Дыши

– Догоняй, – сказал Джейк, пройдя мимо меня.

Он исчез под водой и выплыл в метре от ребят.

– В этот раз подстраховалась?

Я почувствовала его дыхание у себя на правом плече. Его тихий голос пробрал меня до каждой клеточки моего организма. Внутри все перевернулось, я точно могла слышать бешеные удары своего сердца. Он имел ввиду мою одежду – она полностью закрывала мои побои. Разодранные коленки уже зажили, остался только белый след от ран. Мои глаза смотрели в одну точку, мое тело онемело, пересохли губы. Мое имя произносили ребята, но я даже не могла разглядеть их лица. Эхом раздаются голоса, шум волн стал затухать. Я невольно обернулась и поняла, что Эван больше не стоит за моей спиной. Он сидит на крыльце дома и докуривает сигарету. Странно, но я до сих пор ощущаю его тепло. Каждый шаг дается все труднее и труднее. В глазах стало темнеть и я не вижу, в какую сторону иду. Мои ноги стали ватными, я чувствую усталость. Я иду на зов своего имения и вот…я падаю.

– Вторая попытка так же – неудачно.

– Значит, я все же для чего-то живу.

Мы лежим на дне рампы, смотрим на звездное небо. Как странно, что я до сих пор жива. Несколько часов назад я лежала на земле без памяти, без попытки дышать и мыслить. Мое внезапное исчезновение в воде – словно фокус. Зачем я вообще пошла в воду, если чувствовала себя плохо? Жалкие мысли о том, что это пройдет, превратились в дым. Я несколько секунд глотала соленую воду, а потом кто-то не дал мне умереть – вытащил на берег. Я не узнала, кто сделал это и не узнаю никогда, потому что не хочу. Мне достаточно осознавать, что мой шанс умереть провалился. Да это даже не было запланировано. Потеря сознания, скорее, произошла на нервной почве и от того, что я ела в последний раз только вчера утром. Я уловила только непонятные картинки, приходившие ко мне в голову, во время небольшого периода моего отклонения от мира.

– Ты считаешь, я это специально?

– Нет, просто ты играешь с огнем, который рано или поздно столкнет тебя с нужного пути.

Эван делает глоток из бутылки и передает ее мне. Я вздыхаю и приподнимаюсь на локти, чтобы попробовать напиток. Знакомый вкус пива прошелся по пищеводу, от чего я поморщилась и закашляла.

– Я завтра уезжаю, – отдала бутылку Эвану.

– Счастливого пути, – равнодушно ответил он.

– Но я не хочу, – я легла на холодный бетон, – Я сбегу.

Мои слова вызвали смех у Эвана. Возможно, это звучало глупо, но именно эти слова были у меня в голове. Обстоятельства, происходящие со мной, не дают мне выбора.

– Я сбегу! Ты не веришь? – следом послышался очередной смешок, только уже громче.

– Придурок.

Я сделала несколько глотков и встала с бетонного покрытия. Сделав два шага вперед, я почувствовала головокружение. Найдя в себе силы, я вскарабкалась по наклонной горке. Направилась к горящему костру, вокруг которого расположились ребята. Я села рядом с Джейком, который приобнял меня и стал что-то нашептывал на ухо. Я не слышала, о чем он говорил, не думала, что означают его обнимания. Я вообще ничего не понимаю. Я мечтаю о свободе, о независимости. Я хочу сбежать от этого мира, от той реальности, в которой живу.

Ночь. Я люблю ночь. Странный запах городской улицы впитал в себя мысли одиноких людей. Переходя пустынный перекресток на красный цвет, я становлюсь на середину проезжей части. Днем меня бы в секунду сбила машина, а ночью я продолжаю жить. Мне хочется закричать от этого удовольствия находится здесь именно в такое время суток. Мигающие огни светофора, непонятно для кого они работают, свет уличных фонарей, слегка потухший свет в окнах многоэтажек. Пьяной походкой иду по дороге, я достаточно выпила, чтобы прибывать в таком состоянии. Глаза начинают слипаться, и у меня появляется странное желание – лечь на асфальт. Посмотрев на себя со стороны мне было бы до ужаса стыдно. Я валяюсь на холодном асфальте, смотрю на маленькие звездочки. На улице никого. Мне совершенно наплевать, если на меня кто-то смотрит с балкона или сидит в припаркованной машине. Я начинаю нервно смеяться, что вскоре моя улыбка переходит в насмешку, а с глаз полились слезы. Перевернувшись на левый бок, я впилась ногтями в асфальтированную поверхность. Выдернув наушники из ушей, вместо любимой музыки я слышу мой надоедливый плач.

