Джайв с манекеном

Инга ела с аппетитом, словно у нее с утра маковой росинки во рту не было. Глядя, как она налегает на еду, Лев Борисович растерял свое благодушие, смотрел с раздражением и даже злостью. Настя пила какао и поглядывала на меня, словно хотела что-то спросить, но не решалась. Собаки, вбежав в столовую, улеглись у ее ног и смотрели с пола жалобно, выпрашивая подачку. Слюни у обеих свисали до самого пола. Настя тайком сунула псам по конфете, и тут же была одернута Тамарой.

– Настя, не прикармливай собак! Алиса, вы уже устроились в Москве? Кристоф намекал, что у вас временные трудности с жильем. Если так, то вы можете остановиться у нас.

– Благодарю, я уже устроилась.

– Ей работа нужна, – вмешалась Инга.

– Правда? – дернула бровями Тамара и тоже покосилась на мой бриллиант. – Ну… Думаю, что с работой проблем не будет. Мы вам что-нибудь подыщем…

– Спасибо, я справлюсь сама, – вежливо отказалась я. – То, что я сейчас не работаю, не значит, что нуждаюсь. К тому же вряд ли я надолго останусь в Москве. Я жду, когда приедет Кристоф, а потом, скорее всего, уеду.

– А почему вы его ждете?

– Он должен привезти мою собаку. У меня тоже ротвейлер.

– Ах, вот как, – обрадовалась Тамара, из чего я сделала вывод, что собаками в этом доме занимается она. – У вас кобель или сучка?

– У меня мальчик, – улыбнулась я. Курица была съедена. Горничная налила мне кофе, который почему-то отдавал дымом. Я сделала глоток и отставила чашку. – К сожалению, мне пришлось спешно уехать из Парижа, потому я оставила пса Кристофу…

Один из ротвейлеров вдруг беспокойно завозился, потом заскулил и положил голову на колени к Насте. Андрей насторожился и отложил газету.

– Лева, Рада волнуется, – веско сказал он. Лев Борисович суетливо поднялся, промокнул губы салфеткой и повернулся к Насте, все так же улыбавшейся мне.

– Настенька, пойдем, прогуляемся с Радой.

Девочка послушно сползла со стула и, взяв Льва Борисовича за руку, пошла к выходу. В дверях она обернулась и помахала мне рукой.

– Пока, Алиса!

– Пока, солнышко, – ответила я.

На пару минут в столовой зависла тишина, напряженная и гнетущая, а потом Андрей спросил:

– Как вы познакомились с Ингой?

– Случайно, – сказала я, перехватив быстрый взгляд Инги. – Я решила навестить вас, но телефоны не работали. Инга была единственной, кому я могла дозвониться…

– Я была в центре, мы договорились и решили встретиться, – торопливо вмешалась Инга. – Кстати, пап, пошли кого-нибудь забрать мою машину от бара.

Хозяева переглянулись. Стараясь не смотреть в мою сторону, Андрей глухо сказал:

– Хорошо.

Я почувствовала, что мне пора уходить. Странная нервозная обстановка не способствовала приятному времяпрепровождению. Потому я залпом допила кофе и поднялась.

– Ну, мне пора. Было очень приятно познакомиться.

– Куда ты поедешь на ночь глядя? – удивилась Инга. – Оставайся, куда тебе торопиться?

– Нет, нет, – всполошилась я. – Мне и в самом деле пора. К тому же завтра у меня назначено собеседование.

Собеседование я только что выдумала, думаю, и Левины это понимали и, кажется, мысленно вздохнули с облегчением.

– Вы к нам заезжайте, мы будем очень рады, – сказала Тамара. – И сразу звоните, если Кристоф даст о себе знать, бедняга…

– Дайте ваш телефон, вдруг у меня появится что-нибудь интересное для вас в плане работы, – попросил Андрей. Я назвала номер, и он записал его ручкой на полях газеты.

Инга пошла меня проводить. Одеваясь, я почувствовала, что воздух словно наэлектризован, и гроза неминуемо разразится, как только закроется дверь. Но разгадывать тайны чужого семейства мне совершенно не хотелось.

– Ну, пока, – сказала Инга и махнула рукой с зажатым в ней пультом в сторону ворот. Створки послушно открылись. – Я тебе позвоню.

– Звони, – кивнула я.

– Спасибо, что подвезла и вообще…

Я кивнула и пошла к машине. Дверь захлопнулась. Как только я спустилась по ступенькам, из глубин дома донесся приглушенный женский вопль, наполненный невероятной яростью.

Всю дорогу до дома я провела в раздумьях. Семейство Левиных при всем нежелании продолжать общение с ними, слегка заинтриговало. Я вспомнила момент, когда услышала дикий нечеловеческий крик и поежилась.

Это было ни на что не похоже.

Дома, разложив продукты, я схватила банку с пломбиром и принялась есть, развалившись прямо на ковре. Мороженное подтаяло, но меня это не смутило. Облизывая ложку, я хмурилась, раскладывая по полочкам визит в этот пафосный дом.

То, что кричала женщина, я не сомневалась, слишком высоким был вопль. Причем, скорее всего, Тамара. Инга стояла у дверей и вряд ли успела уйти вглубь дома.

Или успела бы?

Судя по нервной обстановке в доме, вопить могли и мама, и дочь. Горничную я исключила, роботы не выражают эмоций столь бурно. Если кричала Инга, скорее всего ей предстояло объяснить родителям, почему она вернулась со мной и куда делась ее машина. Почему так вопила бы Тамара, я не придумала, но скорее всего, это тоже связано с Ингой.

Ложка ударилась о пластиковое дно банки. Я с недоумением поглядела внутрь и печально констатировала, что в один присест смолотила полкило мороженого. Выскребая остатки ложечкой, я отправила мороженое в рот и, покатывая языком тающий шарик, перевернулась на спину.

Лампа отбрасывала на потолок вытянутый эллипс. За окном шумела Москва – город, который по утверждению ротационных ди-джеев никогда не спит. Я раскинула руки, представив на миг себя морской звездой. Когда-то я вычитала у Джека Лондона, что именно эта поза помогает отдохнуть за короткое время. Спать не хотелось. Мысли роились в голове потревоженным ульем, формируясь в тяжелый ком смутного беспокойства.

Я долго не могла сообразить, какой момент встревожил больше всего, а потом вспомнила: девочка! Собака подошла к Насте, положила голову ей на колени и стала скулить. Андрей сразу же обратил на это внимание и указал на пса Льву, а тот увел с собой не только собаку, но и Настю. Почему, интересно? На прогулку? Но собаки уже гуляли, они вернулись спустя минуту после нашего с Ингой возвращения.

Лев Борисович вдруг показался очень интересной личностью, хотя бы потому, что я никак не могла определить его статус в доме. Тамара представила его как друга семьи, но я в этом сомневалась. Друг не поведет собак на прогулку, прихватив с собой ребенка, тем более в десять вечера, в промозглую декабрьскую сырость Подмосковья. На телохранителя Лев не походил: рыхловатый, с узкими плечами и невнятным профилем интеллектуала, он скорее смахивал на семейного адвоката или…