Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь

Самому Сэлинджеру особенно нравилась «Крохотулька», и которой рассказывалось о девушке, имевшей привычку мод столом пожимать руки мужчинам. Со слов Сэлинджера, и «Стори» рассказ отказались печатать потому, что его героини слишком много пьет. Впрочем, не всегда стоит буквально верить тому, что он говорил о своих произведениях.

Тем временем литературные интересы Сэлинджера становились все шире. Получив увольнительную, он обычно ехал в соседний город Дейтон, где снимал номер в гостинице «Гиббонс», и там, в тишине, читал. Уже больше не ограничиваясь соотечественниками вроде Ринга Ларднера и Шервуда Андерсона, он всерьез увлекся Толстым и Достоевским.

Что касается собственного творчества, то Сэлинджер уже некоторое время размышлял, как поступить с накопившимися рассказами о Холдене Колфилде — попытаться сконструировать на их основе роман или издать в виде сборника новелл. Летом 1943 года он, судя по всему, принял окончательное решение. «Я успел близко узнать парня, о котором пишу, — делился он с Бернеттом. — Он заслуживает того, чтобы стать героем романа». Бернетту это решение пришлось по душе.

После серии довольно легковесных вещиц Сэлинджер вернулся к серьезному творчеству в рассказе «Элейн», начатом, судя по всему, в первые дни лета 1943 года. Изначально он собирался написать что-нибудь во вкусе «Сатердей ивнинг пост», но в процессе работы начал все тщательнее выписывать и мучительно переписывать каждую строчку. Когда рассказ был готов, Сэлинджер совершенно справедливо посчитал его лучшим из всего до сих пор им написанного. Этим рассказом он продолжил разработку темы утраченной невинности — на сей раз под очевидным влиянием недавно открытых им для себя великих русских писателей.

«Элейн» — это история про недалекую, но чрезвычайно красивую девушку, вступающую в немилосердный к ней мир. Доброй, чуткой и доверчивой Элейн Куни понадобилось девять с половиной лет, чтобы закончить восемь классов. После школы она могла искать поддержки лишь у своих матери и бабки. Но те целиком погрузились в мир кинематографических грез и не могли оградить наивную девушку от опасностей, поджидавших ее на каждом углу. Вместо этого они постоянно таскали с собой Элейн из одного кинотеатра в другой.

В одном из кинотеатров она познакомилась с билетером по имени Тедди, который пригласил ничего не подозревающую девушку на пляжный пикник и там соблазнил ее. Через месяц Элейн вышла за него замуж. Праздничный свадебный обед был омрачен ссорой между матерью Элейн, миссис Куни, и матерью жениха. Мать и бабка новобрачной вдруг поняли, что Элейн им страшно дорога и что они не смогут без нее жить. Поэтому они силой вырвали девушку из объятий Тедди и его семейства.

От героинь предыдущих рассказов Сэлинджера Элейн Отличается тем, что случившееся с ней — бесповоротно. Раз потеряв невинность, она лишилась возможности вернуться и мир чистоты и простодушных иллюзий. Эмоциональная вспышка ее матери явно не продлится долго, и миссис Куни скоро снова с головой уйдет в голливудские фантазии, оставив Юнейн один на один с миром, который рано или поздно довершит начатое Тедди дело разрушения.

Впрочем, никто не мешает Элейн вслед за матерью и бабкой найти убежище в воображаемом мире кино. Повествователь рассказа был бы только «за» — ущербной Элейн нужна своя особенная реальность. Ведь нет же ничего странного в том, чтобы создать мирок, отдельный от реального, для невинного ребенка.

Литературные занятия, которые сержант Сэлинджер держал и тайне от сослуживцев, неожиданным образом помогли ему освбодиться от начинавших порядком тяготить служебных обязанностей. Кто-то из начальства наткнулся в «Сатердей ивнинг пост» на «Братьев Вариони», а в «Карманной книге солдата, моряка и морского пехотинца» — на рассказ «Виноват, исправлюсь». В результате Сэлинджера перевели в отдел пропаганды командования тылового обеспечения ВВС — и «огромную идиотскую контору с кучей пишущих машинок», как он сам характеризовал свое новое место службы в письме к Уиту Бернетту в июле 1943 года. И хотя сочинение агиток про военно-воздушные силы не казалось Сэлинджеру верхом мечты, само по себе перемещение из чистого поля за стол с машинкой не могло его не радовать.