– Где ты так долго шлялась? – послышался голос с кухни, как только я переступила через порог дома, – Шалава малолетняя.

Я прикоснулась затылком к холодной стене. Мои руки дрожали, к горлу подошел комок. Я выдохнула пропитанный табачным дымом воздух и направилась к лестнице.

– С кем я разговариваю?! – ее слова заставили меня остановиться.

– Я хочу спать.

– Раньше домой нужно приходить, а не шляться где попало, – она делает одну затяжку, – Так и знала, что нужно было тебя сдать в детдом, – пробормотала она себе под нос, – Может ты уже не девственница, мм?

Я набираю в легкие побольше воздуха.

– Мне жалко тебя, – вырвалось из моих уст.

Я облокотилась о бетонную стену и закрыла глаза, не дав слезам вновь выйти наружу. Я сжала челюсти, как воспоминания моей жизни стали посещать мою голову все чаще и чаще. Картинки неприятных сцен мелькали перед глазами, и мне казалось, что мне снова придется все это пережить. Словно я сегодня умру, а завтра я воскресну.

– Себя пожалей, кем ты вырастешь, бессовестная! – это последняя капля.

– Мне надоело, мама, надоело! – я повысила тон и зашла на кухню, – Мне надоела такая жизнь. Вы мне вот тут уже сидите! – начинаю плакать, – Я устала от вас...!

– Ах ты дрянь такая…! – я получила пощечину, – Зачем я тебя вообще рожала! Ты мне всю жизнь загубила! – кричит она.

Моя ладонь прикоснулась к горящей щеке. В проеме показался Дэвид. Я чувствую, как внутри нарастает поток эмоций. Глубоко дышу и ощущаю, как во мне бушуют негативные мысли, желание все высказать.

– Чем от тебя пахнет? Ты пила, Эмили?! – скорее это звучало не как вопрос, а как утверждение.

– Ты думаешь, она любит тебя? – говорю я спокойным голосом с ноткой ненависти.

– Ты слышишь меня?! Ответь на вопрос! Сколько ты выпила?! – я не обращаю внимания.

– Она ждет отца, который скоро выйдет из тюрьмы, – я повернулась к кухонному столу и судорожно открыла нижний ящик, где хранятся все письма, квитанции, счета. Я нашла нужный конверт и развернула клочок бумаги. – Ты для нее игрушка, как предмет пользования, – я ткнула письмо в лицо Дэвида. – Я ненавижу вас! – еле заметно помотала головой, глаза показали невысыхающие слезы.

Наверное, я плачу потому, что боюсь потерять все, что имею сейчас. Я задыхаюсь собственными стонами и начинаю рыдать еще громче. Мне больно. Мои пропитанные болью слезы скатываются со щек, словно лезвие по гладкой коже. Пристрелите меня, прошу.

– Давай…еще сильнее…ну же, давай…! – бормочу я про себя, – Тебе же это нравится…нравится тебе это… – сжимаю зубы.

Я на полу. Нервно скребу ногтями по паркету. Волосы прилипли к влажным щекам. Вздрагиваю, зажмуриваю глаза, когда получаю больной удар ремнем. Я не могу, я просто не выдержу всего этого…хватит! К горлу подходят горячие слезы.

– Если еще раз ты позволишь себе что-то подобное, тебе придется дорого поплатиться! Ты поняла меня?! – я молча кивнула.

Я отползла от него на метр и прильнула к холодной стене, поджав под себя ноги. Его злые и полные гнева глаза переметнулись от меня к лестнице. Он оставил меня, чему я была, несомненно, рада. Я повалилась на один бок и стала откашливаться. Мое тело гудело, словно меня ударили электрошокером. Ноги тряслись, глаза никак не могли сфокусироваться. Я давила локтями себе в живот, запустила руки себе в волосы и сжала кулаки. Я готова закричать. Узнает весь мир, я клянусь…! Быстро пристрелите меня! Немедленно!