Джед и кафе

– Мы обследуем вас. Смотря какими болезнями вы болели.

– Спасибо.

– Вы знаете, что вам нужно ехать в специальный санаторий?
– спрашивает доктор, затем замечает меня - А вы кто такой? Время посещений ещё не началось.

– Я Дуглас - отвечаю я.

– Привет, Дуг - Кричит Мне Кристи.
– Спасибо, что пришёл. Мне приятно. Можно, он останется.

Ну, может, он и не так сказал. Он ведь не особо меня полюбливал. Знаю одно, он очень рад был меня видеть. Это я точно помню. Его весёлая улыбка. Хоть и глаза казались очень больными и поблекшими.

В любом случае, я остался на том же месте.

– У вас есть деньги?

– спрашивает доктор у Кристи. Надеюсь, он не против, что я так его называю.

– Почти что нет.

– И вы не работаете?

– Нет.

– Вам нужны деньги, чтобы оплатить оздоровительный центр, в который вам нужно немедленно отправиться.

– А если я не хочу?
– спросил Кристиан.

– Без него шансы малы.

– И сколько я должен там пролежать?

– Возможно, около года.
– Отвечает доктор.

– Я хочу жить, вместо того, чтобы лежать на больничной койке.

– После этой больничной койки вы сможете жить сколько угодно - говорит доктор.

– Но у меня нет денег.

– Да... жаль.
– Отвечает доктор.

– Без вашего санатория мои шансы малы? - Спрашивает Кристиан.

– Скажу так. - Говорит Врач.
– Шансы всегда есть. Отдохните немного. И не забудьте выпить таблетки.

Он уходит, и я остаюсь наедине с пациентом.

Кристи улыбается, глядя на меня. Я рассказываю ему, что я пишу в его тексте. Я думал, он начнёт злиться. Но он только захохотал. "Не думал, что моё повествование будет продолжаться независимо от меня".

– О, ещё как зависимо - отвечаю я.
– Можно, я расскажу про тебя в нём?

– Пиши, что хочешь - сказал Кристи, всё так же улыбаясь болезненной улыбкой.
– Не думал, что окажусь здесь.

– Я мог бы дать тебе денег на лечение - говорю я - Правда, в долг.

– Спасибо, но не стоит - говорит Кристи.

– Можешь считать меня другом - говорю я.

– Я и так считаю.

– Правда?

– Да. И ты можешь кое-что сделать для меня.

– Я слушаю.

– Если ты всё прочитал, то можешь знать, про какую длительную связь я говорил.

– Вы про Дору?

– Да. Попробуй узнать номер врача по имени Гаррисон. Мы видели его с Пандой. Она говорила, что это её лечащий врач. Скажи ему, чтобы срочно проверил её на наличие туберкулёзных палочек.

– Хорошо. Хорошо.

– Голова совсем не варит. Ты потом зайдёшь?

– Да, конечно - говорю я.

Пишу через три дня после визита в больницу. Я сделал всё, как и говорил. Дору уже обследуют.

Кстати, никому не нужны часы за пятьдесят долларов? Так небольшой бизнес. Кристи разрешил мне писать здесь всё, что угодно.

Я зашёл к нему вчера. Выглядел он очень плохо, должен я сказать.

Мистер Блейк смотрел на меня совершенно болезненным взглядом. Ему с трудом удавалось говорить, так что я постоял немного и ушёл.

За пару минут до моего ухода зашёл всё тот же врач.

– Как он доктор?
– спросил я.

Доктор покачал головой.

– Откуда у него вообще взялась эта болезнь?
– спрашиваю я.

– Ну, - отвечает доктор - он мог подхватить его воздушным путём от того, кто уже болел этим.

И тут я подумал о Лаиле. Вот кто его заразил.

– А потом болезнь могла развиться из-за долгого нахождения в сыром месте.

И тут я подумал о том моменте, когда Кристи был за решёткой.

Так вот откуда всё пошло.

– В любом случае, болезнь только стала развиваться - говорит врач.
– Он проживёт год как минимум.

Расстроенный, я вышел из здания больницы. Я сел в автобус, и долгое время сидел печальный, даже проехал свою остановку. Вот как мне было грустно.

Ура! Ура! Ура! Наконец-то, я познакомился с какой-то девушкой. Она мне сама написала, представляете? Сегодня будет весело.

Ой, простите. Это сейчас не к месту. Ведь Кристиан..."

...

Меня немного улыбнуло, что мой юный друг, Дуглас здесь понаписал.

Вот уже как неделю я выписался из больницы.

На дворе весна. Всё тает и цветёт. Такая красивая пора, что и не знаю, как рассказать.

Тяжело писать.

Но я постараюсь закончить мою историю. Вчера я был на кладбище у родителей. С минуту я постоял возле них, безмолвно, без эмоций, а затем я просто упал на колени и зарыдал горькими слезами.

– Простите меня - сказал я. Мне так их не хватало в своей жизни. Я сходил по ним с ума. И слёзы лились из моих глаз ещё сильнее, когда я понимал, что если б я всё вернул назад в свои шестнадцать лет, то я поступил бы точно так же, как и сейчас. Себя не переделаешь.

Может быть, никто никогда не прочтёт этот текст. Я лишь пытался найти в нём спасение, когда делился своими мыслями неизвестно с кем, неизвестно зачем. И может быть, я не так уж и умён, но я попытался оставить хоть что-то после себя. После прочтения, я запрячу его так, чтобы Дуглас его не нашёл. Не то, чтобы я не хотел с ним поделиться, просто это необходимость.

Если бы не это кафе, то я бы ничего этого не написал.

Я умру?

Я вовсе не собираюсь прощаться на горькой ноте. Ведь я сегодня здесь сижу в последний раз.

Время удивительная вещь.

Тот я, который начал писать это предложение, и тот, который заканчивает его - настоящее, которое становится прошлым. Я уже никогда не смогу попасть в тот час, ту минуту, когда я только начинал его писать, чтобы начать писать заново. Всё осталось в прошлом.

Это незабываемо, когда идёшь по рельсам вместе с отцом, тебе только шесть, что-то в душе замирает, вернее, оно становится всё медленнее и медленнее. Особенность таких моментов в том, что когда мы живём ими, то они кажутся нам самыми обыкновенными моментами. Мы и не думаем о том, как они прекрасны и ослепительны. Поначалу они ничем не выделяются. Мы не можем сказать, когда начался такой момент и когда он закончился. Но потом, спустя время, когда мы станем уже совсем другими, мы вспомним эти моменты и подумаем, как же это было незабываемо...

– Смотри, какие необычные облака текут по небу - говорил отец.

– Где? Они все одинаковые.

– Нет, это только кажется, что они одинаковые. Смотри, одно похоже на ладонь.

– И, правда, похоже, пап.

– Я же говорил.

– А вон то похоже на замок. А вон там, подальше, напоминает лицо человека.

– Скорее мордашку хомяка. А вон то...

На бабочку. На птицу. На множество вещей. Если долго смотришь в небо, можно найти в нём столько всего интересного. Когда рядом идёт отец и поддакивает каждому твоему ответу из воображения (ну, или не каждому), то ты, почему то, так радуешься этой мелочи.