Джед и кафе

Её глаза стали влажными. Девочка нахмурила брови и швырнула свою "барби" подальше.

– Тогда я буду злиться - сказала она.

– Кейт?
– Я подошёл к ней, и шепнул девочке на ухо.
– Сейчас я и твой папа будем говорить на неинтересные разговоры о работе и проблемах взрослых. Тебе будет скучно с нами. Но мы с тобой сегодня ещё погуляем. Хорошо?

– Не как взрослые?
– Спросила она.

– Именно.
– Ответил я и улыбнулся.

– Так и быть.
– Сказала девочка.
– Ой, надо поднять куклу, пока мама не увидела. Иначе она будет сильно ругаться.
– И тут она засмеялась - Джед, ты такой смешной. Ты очень волосатый. Ты не боишься, что твои глаза зарастут, и ты не сможешь видеть?

Она быстро схватила куклу и присела за стол, на который, я только что поставил почти допитую кружку с кофе. Ну, так, сойдёт. Пить можно. За окном было очень светло, и эта лучезарная синева так и манила меня уйти куда-то из дома, где все вещи были на своих местах. Хотелось чего-то более открытого, нелинейного. Мне хотелось вдыхать как можно больше воздуха. Мне так хорошо. И это меня очень пугает. Я боюсь, что эта радость несёт в себе обратную сторону. Я не верю в то, что люди могут измениться. Уж слишком часто я пытался это сделать. Из этого я понял лишь одно, я должен быть самим собой. Пусть другим будет сложнее вместе со мной, но зато я не буду фальшивым. Понимаю, что изменить свою сущность я не могу, но я могу изменить свой поток мыслей, могу открыть в себе что-то новое. Чтобы почувствовать, что я твёрдо стою на земле, нужно не пытаться убежать от себя, а пытаться укрепить то, что я есть. Хотя что я говорю. Я ведь назвался другим именем, уничтожил свои документы. Я всё ещё ничего не понял. Но это было нужно мне для себя. Чтобы я мог сделать мысленную границу между прошлым и настоящей жизнью. Уж слишком сильно и надолго я застревал в прошлом, забывая о том, что наш мир, наша реальность - это лишь настоящее, и я пытался каждый день перечеркнуть его, блуждая в мыслях о своих воспоминаниях. Ведь нет никакой связи с этим прошлым, никаких доказательств, кроме моих мыслей. Когда же настоящее вот оно, за окном. Оно повсюду. Во мне. И вокруг меня. Всё здесь веет лишь настоящим. И я сейчас держусь только за него. Поэтому я не думаю. И мне неплохо. Сегодняшний день - всё, что есть. Остальное иллюзии. Даже будущее, которое я не хочу планировать. Ведь таким образом я буду зарождать в себе призрачную надежду на что-то. Но я хочу жить, а не ждать.

Погладив Кейт по её чудесной голове, я оказался прикованным, вернее, пристёгнутым к машине Ричарда. Он решил прокатиться на машине.

– А я ожидал приятной душевной прогулки - говорю я.
– Хотя мы и так слишком много болтаем о жизни. А не болтаем, так думаем. Всем интересно знать, что да как, и почему. А нужно просто жить, а не думать. Но жить в мире, таком, какой он есть, а не в своих мыслях.

– Может, лучше включить радио?
– предложил Ричард.

– Нет, они не понимают - говорю я.
– Того, что... да, просто включи это радио. И что-нибудь повеселее. Иначе, я начну бесить самого себя.

– Иногда лучше не знать о мире много - говорил Ричард - так спокойнее.

– Да, умереть, но так и не узнать самой жизни - отвечаю я.
– Что может быть лучше? А вот смотреть в глаза реальности, зная, насколько она обманчива и лжива, но продолжать искренне улыбаться - вот, что я считаю чудом. Слушаем музыку.

Дорога виляла туда-сюда. Обожаю ездить по городу на машине. Моей мечтой всегда была такая: уехать куда-то на машинах с друзьями. Не с целью приехать, а для того, чтобы просто ехать. Просто. Беззаботно. Кататься. И ни о чём не думать. Весело болтать и смеяться. Подпевать песни по радио, и смотреть в окно на природу. Лучше ничего не бывает.

Я даже не спросил, куда Ричард решил меня отвезти. И поэтому очень удивился, когда мы оказались с ним на Поинт-Сквер.

– Что мы здесь забыли?
– спрашиваю я.

– Как что? Мы ищем тебе работу.