В промежутках между написанием материалов для командования тылового обеспечения Сэлинджер успел побывать и командировках в Нью-Йорке и Вашингтоне. В сентябре в компании фотографа из журнала «Лайф» он должен был отправиться куда-то в канадскую глушь, чтобы написать для «Кольере» репортаж про военных летчиков. Но в Канаду Сэлинджер в тот раз не попал, поскольку его карьере в отделе пропаганды внезапно пришел конец.

В июле 1943 года сержанта Сэлинджера начали проверять на благонадежность. Повышенный интерес со стороны соответствующих подразделений Военного ведомства был вызван очередным его рапортом — на сей раз о зачислении в Корпус военной контрразведки. Сотрудники Военного ведомства навели о нем справки в нью-йоркской школе Макберни и училище Вэлли-Фордж. Уит Бернетт и еще несколько знакомых Сэлинджера получили официальные письма следующего содержания:

«Не сочтете ли Вы возможным поделиться с нами Вашим мнением относительно того, насколько Джером Дэвид Сэлинджер благоразумен, ответственен, честен и лоялен своей стране и ее институтам? Не располагаете ли Вы сведениями о его членстве в какой-либо организации, имеющей целью насильственное свержение конституционной формы правления? Не видите ли оснований подозревать его в неблагонадежности по отношению к Соединенным Штатам?

Капитан ВВС Джеймс X. Гарднер».

Любознательность капитана Гарднера изрядно Сэлинджера позабавила. За полтора года, в течение которых командование так и не нашло достойного применения его способностям, а вместо этого без конца переводило с одной должности на другую, не растерять эти самые благоразумие и лояльность было мудрено. Избавившись от последних иллюзий относительно военной карьеры, Сэлинджер решил по возможности целиком посвятить себя сочинительству. И тут-то как раз Военные наконец обратили на него внимание.

Интерес начальства привлекли не литературные таланты и деже не имевшееся за плечами у Сэлинджера военное образование. Важнее оказалось владение немецким и французским тыками, а также то обстоятельство, что Джерри почти год провел на территориях, впоследствии оккупированных Германией, а из Австрии уехал буквально накануне аншлюса. Это и определило его назначение в контрразведку.

В предвоенные годы агенты Корпуса военной контрразведки занимались главным образом тем, что наблюдали за настроениями личного состава американских вооруженных сил. С началом Второй мировой войны перед корпусом были поставлены совсем другие задачи. В конце 1943 года, когда начала активно готовиться долгожданная высадка союзников и Европе, к каждому задействованному в ней полку было прикомандировано по два контрразведчика. Им вменялось в обязанность налаживать контакт с местным населением и выявишь в его среде тайных пособников нацистов.

Карьера контрразведчика началась для Сэлинджера с того, что его перевели на военную базу Форт-Холаберд, расположенную на окраине Балтимора, штат Мэриленд. Из Форт-Холаберда он сразу написал Уиту Бернетту, что наконец-то перед ним открылась реальная перспектива повоевать в Европе, и тут же успокоил своего литературного наставника: «О книге я все время помню»⁶.

В предвкушении скорой отправки на фронт Сэлинджер написал рассказ «День перед прощанием», очень много для него значивший — ив человеческом, и в профессиональном смысле. При этом поначалу он отзывался о новом произведении с несвойственным ему равнодушием, поскольку не вполне понимал, удачным ли вышел рассказ. Насколько важной окажется эта вещь для его дальнейшей писательской биографии, Сэлинджер, разумеется, догадываться не мог. Да и сама по себе «дальнейшая биография» на момент написания рассказа находилась под большим вопросом. Так, по мнению Иэна Хэмилтона, «День перед прощанием» мог быть задуман как прощальное письмо, которое родные могли бы получить от павшего в Европе Сэлинджера.

В третьем колфилдовском рассказе получают развитие темы и психологические коллизии, обозначенные в рассказе «Последний и лучший из Питер Пэнов». «День перед прощанием» — второй эпизод в своеобразном цикле, прослеживающем военную судьбу Винсента Колфилда и его друга, техника-сержанта Джона Бэйба Глэдуоллера. Значительная роль в рассказе принадлежит Винсенту Колфилду, однако главный герой тут — Бэйб. Автор явно ассоциирует себя с сержантом, которому присвоил свой собственный личный номер 32325200, упомянув об этом в первом же предложении.