Дюна: Пауль

Не прошло и доли секунды, как взорвалась маленькая бомба, заложенная под троном императора. Над помостом взлетел огненный шар.

~ ~ ~

Совершенство заключает в себе надменный вызов. Если человек настаивает на совершенстве, а в ответ получает изъеденную изъянами человечность, то он разочаровывается и впадает в иррациональный гнев, доказывая тем самым, что и он сам — всего лишь человек, причем ущербный.

Дюны Муад’Диба

— Сегодня у нас будет новое развлечение. — Тихий голос Талло дрожал от волнения, когда они с Мари встретились в одном из учебных залов. Наблюдавшие за ними тлейлаксы, кажется, считали их общение «конструктивными играми», но доктор Эребоом нервничал все сильнее, видя нарастающее подозрение в отношении его кандидата на роль Квисац-Хадераха. По большому счету Талло был подобен пустоте в человеческом облике, дававшей немного ответов на вопросы о своей сути.

— И что же это за развлечение? — Мари огляделась, но не увидела ничего необычного в маленьком лабораторном помещении. Стены были увешаны автоматами для интерактивных игр, а в самой комнате стояли экзотические механические тренажеры. За одной из множества темных зеркальных панелей — Мари знала это доподлинно — скрывалась вездесущая камера слежения. Изображая детскую непосредственность, Мари всякую минуту ждала от Талло какого-нибудь сюрприза.

Не обращая внимания на прячущихся за зеркалами наблюдателей, он взял Мари за ручку и вывел в коридор.

— Я хочу, чтобы сегодня, в этот особый день, ты была со мной. Я долго ждал этого дня. — Он повел ее к пункту охраны, где сидели два бдительных тлейлакса средней касты, но синие огоньки тревожных сканеров погасли при приближении Мари и Талло. Кандидат на роль Квисац-Хадераха и девочка прошли мимо охранников, которые, казалось, не заметили их, хотя и смотрели в упор.

Способность Талло манипулировать техникой тлейлаксов казалась сверхъестественной.

— Мастера возлагали на меня большие надежды, но, кажется, уже ничего от меня не ждут. — Безупречные губы юноши сложились в презрительную улыбку. — Зачем им было создавать Квисац-Хадераха, если они полагали, что смогут втиснуть его в угодные им рамки?

Они прошли второй пункт охраны, но, как и в первый раз, охранники просто их не заметили. Подойдя к выходу, Талло коснулся ладонью панели идентификатора. Дверь бесшумно поднялась вверх, открыв выход. Талло сжал кулак.

— Я знаю о городе Фалидеи гораздо больше, чем они могут даже догадываться.

Мари насторожилась еще больше, когда они проникли в какую-то комнату с высокими потолками — судя по всему, это была запретная зона. Спутник Мари запер за собой дверь и блокировал ее изнутри тяжелым металлическим брусом.

— Так, мы забаррикадировались. Все, теперь мы в безопасности.

— В безопасности от чего?

Всем своим существом Мари предчувствовала опасность, и исходила она от Талло.

— Теперь мы можем спокойно заняться делом. — Его обычно бесстрастное лицо стало резким и угловатым, в глазах появился маниакальный блеск. — Предзнание, данное мне тлейлаксами, позволяет мне предвидеть, что я потерплю неудачу. Я обречен на нее. Но то, как именно я потерплю фиаско, находится под моим контролем. Но уж если мне не суждено стать Квисац-Хадерахом, я постараюсь, чтобы мой провал стал весьма зрелищным.

Он коснулся своего предплечья, на котором из-под рукава спортивного костюма проступила влажная кровавая полоса от особенно глубокого пореза.

— Лучше всего запоминаются болезненные уроки.

Только теперь Мари рассмотрела девять камер, запертых электронными замками. В каждой камере сидел двойник Талло — мускулистый, безупречно сложенный молодой человек.

— Познакомься с моими братьями, — сказал он. — Все они подготовлены мне на смену.