– Как мне кажется, это последнее место, куда бы меня могли взять.

– Не волнуйся, Джед.
– Говорил Ричард.
– Мы просто попытаемся.

– И кем я буду?
– спросил я.

– Если всё удачно получится, то моим секретарём.
– Сказал он. И я посмотрел в эти невозмутимые глаза. Они не шутили.

– Не слишком ли много почестей?
– спросил я.

– Всё пройдёт отлично.

– Но без документов как меня возьмут.

– Ты восстановишь их. Сейчас главное, это устроиться. Выходи уже из машины. И не бойся.

Я сделал недовольное лицо и медленно вылез на воздух.

Внутри нас встретила знакомая женщина. Она столько раз меня прогоняла. Но сейчас даже не узнала.

Ричард был невозмутим, и между тем, улыбался так открыто проходящим мимо коллегам. Особенно дамам. Я пнул его по ноге.

– Обязательно так сверкать зубами?
– Спросил я.
– Все эти нормы поведения в обществе и так далее. Тошнит.

– Это не нормы, Джед. Просто это хорошие люди.

– Ты про ту стерву, что прошла мимо нас? Да у неё на лице написано, что она двуличная дура.

– Ты слишком критичен к людям. А кто не двуличный? Ко мне эта девушка хорошо относится, во многом мне помогает. Что теперь я не могу отплатить ей одной единственной улыбкой? К тому же я сам люблю улыбаться.

– Ладно, ладно. Заканчивай со своей демагогией.

Вокруг было душно. Лица, потные и уставшие проходили мимо нас. Как можно вообще работать в такой коробке? Кто-то обмахивался газетой. Кто-то рылся в различных документах. Все куда-то спешили и чего-то хотели. Мы поднимались куда-то высоко. А затем Ричард сказал "подожди". И я остался стоять за дверью, в которую он ушёл.

Скудные потолок, стены и пол. Скучно.

– Джед, иди сюда.
– Сказал Ричард, открывая дверь.

Я поплёлся внутрь.

– Это он?
– Спросил какой-то мужчина. Я понял, что это директор этого здания. Он был не так стар, но и не так уж молод. Мужчина, с проплешиной, и пристальным взглядом. Но он не был полным. Скорее, каким-то отёкшим. Щеки его болтались, как желе, когда он говорил своим громким и грубым голосом.

– А это он?
– передразнил я, показывая пальцем на директора, что примостил самую большую часть тела на кресле.

– И что за бомжа ты мне привёл!
– Вскрикнул он. Я чуть не заткнул уши.

– Он и секретарём?! Ха-ха. Ты с ума сошёл, Ричард?!
– Продолжал говорить мужчина.

– Он хорошо знает своё дело - сказал Ричард.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Неужели? И что же он знает?!

Ричард пытался что-то сказать. Но я перебил его.

– Я знаю про то, что вы сидите здесь, в мягких креслах, отращивая жир, и пишите враньё в своих жалких статьях, чтобы наврать людям и получить за это деньги.

Ричард только покачал головой.

– Что?!
– Заорал мужчина - Да как ты смеешь, жалкий червь, говорить мне такое!

– Обязательно было сравнивать с червём.
– Вздохнул я.

– Никто не смеет мне такое говорить! Вы и не представляете, сколько я сделал для этого здания!
– Директор рвал свою глотку.

– Ну, кондиционер вы так и не поставили - сказал я.
– Поэтому здесь невыносимо душно.

– Да как ты смеешь говорить мне всё это!
– Выл он, а затем сказал простым голосом - Обычно все боятся сказать мне такое. Ведь я их начальник - сказал он с иронией в глазах и заметной улыбкой - Ты не боишься высказать в лицо всё, что думаешь. Искренность это хорошее качество. Можешь остаться поработать у нас. У меня для тебя как раз есть подходящая вакансия. Позавчера ушёл уборщик, а нового мы не нашли.

Ричард вскипел. Он сделал шаг вперёд, чтобы возразить. Но я остановил его.

– Я согласен.

– Что?
– удивился Ричард.
– Ты спятил?

– Я рад и такой работе.

– Что ж, прекрасно, - сказал директор, а затем повысил голос.
– Тогда быстро приступайте за дело! Выкиньте мусор у меня из-под стола. И так в каждой комнате. Затем помойте полы. И живее!

– Сделаем.

Ричард ждал меня в коридоре, когда я покинул кабинет директора с полной урной бумаги и, похоже, недоеденным завтраком.