Джаг
Шрифт:
— Боже мой, — только и смог пробормотать Патч, — Боже мой!
Обретя обычную ясность мысли, он заметался по той малой части сарая, которая еще не горела, в поисках своей артиллерии, разбросанной там и сям в ходе кровавой стычки.
Глава 13
Лишь позже, когда они перевязали раны, оказавшиеся к счастью поверхностными, Джаг затеял разговор на мучившую его тему.
— Вы на меня сердитесь? — спросил он наставника, смазывавшего сапоги касторовым маслом. — С тех пор, как мы вернулись, вы со мной
— А чего с тобой говорить? Ты все равно все делаешь по-своему!
— Я не думал, что все так обернется, — пожаловался Джаг. — Я хотел только получше рассмотреть мотоцикл.
— Я всегда советовал тебе держаться подальше от всего, что имеет колеса.
— Но я не сделал ничего плохого, просто эти типы оказались какие-то чокнутые!
— Так будет везде, куда бы ты ни отправился. Особенно, если ты будешь продолжать вертеться вокруг того, что тебе не принадлежит.
— Да я же не хотел украсть этот мотоцикл!
— Научись оставаться на своем месте: не шляйся там, где тебе нечего делать. Иди своей дорогой и не высовывайся, а уж если высовываешься, так следи за тем, чтобы овчинка стоила выделки. В таком случае, научись также рассчитывать только на себя! Я не всегда буду рядом с тобой…
— Вы рассердились, правда?
Патч со вздохом отложил сапог и встретился взглядом с глазами мальчишки.
— Я скорее разочарован, если уж ты меня спрашиваешь.
— Однако мы выкрутились. Я считаю, мы могли бы образовать прекрасную команду!
Патч снова вздохнул и прикрыл глаза.
— Нет, вы только послушайте его: мы выкрутились! У меня дырка в боку, он сам лишился мочки уха, за спиной осталось пять трупов! И ты считаешь это хорошей работой?
— А разве не так? Мы же живы.
— По правде говоря, в этом нет твоей заслуги. Если бы ты дал мне возможность вести операцию по моему усмотрению, вместо того, чтобы утолять свое личное мелкотравчатое злопамятство, обошлось бы без насилия и крови. Продолжай в том же духе, и, я думаю, тебе не удастся отпраздновать свое совершеннолетие.
— Я больше не допущу такой ошибки. Следующий раз я постараюсь сохранить хладнокровие.
Патч устало кивнул головой.
— Следующий раз, если тебя интересует мое мнение, постарайся не застывать во время перестрелки, как старый жир на холодной сковородке.
Джаг сразу же посерьезнел.
— Вы все сами видели, это было не очень просто…
Патч согласно кивнул. Та сцена все еще стояла у него перед глазами, тем более, что она чуть было не стоила ему жизни. Он никак не мог забыть обращенный к нему бездонный зрачок револьвера. Давно уже он не оказывался на волосок от смерти!
— Заруби себе на носу одно простое правило: нажимай на курок, как только наведешь оружие на противника. Мне уже устал язык повторять тебе эту истину!
— Согласитесь, однако было от чего прийти в изумление.
Патч вспомнил картинки недавнего прошлого.
Перед его мысленным взором сперва появился высокий силуэт в широком черном плаще и лицо, обернувшееся к нему, когда он заорал, пытаясь прогнать наваждение, жертвой
которого стал Джаг… Большие глаза, подкрашенные красновато-коричневыми с золотистым отливом тенями, изящный прямой нос, полные губы, полыхающие ярко-алой помадой, выглядящей почти неприличной на фоне бледных припудренных щек… Женщина! Вот почему Джаг оцепенел от изумления!— Наведенное оружие должно выстрелить, и точка! Тебя не должна волновать личность противника. Женщина убивает так же хорошо, как и мужчина, постарайся навсегда запомнить это! И не строй себе иллюзий относительно этих созданий. На протяжении более-менее долгого периода времени они способны только создавать серьезные проблемы…
Джаг ехидно ухмыльнулся.
— Вы знаете, о чем говорите!
Выражение удивления, смешанного с недоверием, застыло на лице Патча.
— Что это ты несешь?
— Проблемы, созданные женщинами, вы в них знаете толк, верно?
— А ну-ка, объяснись, — потребовал Патч, прищуриваясь.
— Ну… Вы сами должны знать… Это ваше дело… Хотя, если уж мы составляем одну команду, ваши неприятности автоматически становятся моими!
— Подожди-ка, о чем это ты ведешь речь?
Глядя на мрачное лицо Патча, Джаг мало-помалу растерял свою былую уверенность.
— Я лишь повторяю то, что вы мне сами рассказывали… Нужно признать, правда, что тогда вы были не совсем в себе…
— Я всегда знаю, что делаю, дырка от задницы, даже когда кажусь выпившим. Просто-напросто, есть такие вещи, о которых с бухты-барахты не расскажешь, для этого есть свои методы… А о чем, вообще-то, я тебе рассказывал?
— Обо всем. О той женщине, которая…
— Ее звали Серена. Черт с тобой, раз уж мы — одна команда. Ну и что?
— Так вот, вы говорили, что она была очень красива, рассказывали про ее волосы, о… ее прелестях… Вы рассказали о побеге, о вашем партнере Баскоме, которого вы вроде бы прикончили, но который выжил и теперь пытается вам за все отомстить. Это все.
— У Баскома есть кличка, и тебе не помешает ее запомнить. Из-за перепонок между пальцами на руках его окрестили «Гусем лапчатым». Но этот маленький недостаток не мешает ему бить кулаком и мастерски стрелять. Что-что, а уж это я тебе гарантирую!
— Вы думаете, что он все еще зол на вас?
— Я знаю, как вел бы себя в аналогичной ситуации, окажись на его месте… Именно поэтому я продолжаю свой путь.
— А если он умер?
Патч покачал головой.
— На его месте я бы не умер… Он жив.
— Сколько уже прошло времени?
— Восемь сезонов до нашей с тобой встречи, может чуть больше.
— Вы его с тех пор не видели? Хотя бы издалека… Или может быть что-нибудь слышали?
— Я опережаю слухи.
— А почему бы вам его не подождать? Один на один, вы, наверное, смогли бы поставить точку в этой истории?
— Это дело касается только нас двоих. Баском не хотел бы, чтобы кто-нибудь другой прикончил меня, да и я не хочу, чтобы посторонний человек сделал мою работу. Что касается ожидания — это не в моем вкусе. Не то, чтобы я испытывал страх, нет, просто мне нечего защищать…