Идентичные копии Талло стояли в своих клетках, вперив в пространство молящие взгляды. Все копии бодрствовали, находились в состоянии повышенной готовности, казалось, напряженно ожидая своей очереди.

— Видишь, каждый из них ждет, когда меня уничтожат и выбросят, чтобы стать следующим. Не надо слушать, что говорит Эребоом. Тлейлаксы еще очень далеки от создания настоящего Квисац-Хадераха.

— Ты собираешься их освободить?

Глядя на девять оставшихся клонов, Мари задумалась о том, сколько было клонов до Талло и от скольких избавились тлейлаксы. Может быть, нынешняя копия кандидата тоже вот так стояла в клетке и с нетерпением считала бесконечно долгие дни, ожидая своей очереди? Сколько же предыдущих версий Квисац-Хадераха были признаны негодными и уничтожены?

Талло грациозно поднялся на галерею, протянувшуюся вдоль стены на высоте камер. Мари поднялась за ним, пытаясь скрыть беспокойство и поглядывая на запертых в клетки клонов, внимательно следивших за каждым движением Талло. А он застыл перед панелью дистанционного управления; отсутствующим взглядом он смотрел в одну точку, словно сложные приборы ввели его в транс.

Мари молча встала рядом, внимательно следя за Талло. Тихим грустным голосом он обратился к девочке:

— Всю мою жизнь мастера сканерами регулярно исследовали мой головной мозг, проводили сложные биохимические тесты, закручивали по своему усмотрению мое мышление, регистрировали мои движения и записывали слова. Но я устроил так, что теперь они никогда не смогут этого делать. Я обманул их. — Он посмотрел на нее, и лицо его исказилось от душевной боли. — Я обманул и тебя, Мари. Всеобъемлющее знание и предзнание ложатся слишком тяжким грузом на мои плечи, я не могу больше его выносить. Меня подавляют завышенные надежды, возложенные на меня тлейлаксами. — Он скорчил недовольную гримасу, но Мари и раньше замечала у Талло резкие перепады настроения. Он протянул руки к панели, словно нащупывая ладонями теплые потоки, поднимавшиеся от электрических цепей аппарата.

Мари напряглась, ожидая, что Талло сделает в следующий момент.

— Я — больше, чем обычный клон, больше, чем гхола, — сказал он, — и намного выше обычного человека. Доктор Эребоом соединил в моем сознании молекулярную память множества людей. Эту память он извлек из клеток исторических личностей, что, как он полагает, поможет мне стать их всемогущей марионеткой. Я чувствую, что я — Гильбертус Альбане, основатель ордена ментатов. Я — Йоол Норет, величайший мастер меча в истории Гиназа. Одновременно я — кронпринц Рафаэль Коррино и много тысяч других лиц.

— Мне довольно того, что моего товарища по играм зовут Талло, — сказала Мари, намеренно придав излишнюю инфантильность своему тону. — Давай позовем доктора Эребоома. Он поможет тебе, и ты почувствуешь себя лучше. Или давай обратимся к моей маме, она научит тебя некоторым приемам техники Бене Гессерит.

— Я не хочу чувствовать себя лучше. Я хочу сделать заявление. Как еще можно заставить тлейлаксов понять, что они сотворили, поколебать их высокомерную уверенность в том, что такая испорченная раса, как они, могут создать совершенство, а потом управлять им?

Мари попыталась отвлечь его:

— Мы можем бежать отсюда. Мы можем убежать из Фалидеев, улететь с этой планеты, чтобы увидеть вселенную. Давай убежим вдвоем.

— Не важно, куда я убегу. Здесь я все равно навеки останусь узником. — Он пальцем постучал себя по лбу. — Физическое бегство не поможет мне избавиться от того, что у меня внутри, или от того, что будет внутри у них. — Он протянул руку в сторону клеток с клонами.

Мари попыталась увести его от панели управления.

— Мне не нравится эта игра.