяснений.

Весь класс также поднялся на уши, стоило только Эсли появиться в проходе, а как фотография и ее история вылезли на свет – все девчонки чуть ли не сбили Нерине с ног. Она снова находилась в центре внимания, но не того, которого она жаждала. Аавилл Стоунер, как ни в чем не бывало, продолжал беседовать с Орлеаном, кажется, не замечая Нерине, к ее ужасной ярости и недовольству.