Джед и кафе

В ответ на это Агнесс Стэнфорд лишь мило улыбнулась.

Целый час я ворочался, чувствуя ужасные боли. Здорово меня простудило.

Затем снова вошла Агнесс, держа в руках поднос.

– Вот, поешьте. С температурой ничего не лезет в рот. Но может быть, вы хотя бы попьёте. Вот чай.

– Спасибо - прошипел я через боль.
– Но я не хочу, чтобы вы обо мне заботились.

– Вам придётся смириться.

Затем в комнату зашёл Ричард.

– Как ты Джед?
– Спросил он.
– Моя дочка не сильно тебя доставала ночью? Она такая болтливая.

– Нет. Нет.

– Сказал я. Мне хотелось поговорить, но это давалось нелегко. Поэтому я просто смотрел с больным видом.

– Ему нельзя вставать с постели - сказал Ричард.
– Он слишком слаб. Ничего, Джед, скоро ты поправишься. А пока сделай одолжение, никуда не уходи. Тебе нужно отлежаться.

Звук от слов так больно жужжал у меня в ушах, что я очень напрягался, стараясь услышать слова. Ричард с женой о чём-то говорили, но я не мог понять ни слова, продолжая лежать как мертвый.

– Мне нужно на работу - сказал он.
– Ничего?

– Я пригляжу за ним.
– Сказала Агнесс.

– Спасибо.

Я уходил в забытье, несколько раз пробуждаясь, чтобы выпить лекарство. Затем снова отрубался как убитый. Я чувствовал такую слабость в своём организме.

К полудню меня снова стало знобить.

Агнесс вовремя подоспела, чтобы снова заботиться обо мне. Для меня это было странно. Им было не всё равно. Но ведь я был для них незнакомцем, никем. Почему тогда? Жалость? Да. Это меня утешило. Мне было легче жить с мыслью о том, что они делали это не для меня, а для того, чтобы у них не было чувства вины, которое появилось бы, если б они просто оставили меня на улице...

Провал. А затем я почувствовал, как меня бьют по лицу. Подушкой.

Открыл глаза и вижу как передо мной, с улыбкой стоит Кейт.

– Привет - говорит она.
– Почему ты всегда спишь?

– А, что ещё должны делать псы?
– говорю я.

– Играть, конечно же. Много играть и бегать.

– А если я ленивый пёс?

– Тогда я буду тебя заставлять бегать. И ещё ущипну.

Теперь я разглядел её. У неё были большие голубые глаза и вьющиеся волосы.

– Ты такая большая - сказал я.

– Я знаю. Я вырасту ещё больше скоро. И буду большой-большой.

– Да у тебя большие планы.

– А почему ты не лаешь как другие псы?
– Спросила она.

– Потому что он человек - Сказала Агнесс, заходя в комнату.

– Я могу быть и псом - сказал я, слегка улыбнувшись.

– Мама, а можно мы с ним поиграем?
– Спросила девочка.

– Мистер ещё не совсем окреп для твоих игр - сказала женщина.

– Ничего. Ничего.
– Ответил я.
– Мне было бы приятно, если бы мне составили компанию. Только я боюсь заразить девочку. Как-никак, я подхватил какой-то вирус. Да и я вам незнакомый человек, чтобы вы доверяли своей девочке общаться со мной. Мне и правда неудобно, что вы за мной ухаживаете. Как только я смогу более менее передвигаться, обещаю вам, что сразу уйду.

– Вы совсем не мешаете нам.
– Сказала женщина.

– Мама, а почему он так грустно говорит - Сказала девочка - Почему ты печальный?

– Я не печальный. Я сложный.

– Ричард говорил, что вы любите поболтать о смысле жизни. Так его заговорили.

– Говорила Агнесс - А заодно и споили. Я волновалась пол ночи. Ричард почти не пьёт.

– Ох уж это "почти" - улыбнулся я.
– Я виноват да. Готов понести наказание.

– Да, что уж там.
– она махнула рукой.

Мы немного поговорили. Затем меня снова одолевали симптомы. До вечера я пролежал как в коме.

Помню, как Ричард вернулся с работы, как говорил со мной о том, чего я не запомнил. Я как пес уловил лишь дружественный тон и интонацию. И этого было достаточно. Есть я не мог совсем и отказался от ужина.

Таким же образом прошло ещё два дня. Я и не думал поправляться. На третий день Ричард уже был дома. Выходной. И он немного достал меня своей заботой. Маленькая Кейт постоянно забегала ко мне. Она совсем не боялась меня. И если бы за ней не следили родители, она бы прыгала по мне, как по батуту.

Вечером мне сделалось совсем хорошо. Я несколько раз поднимался и осматривал дом. Кости больше не ломило. Голова прошла.

– О, ты уже совсем неплохо выглядишь - сказал Ричард, улыбаясь.

– Сколько уже можно лежать?
– сказал я.

– Может, поужинаешь с нами на кухне?
– спросил он.
– Ты так сильно исхудал.

– Ни-ни. Кто я вам такой, чтобы сидеть за одним столом?

– Ты снова принижаешься. Нам было бы приятно пообщаться и немного узнать тебя.

– Нет, Рич. Лучше я поем один в комнате.

Назавтра я прошёл ещё две войны с завтраком и обедом. Приходилось чуть ли не через силу отказываться, придумывая фантомные боли и ещё бог невесть что. Я ходил по комнате туда-сюда, смотрел в окно на проходящих мимо людей, смотрел на машины, погоду. У меня накопилось столько энергии, что её надо было куда-то девать. И между тем, я как бы отвык от того внешнего мира. Мне так понравились тепло и уют в этом доме, что не хотелось выходить отсюда. Особенно, если вспомнить, как мокнул под ливнем.

Но Ричард всё-таки уломал меня поужинать с ним и его семьёй. И вот я, скромничая, оказался за их столом.

Мне наложили большую тарелку с неким нечто. И я должен был это съесть. Казалось, это блюдо когда-то было живым существом. И, может, признаки жизни ещё присутствуют в нём до сих пор.

Пытаясь скрыть такое отвращение на лице, я пытался доесть то, что называли ужином, и мало того, должен был ещё мило беседовать с этими людьми. Не слишком ли много от меня требуют? Да, что там. Мне было так приятно с ними находиться.

Кейт кинулась в меня оливкой.

– Разве так можно?!
– Агнесс Стэнфорд повысила голос на девочку.

Но как только они не смотрели в нашу сторону, я схватил ту же самую оливку и запулил её в сок девочки.

Она захохотала.

Мы показывали друг другу языки, слегка пинались под столом и играли в гляделки.

– Вы ещё ребёнок в душе - сказала Агнесс.
– Джед, сколько вам лет?

– Я уже и сам не помню.
– Ответил я.
– Но мне уже перевалило за тридцать.